Страница 6 из 11
– Точно! Благодаря ему мама чувствует себя лучше, гуляем все вместе. Спасибо ему.
Тамон не сводил глаз с матери – догадывался, что палочки еще остались, а она радовалась, принимая его взгляд за знак любви. Сколько уже мать так не смеялась?
Кадзумаса закрыл глаза и почувствовал, что солнечный свет все равно проникает сквозь плотно сжатые веки. В ушах звучал веселый смех матери. Маюми шмыгала носом.
Может, рай и в самом деле так выглядит. Тепло, спокойствие, счастье.
Так Тамон перенес на небеса Кадзумасу и его близких.
6
Мигель и его напарники сели в машину. Как и в прошлый раз, Хосе устроился рядом с водителем. Мигель, изогнувшись на заднем сиденье, сунул палец между ячейками клетки и почесал Тамона под подбородком.
– Мамори-гами опять с нами. Так что все пройдет как по маслу, – сказал он.
– Ты, похоже, понравился Тамону, – заметил Кадзумаса, нажимая на газ.
– А что это значит, – Тамон?
– Тут вот какое дело. – Кадзумаса слегка наклонил голову. – Это бесхозный пес. На ошейнике было написано «Тамон». Вот я и подумал, что его так зовут.
– Бесхозный… После землетрясения без хозяина остался?
– Скорее всего. Или он потерялся, или хозяин погиб.
Мигель опять нагнулся к клетке и что-то сказал Тамону. И хотя слов Кадзумаса не понял, ему показалось, что иностранцу стало жалко пса.
Похоже, Мигель любил собак.
Как сказал Нумагути, этой ночью Мигеля и компанию требовалось отвезти на станцию метро «Нагамати-минами», что на линии Намбокусэн.
Он высадил пассажиров у выхода со станции.
– Через тридцать минут, – бросил Мигель, и троица скрылась в ночных переулках.
Как и в прошлый раз, Кадзумаса покатался по городу и через полчаса вернулся на то же место. Тут же показались его пассажиры. Как и тогда, они сохраняли полную невозмутимость.
Кадзумаса тоже чувствовал себя спокойнее. Человек ко всему привыкает.
Без лишних слов Кадзумаса вел машину, объезжая улицы с N-системными камерами.
Где-то в отдалении загудела полицейская сирена, но, судя по звуку, патруль направлялся в другую сторону.
Грабители действовали профессионально. Взламывали ювелирный магазин и убирались восвояси до появления полиции.
Скорее всего, перед тем как совершить ограбление, проводили тщательную рекогносцировку на местности и, только просчитав все варианты, брались за дело.
Кадзумаса, как и в первый раз, остановился недалеко от дома. Хосе и Рикки быстро вылезли из машины и удалились. А Мигель остался.
– Что-то еще? – спросил у него Кадзумаса. Ему почему-то сделалось не по себе.
– Слушай. Не отдашь нам своего мамори-гами? – сказал Мигель.
– Тамона? Нет. Это мой пес.
– За пятьсот тысяч отдашь?
Кадзумаса захотелось сказать Мигелю: «Вали-ка ты отсюда, да поскорее». Он еле сдержался.
– Пятьсот?
– Отдашь собаку – сразу получишь.
– И не жалко таких денег?
– Уж больно хороша собака. Да еще удачу приносит. Я бы ее себе взял. С такой собакой полиция не поймает. Мало пятисот тысяч. Давай за миллион.
У Кадзумасы заколотилось сердце. В один момент получить столько, что за несколько месяцев не заработаешь! И всего-то нужно – отдать Тамона. И Маюми сможет вздохнуть спокойно. А Тамон – что? Он у него без году неделя, хотя, конечно, Кадзумаса к нему привязался. Чтобы матери и Маюми было хорошо, пса не жалко. Тем более Мигель, похоже, любит собак. И Тамона будет любить, дорожить им будет.
Глаза Кадзумасы и Тамона встретились. Пес смотрел на хозяина не отрываясь. Будто видел его насквозь.
– Не пойдет, – покачал головой Кадзумаса. – Тамон – это моя семья. Я не могу его продать ни за какие деньги.
– Так, да? Жаль. Но я тебя понимаю. Собака – важный член семьи. Ты прав.
Мигель вышел из машины и что-то сказал Тамону. Что именно – Кадзумаса не понял.
– Еще тебя попросим. И обязательно бери с собой мамори-гами.
Кадзумаса кивнул. Мигель повернулся спиной и зашагал прочь.
– Ты меня прости, Тамон. Мелькнула у меня мыслишка нехорошая. Хоть ты и привел нашу семью в райские кущи…
Кадзумаса поехал на запад, в сторону въезда на скоростное шоссе Тохоку[14]. Совсем в другую сторону от своего дома. Он не мог себе представить, как вернется в квартиру и завалится спать.
Ему захотелось погонять, чего с ним уже давно не бывало.
А Тамон в зеркале заднего вида все так же смотрел на юг.
Кадзумаса съехал с шоссе Сэндай Тобу[15] и направился к океану. После землетрясения его как-то не тянуло приближаться к большой воде. Потому что там еще сохранились свежие следы, оставленные цунами.
Это было ужасно.
Но сейчас ему вдруг захотелось взглянуть на океан. После землетрясения прошло полгода, и Тамон обрел новую семью. Может, надо потихоньку подводить черту под случившимся и менять настроение?
Стоявшие в этих местах до землетрясения жилые дома и склады исчезли. Лесозащитную полосу тоже смыло цунами.
Кадзумаса остановил машину. Выпустил из клетки Тамона и пешком направился к берегу. Близился рассвет. Линия горизонта окрасилась в алый цвет. Днем здесь дует приятный прохладный ветер. Скоро сюда придет осень.
Луны на небе не было, зато мерцали звезды. До ушей доносился глухой звук набегавших волн.
Кадзумаса молча зашагал вдоль берега на север. Тамон послушно следовал за ним. Пройдя какое-то расстояние, они развернулись в обратную сторону, и Тамон тут же ускорил свой шаг. По непонятной причине пса тянуло на юг. Кадзумаса отпустил поводок. Тамон остановился и обернулся на него.
– Иди, – сказал Кадзумаса. – Ты же на юг хочешь? Там тебя кто-то ждет? Дорогой тебе человек? Ну хорошо, иди. Делай как хочешь.
Он сам не понимал, зачем говорит эти слова.
Он полюбил Тамона. Если его не будет, грустно станет не только ему – это само собой, но и матери. Может, без собаки ее состояние еще больше ухудшится.
И все же в глубине души ему кто-то шептал: пусть Тамон сам решает, как ему быть.
– Иди! – повторил Кадзумаса.
Тамон посмотрел на него, потом повернул голову на юг. Прищурился и будто понюхал воздух. Лапы пса напружинились. Было такое впечатление, что вот сейчас он сорвется с места и убежит.
Кадзумаса сказал: «Иди», но в груди щемило от мысли: а вдруг Тамон в самом деле возьмет и уйдет.
У Тамона есть семья. Просто жизнь его с ней разлучила. А Кадзумаса со своей родней – всего лишь временный партнер, с которым он встретился в поисках утраченной семьи.
Кадзумаса вдруг осознал это со всей ясностью. А если все так, значит, он не должен насильно удерживать у себя пса. Кадзумасе казалось, что это будет предательством по отношению к Тамону, одарившему его своей привязанностью и дружбой.
Тамон как-то обмяк. Перестал нюхать воздух и, подойдя к Кадзумасе, ласково прижался к его бедру.
– Не пойдешь? – спросил Кадзумаса.
Тамон завилял хвостом.
– Уверен? Но ты ведь так хочешь с ним встретиться, верно?
Тамон все так же прижимался к Кадзумасе и не двигался.
– Спасибо тебе.
Эти слова всплыли из самой глубины души Кадзумасы. До сих пор ни к одной живой душе он не испытывал такой признательности.
– Спасибо, Тамон.
Он присел и обнял собаку. Тамон ткнулся ему носом в щеку. Нос у него был холодный как лед.
7
– Опять патинко?
Увидев деньги, которые протягивал ей брат, Маюми округлила глаза.
– Ага. Новичкам везет.
– Я же тебе говорила: кончай с азартными играми.
– Я больше не буду. Удачу долго испытывать ни к чему.
Кадзумаса и Маюми вышли из магазина и направились к машине. Кадзумаса предложил прокатиться, и они все вместе поехали в Дзао[16].
14
Самая протяженная в Японии автомагистраль (679,5 км), соединяющая столичный регион с северной частью о. Хонсю. Берет начало в г. Кавагути, относящемуся к Большому Токио, и заканчивается в г. Аомори.
15
Отрезок платной скоростной автомагистрали, образующей кольцо вокруг г. Сэндай, протяженностью 24,8 км.
16
Городок с населением около 12 тыс. человек в префектуре Мияги, расположенный на территории национального природного парка.