Страница 25 из 31
Umbopa understood English, though he rarely spoke it.
Амбопа немного понимал по-английски, но редко разговаривал на этом языке.
“It is a far journey, Incubu,” he put in, and I translated his remark.
– Это далекий путь, Инкубу, – заметил он.
Я снова перевел его слова.
“Yes,” answered Sir Henry, “it is far. But there is no journey upon this earth that a man may not make if he sets his heart to it. There is nothing, Umbopa, that he ca
Heaven ['hevn]
– Да, – ответил сэр Генри, – путь далекий. Но на свете нет такого пути, которого человек не смог бы пройти, если для этого он отдаст все свои силы. Если человека ведет любовь, то нет ничего на свете, Амбопа, чего бы он не преодолел. Нет для него таких гор, которых бы он не перешел, нет таких пустынь, которых бы он не пересек, кроме гор и пустынь, которых никому не дано знать при жизни. Ради этой любви он не считается ни с чем, даже со своей собственной жизнью, которой готов пожертвовать, если на то будет воля провидения.
I translated.
Я перевел и эти слова.
“Great words, my father,” answered the Zulu – I always called him a Zulu, though he was not really one – “great swelling words fit to fill the mouth of a man. Thou art right, my father Incubu. Listen! what is life? It is a feather, it is the seed of the grass, blown hither and thither, sometimes multiplying itself and dying in the act, sometimes carried away into the heavens. But if that seed be good and heavy it may perchance travel a little way on the road it wills. It is well to try and journey one's road and to fight with the air. Man must die. At the worst he can but die a little sooner. I will go with thee across the desert and over the mountains, unless perchance I fall to the ground on the way, my father.”
feather ['feðǝ]
thither ['ðɪðǝ]
– Великие слова ты произнес, отец мой! – ответил зулус (я всегда называл так Амбопу, хотя он не был зулусом). – Великие, возвышенные слова, достойные уст настоящего мужчины! Ты прав, отец мой Инкубу. Слушай! Что такое жизнь? Это легкое перышко, это семя травинки, которое ветер носит во все стороны. Иногда оно размножается и тут же умирает, иногда улетает в небеса. Но если семя здоровое, оно случайно может немного задержаться на пути, который ему предначертан. Хорошо, борясь с ветром, пройти такой путь и задержаться на нем. Человек должен умереть. В худшем случае он может умереть немного раньше. Я пройду с тобой через пустыню и через горы, если только не паду на пути, отец мой!
He paused awhile, and then went on with one of those strange bursts of rhetorical eloquence that Zulus sometimes indulge in, which to my mind, full though they are of vain repetitions, show that the race is by no means devoid of poetic instinct and of intellectual power.
eloquence ['elǝkwǝns]
indulge [ɪn'dʌlʤ]
Он замолк, но тотчас же продолжал в страстном порыве риторического красноречия, которое иногда овладевает зулусами и доказывает, что это племя не лишено поэтического дара и интеллекта, несмотря на склонность к постоянным и излишним повторениям.
“What is life? Tell me, O white men, who are wise, who know the secrets of the world, and of the world of stars, and the world that lies above and around the stars; who flash your words from afar without a voice; tell me, white men, the secret of our life – whither it goes and whence it comes!
– Что такое жизнь? – продолжал он. – Скажите мне, о белые люди! Вы такие мудрые, вы, которым известны тайны мироздания, тайны звезд и всего того, что находится над ними и вокруг них! О белые люди, вы, которые в мгновение ока передаете слова свои издалека без голоса, откройте мне тайну нашей жизни: куда она уходит и откуда появляется?
“You ca
lo [lǝʊ]
Вы не можете мне ответить; вы сами этого не знаете. Слушайте же меня: я отвечу сам. Из мрака мы явились, и во мрак мы уйдем. Как птица, гонимая во мраке бурей, мы вылетаем из Ничего. На одно мгновенье видны наши крылья при свете костра, и вот мы снова улетаем в Ничто. Жизнь – ничто, и жизнь – все. Это та рука, которая отстраняет Смерть. Это светлячок, который мерцает в ночной темноте и потухает к утру. Это белый пар дыханья волов в зимнюю пору, это едва заметная тень, которая стелется по траве и исчезает на закате солнца.
“You are a strange man,” said Sir Henry, when he had ceased.
ceased [si:st] (cease)
– Странный вы человек, Амбопа, – сказал сэр Генри, когда зулус умолк.
Umbopa laughed. “It seems to me that we are much alike, Incubu. Perhaps I seek a brother over the mountains.”
Амбопа засмеялся: – Мне кажется, что мы очень похожи друг на друга, Инкубу. Может быть, и я ищу брата по ту сторону гор.
I looked at him suspiciously. “What dost thou mean?” I asked; “what dost thou know of those mountains?”
suspiciously [sǝ'spɪʃǝsli]
Я взглянул на него с подозрением.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросил я его. – Что ты знаешь об этих горах?
“A little; a very little. There is a strange land yonder, a land of witchcraft and beautiful things; a land of brave people, and of trees, and streams, and snowy peaks, and of a great white road. I have heard of it. But what is the good of talking? It grows dark. Those who live to see will see.”
witchcraft ['wɪʧkrɑ:ft]
– Мало, очень мало. Говорят, что за ними находится прекрасная таинственная страна, страна чудес и волшебства, страна храбрых воинов, высоких деревьев, бурных потоков, белоснежных вершин, страна Великой белой дороги. Я слыхал о ней. Но стоит ли об этом говорить? Уже наступает вечер. Кому суждено, тот увидит ее.
Again I looked at him doubtfully. The man knew too much.
doubtfully ['daʊtfʊli]
Я снова взглянул на него с недоверием. Этот человек определенно что-то знал.
“You need not fear me, Macumazahn,” he said, interpreting my look. “I dig no holes for you to fall in. I make no plots. If ever we cross those mountains behind the sun I will tell what I know. But Death sits upon them. Be wise and turn back. Go and hunt elephants, my masters. I have spoken.”
interpreting [ɪn'tɜ:prɪtɪŋ] (interpret)
– Не бойся меня, Макумазан, – сказал Амбопа в ответ на мой взгляд. – Я не рою яму, чтобы вы в нее упали. Я не замышляю ничего недоброго. Если нам когда-нибудь суждено перейти эти горы, которые находятся позади солнца, я скажу все, что знаю. Но Смерть бродит на их вершинах. Будьте мудрыми и вернитесь назад. Вернитесь, мои господа, и охотьтесь на слонов. Я сказал.