Пепел

Все выходные я не мог отделаться от мысли, что упускаю нечто важное. Поведение дяди Паши не выходило из головы, а глаза Риты, в которых читалась смесь страха с удивлением, и подавно. И даже тренировки не могли отвлечь меня, прочистить голову, хотя Рыжов погонял нас, конечно, знатно в субботу вечером. В раздевалку мы заползли еле живые, но довольно разговорчивые.

– Слушайте, а поехали все ко мне? – предложил вдруг Володин, и народ моментально завыл, вспоминая предыдущую драку.

– Опять кулаками махать? – спросил устало Раевский, стягивая с себя майку.

– Да что сразу махать-то? Пиццу закажем, в плойку порежемся. Вон, отметим заслуги нового нападающего, – Женька кивнул на Акима, и тот резко повернулся к парням лицом.

Вообще Гедуев казался мне не особо разговорчивым. Да, играл он неплохо, но немного не хватало командного духа, все искал выходы самостоятельно, что странно, ведь игры с мячом, так или иначе, не единоличное действие. Однако передачи были четкие, и забивал он трехочковый спокойно, наверное поэтому быстро стал лидером нападающих, после меня, конечно.

– Даже не знаю, – помялся Аким. – Но если все за, то я тоже как все.

– Шест, ну что? – обратился ко мне Володин, как бы спрашивая разрешения. Порой у меня складывалось впечатление, что я был для ребят кем-то большим, нежели обычным капитаном.

– Пицца, так пицца, – улыбнулся, проводя ладонью по влажным волосам. Народ тут же завыл, захлопал в ладоши, Кирюха включил музычку на телефоне, пританцовывая. Только мне отчего-то было невесело: взгляд Романовой наглухо засел в голове, не желая уходить.

Домой к Володину мы поехали скопом: кто-то на такси, кто-то на своей тачке, я на байке. По пути купили еду, соки, фрукты. Завалились в теплое гнездышко с шумом, плюхнулись на диван и давай устраивать батл.

Потом надоело, и Аким вдруг предложил сыграть в покер. Парни переглянулись – в азартные игры мы старались не играть, но Гедуев убедил, что ставки выше пятидесяти рублей не принимаются. Дело не в деньгах, а в стимуляции к победе, так он объяснил. Пацаны согласились. Жека вытащил колоду, раскинул, и понеслось: разговоры, комбинации. Я тоже отвлекся, пока телефон не начал настойчиво трезвонить.

– Ребят, момент, не вскрываемся, – попросил, пока вытаскивал мобильный из кармана. На экране светилось «Аленка». В последнее время я почти не думал о ней, не скучал и не рвался на свидания. Возможно, просто надоело, а возможно, что-то еще.

– Привет, Ален, я немного занят. Перезвоню или срочно? – ребята замолчали, разглядывая свои карты. И только Аким, казалось, смотрел на меня, словно ждал скорейшего завершения звонка.

– Чем занят? Для меня времени совсем уже нет? – с горечью проронила Смирнова.

– С парнями в покер режемся.

– В покер? Не знала, что ты играешь в азартные игры, – в трубке послышался вздох. Она явно ждала душевных разговоров, мне же они были не нужны.

– Ален, меня пацаны ждут.

– Конечно, Вить, конечно, – с укором произнесла девчонка, словно я совершил великую подлость. Да, мы после той драки почти не общались, не говоря уже о свиданиях и чем-то большем. Алена грезила о великой любви, а я ждал, когда она сбросит вызов.

– Ален…

– Не буду отвлекать, Витюш, – кинула горькую прощальную фразу Смирнова, затем отключилась. Я закатил глаза, довольно громко выдохнув: порой женщины меня вводили в ступор.

Она в самом деле полагала, что со мной этот трюк прокатит?

– Что? Женушка зовет? – кинул с улыбкой Кирюха, играя бровями. Кто-то из парней начал демонстрировать пошлые жесты, по комнате прокатилась волна смеха. И только я хотел закончить этот концерт по заявкам, как неожиданно вмешался Аким:

– Может, хватит? Вроде не дебилы, – буркнул он, кривя губами.

– Да ладно, – Раевский хлопнул Гедуева по плечу. – Аленка симпатичная, Шесту повезло. Сейчас поедет к своей девочке и как следует отдохнет. – Парни опять закатились, видимо, вспомнив тот случай на даче, когда Смирнова танцевала без майки.

– Симпатичная или нет, но она девушка, – прорычал Аким. Под кожей на скулах у парня забегали желваки.

– Она тебе нравится что ли? – спросил вдруг Женька, и все как по команде замолкли, уставившись на Гедуева в ожидании ответа.

Честно говоря, мне было все равно, нравится она ему или любому присутствующему здесь. Аленка красивая, и логичное дело, что парни на нее заглядывались. Мы вместе не первый год, я всегда замечал реакцию друзей и не только их на свою девушку. Сперва немного раздражался, потом, наоборот, даже заводился. Еще бы! Рядом со мной звезда, королева, которую хотят все, но никто не получит.

Смирнову мое поведение жутко бесило, да и сейчас бесит. Она злилась, что я отношусь ко многим вещам спокойно, в какой-то степени положительно. Ну а я, в свою очередь, не понимал, почему должен относиться иначе, и на этой почве мы частенько ссорились. Однако сегодня я не чувствовал победного заряда или гордости, от которой захватывает дух. В груди поселилось безразличие, причину которого объяснить попросту не мог.

– Нравится или нет, это при чем тут? – подал голос Аким, спустя, наверное, минуту молчания. – В первую очередь – она девушка и моя одноклассница. А вы ведете себя, как стадо дебилов. Еще бы пальчик в кулак засунули и порнушку врубили.

– Ладно, давайте вскрываться, – предложил я, кинув карты на стол. Хотелось уже закрыть тему, иначе искры вот-вот вспыхнут над головами. Однако ребята не спешили следовать моему совету.

– Значит нравится? – выдал Володин.

– Мне просто ее жаль, – ответил Аким, стрельнув в меня суровым взглядом. Я скрестил руки на груди, не особо понимая, к чему он клонит.

– В смысле? – спросил Раевский.

– Да без смысла. На днях мы вышли вместе из школы, а Шест с другой девчонкой был, в очках которая, новенькая ваша. Алена чуть не заплакала. Серьезно, Вить, ты либо будь мужиком, либо не морочь ей голову.

– У-у-у! – завыли в один голос пацаны.

– Я бы понял, если бы ты был ее братом, или если бы у тебя стояло на нее, но черт, – усмехнулся я, поднимаясь с дивана. – Если тебе ее жаль, так пойди и пожалей. Я ей не нянька, и не собираюсь ограничивать себя в общении с кем-либо.

– Я тоже не нянька для твоих подружек, – процедил Аким. Он отвел взгляд, но весь его вид, даже поза, говорили о напряжении.

– Ребят, давайте доиграем уже? – раздался чей-то голос.

Тему с моими похождениями замяли и вернулись все-таки к картам. Однако настроение было напрочь испорчено, да и шутки выходили плоскими. В итоге доиграли партию и разошлись по домам.

* * *

Воскресенье пролетело незаметно, а в понедельник случилось нечто странное – Рита не пришла в школу. Я смиренно ждал все шесть уроков, слушал вполуха учителей, почти ничего не записывал. И опять в сердце кольнуло, заскребло. Ее взгляд, холодность дяди Паши… что-то меня не отпускало, только никак не мог уловить – что.

Ладно, решил, во вторник спрошу с нее. Не отвертится. Однако во вторник, да и в среду Марго тоже не появилась. Никто ничего о ней не говорил, даже учителя, когда проводили перекличку, не озвучивали фамилию Романовой. Я вдруг подумал, документы забрала что ли? И эта мысль мне не понравилась. Она въелась назойливой мухой, медленно раздирая изнутри.

Настроение отражалось и на тренировках: Рыжов опять меня пригласил в себе, отчитал как маленького мальчика. Я молча съел его лекцию, пообещал исправиться, но не знал, смогу ли сдержать обещание.

Проклятая Рита! Где она была? Почему изводила мой мозг и сердце?

В четверг я набрался наглости, подцепил Кирюху, и мы с ним пробрались в учительскую. Кир караулил в коридоре, пока я рылся в классном журнале, выискивая адрес Романовой.

– Не переехала? – удивился вслух, увидев знакомую улицу.

– Шухер, Шест! – шикнул друг. Я быстро закрыл журнал, спрятал его обратно в ящик и пулей выскочил из учительской. Чудом не попался, потому что в коридоре мы буквально сразу натолкнулись на Олесю Викторовну. Она прищурилась, словно пыталась просканировать нас с Кириллом. Явно учуяла подвох. И уже хотела что-то сказать, но не успела. Мы оба улыбнулись и быстренько смылись на первый этаж, в столовую.