Страница 8 из 16
Внимание привлекла суета внизу. Зверюги, почуяв запах дыма, встрепенулись, парочка даже отошла. Ухмыльнувшись, я щелчком послал недокуренную сигарету в сторону ближайшей твари, и она резво отпрыгнула. Задрала башку и залилась визгливым воем.
Со злорадной улыбкой я защёлкал пальцами, материализуя тлеющие сигареты, и на волков обрушился табачный ливень. Рассвирепевшие тварюги уворачивались и кидались на дерево. Но забраться по нему или стряхнуть меня им не удалось.
Довольно скоро бросаться снарядами бесцельно надоело, и я стал примериваться перед броском. Спустя какое-то время загорелся восклицательный знак с оповещением от Системы.
Оказывается, баловство на Эксдилике вознаграждалось. Я стал почётным обладателем Меткости ранга Птенец (I), а плюсом отвалили пригоршню очков опыта. Можно делать смелый вывод: опыт отсыпали за полевое взятие навыков и их прокачку в реальных условиях.
То, что началось как невинная забава с целью скоротать время, быстро превратилось в охоту. Я активировал Истинное Зрение и держал его так долго, как мог, попутно осыпая волчар градом из сигарет. Адская боль в висках и затылке окупилась переходом Истинного Зрения на ступень Новичка (II).
Визуально ничего не поменялось, да и для Ученика (III) требовалось значительно больше опыта. А вот Меткость к тому моменту, как верхушки деревьев тронул закат, добралась до Ученика (III). Для неё нужно было меньше опыта, да и применял я её значительно чаще.
Итогом усилий стало прицельное попадание трёх сигарет разом в волка, отчего лоснящаяся шкура того внезапно воспламенилась. Понять, кто удивился больше, я или зверюга, было нельзя. Однако животное с визгом упало на спину и принялось кататься по земле. Когда пламя потухло, тварь поднялась на дрожащих лапах и, подвывая, заковыляла прочь. На шерсти виднелись отчётливые подпалины.
— Вообще-то, сигареты даже бумагу не подожгут нормально, — заметил я, увидев, как вслед за пострадавшей особью отступила стая. — Выходит, что либо они зачарованные, либо волки уязвимы к огню настолько, что могут вспыхнуть от малейшей искры.
С надеждой поставил на второй вариант. Первый означал, что я курю аналог коктейля Молотова, а лёгкие за это спасибо не скажут.
По правде сказать, не больно-то выправилось положение. Да, волки больше не бросались на ствол, рассчитывая повалить его, однако и уходить не спешили. Сидели под соседними деревьями и пялились на меня жгучими алыми глазами.
Исчезли последние солнечные лучи. Ощутимо похолодало, а разреженный белёсый туман набрался сил. Стал плотнее и поднялся, ещё не вполне скрывая волков, но затрудняя наблюдение за ними. Я переместился на ветку пониже, чтобы не упустить их из виду.
Высыпали звёзды, крупные, холодные и совершенно незнакомые. Они светили так ярко, что пробивались сквозь завесу тумана. А вот луна не впечатляла; против попаданческого канона была одинока и тускла. Висела на небосводе едва различимым пятнышком.
Единственная необычная особенность заключалась в зеленоватом отливе, что, в сущности, пустяк. Такое никак не могло внушить благоговение перед неизведанными краями.
Размышляя над всякой всячиной, я не переставал поглядывать на волков. Их вожак, самый крупный экземпляр с седыми полосами на шкуре и многочисленными шрамами на морде, встрепенулся. Уставился в чащобу за мной и угрожающе заклокотал.
Вскоре рык перешёл в сипение, и главарь развернулся, скрывшись в глубине леса. Стая последовала за ним, напоследок наградив меня наполненными ненавистью взорами.
Я помахал вслед зверюшкам, а сам задумался, с какой стати хищникам убираться от загнанной дичи. Ответ напрашивался страшный: так поступают, если на запах дичи приходит кто-нибудь посильнее.
Накатила новая волна холода — не вечерней прохлады, а пронизывающего озноба. И пришла она со стороны, куда пялился вожак перед отступлением. Я заморгал, стряхивая с ресниц иней. Секундное сомнение, не ловушка ли это, отступило перед призывом шестого чувства драпать куда подальше.
Спрыгнув с верно послужившего дерева, я побежал — не к волкам, а правее.
Ночная пробежка — сущий ад по сравнению с дневной. Я постоянно запинался, налетал на кусты, а однажды чуть не выколол глаз. Налетел на подвернувшийся под ноги корень и едва не напоролся на острый сук.
Но эти неудобства не шли ни в какое сравнению с ощущением нараставшей угрозы. По мозгам ударила паника, я перестал следить за дыханием, и в лёгких заклокотало от недостатка воздуха.
Полоски здоровья и маны в интерфейсе Системы предусмотрено не было. Если напорюсь на монстра, который прогнал стаю демонических волков простым приближением, потерей очков жизни не отделаюсь. О системе возрождения и заикаться не приходилось.
Усилием воли взял себя в руки, сосредоточился на правильном дыхании. Глупо полагать, что испуг спасёт. Надо действовать разумнее.
Но пока не получалось.
Туман загустел настолько, что дальше вытянутой руки ничего было не разглядеть.
На полной скорости вылетел из чащи и врезался в остатки стены. Подходи и бери незадачливого попаданца, пока он чешет разбитый лоб и старается унять головокружение. И тем страннее оказалось то, что неведомый преследователь остановился, — а с ним замерла и волна холода. Выждав с полминуты, она отхлынула.
Чудовище проклятого леса не последовало за мной.
Я же, оклемавшись после поцелуя со стеной, осознал, что забежал в руины старого поселения. Под ноги то и дело подворачивались здоровенные камни, на земле были вычерчены прямоугольники фундаментов. Поблуждав среди развалин, я выбрался на побитую дорогу.
— Лишь бы ходячих мертвецов тут не водилось, — пробормотал я, сунув в рот сигарету.
В фэнтезийных мирах заброшенные селения обожала заселять нежить.
Однако я никого не встретил. Туман рассеялся, и окрестности просматривались хорошо. Дорога вывернула к частично разрушенному постаменту, на котором был выбит полустёртый символ — схематичный глаз, который обвила змея.
Открытие воодушевило. Похоже, я наткнулся на селение, которое должно было стать начальной локацией. Если отыщу храм Милиам, то вызову её и потребую включить для меня магические навыки, а заодно отсыпать опыта в качестве компенсации.
Храм обнаружился неподалёку. Круглое здание с обвалившейся крышей, ступенями, которые заросли травой, и поваленными колоннами у входа кричало о запустении. Площадь была усеяна скелетами в ржавых доспехах и лохмотьях. Я осторожно попинал пару костей, но псевдожизни в них не водилось.