Страница 3 из 5
Интерпретатора моего, как на зло, нет на связи, он где-то занят своими делами, свиданиями и бог знает чем. А мне кровь из носу необходимо именно в этот момент поговорить с кем-то разумно-логическим. Кое-как справившись с дрожащими от гнева руками, копирую и высылаю эту болтовню своему доброму гению, психоаналитику, ангелу-хранителю, А.
Я. Скажи мне, милый, как мне это истолковывать? Я понимаю, что я дура и так нельзя было. Но есть здесь хоть что-то живое? Как мне понять эту ваши идиотскую логику?
А. Капец)) мать ты прям как в анекдоте "мама, он меня сукой обозвал!"
Я. А разве нет? По-моему, именно обозвал. Разъясни мне, что ты тут видишь. И я расскажу тебе, как это вижу я.
А. Ну вот смотри, мужик рассуждал так: попробую предельно аккуратно показать, что завтра не получается. в ответ получил – ну и ебись со своим другом сам.
Я. Ну он мог же сказать, что вот конкретно завтра планы итд – но в другой день и время он хотел бы меня увидеть, если бы он действительно хотел меня увидеть. И нахрена тогда спрашивать – а правда ли я хочу лично увидеться? я тебя прямым текстом на свидание зову – нет блядь, это значит что подшивка мурзилки мне от тебя нужна, за 87-й год.
А. Мужик между тем рассуждает дальше – правда она заинтересована и очень сильно. Но я ж писал, что могу позвать. Это ж было гипотетически, а она видимо уже включила в свой календарь. Надо как-то смягчить тон, типа ты и так разочаруешься.
Я. Ну вот если бы тебе женщина была интересна и ценна – ты бы так ответил? При условии, что у тебя не ребенка ни котенка и тебя формально ничего не связывает.
А. Конечно я бы написал люблю любимая любить тебя во всё и сразу, но прям сейчас вот чёт никак.
Я. Вооот, этот ответ я бы поняла и приняла, и ясно было бы, что дело именно в планах и занятости.
А. Но я бы испугался так писать. Ведь вдруг я не смогу оправдать её огненных ожиданий
Я. Сука… да че ж за паранойя то у вас всех…
А. Ты понимаешь, что фиговый лист Адаму нужен поболе чем Еве?
Я. Нет. Поясни.
А. Потому как если стояк, то видать всем. а твой-то девичий стояк чё, ток в поволоке взора. да в играшках с кудрёй.
Я. Т.е. ему гораздо больше есть чего стесняться? Действительно, очень неудобно. А еще хуже – если НЕ стояк. И когда все ожидают его увидеть – а его все нет и нет, и куда бежать, стыд и позор. Т.е. ты меня сейчас хочешь убедить, что это вас еще и пожалеть надо? За вашу тонкую душевную организацию и страдания непомерные?
А. Дорогая, я пошел спать, завтра вставать рано.
Я. Спасибо, родной. Мне дышится чуть легче.
…..
Получается, что улитка улиткой, но когда мне хочется свидания – я зову мужчину на свидания. Сто тысяч раз понимая, что это неправильно и нельзя так делать. Но все-таки делаю. И конечно же получаю отказ. Ну как отказ – да я не знаю, да у меня были планы, да все непонятно пока. Короче вата. А что я ожидала – именно вату. Ее и получила. Улитка получила по рогам. И даже можно было не спрашивать – как это работает. Я и без переводчиков сама прекрасно знаю, что антилопы за львами не должны гоняться. Это львов пугает и обескураживает. А зачем мне обескураженный лев? что его, есть что ли?
Иногда вот ей богу, хочется уйти если не в монастырь, то куда-нибудь в пустынную местность. Стирать там на камнях. Если есть рыбина на ужин – то и слава богу. А нет – молча слушаем вой ветра и штопаем заштопанное. И никаких мужиков на сто верст вокруг. Ладно, на 50. Ну хотя бы 10. И чтоб я знала точно – где именно они водятся.
…
В знаменитом рассказе у Акутагавы художник был готов сжечь родную дочь ради написания достоверной картины. Я готова сжечь все отношения ради написания текста. И себя за компанию. И уже никого не жалко. Гори мы все синим пламенем.
…
Когда так смутно и неясно, и все бессмысленно вокруг, надо пойти и поделать что-то руками. Цветы полить. Разобрать посуду. Сварить еду, пересыпая рис ладонями. И сжимая его, так чтобы он скрипел в горсти как плотная ткань. «Не беси-ка меня, моя Небесика, иди полы помой, или посуду или как вы там женщины еще развлекаетесь», – говорил мне муж когда-то. Вот именно так мы и развлекаемся. Заземляемся. Преобразуем материю. И рассеиваем таким образом туман, и выходим из него. И ножи из кармана не достаем, наоборот, припрятываем до времени.
Сын ест рис. Тощий он такой. В чем душа держится? За что она там вообще держится? За какие поручни? Ее там болтает и трясет. Она едет со всеми остановками. Она там витает в этом гулком пустоватом пространстве. Как в огромном ТЦ, который расположен не в самом проходном и многолюдном месте.
Как бы то ни было – держится. Из того капризного и ноющего пухлика, играющего без конца на ковре машинками («во что ты играешь? Это выставка машинок? – нет, я играю в пробку, разве не понятно?»), вырос вдруг вот этот почти уже прекрасный лебедь. Горделиво и заносчиво смотрит на окружающих, вечно поверх голов. Быстро ходит на тонких ногах. Журавль? Разбирается в физике, математике и экономике. А попроси хлеб из холодильника достать – не найдет, не заметит прямо перед собой.
Вчера буквально посмотрела «Говорящие головы Алана Беннетта». Серия, где мать влюбилась в собственного 15-летнего сына. И глубоко страдает и уязвлена. И жаль ее безмерно за ее безумие. Но это адское страдание возвышает ее до шекспировских высот. И она не готова с ним, страданием, расстаться. И при всей дикости ситуации – я могу ее понять. Когда у тебя за долгую жизнь нет почти нисколько любви – как тут не сойти с ума.
…
И значит по хозяйству шуршать – это не проклятие, а благословение. И спасибо, боженька, что существует эта возможность вернуться на землю из своих туманных заоблачных далей и просто взять тряпку и воду. Но это является благословением только до тех пор, пока оно добровольно. А не когда тебе по три кастрюли еды ежедневно требуется предоставлять голодным ртам. Как и километры текстов выдавать на гора – тоже. Как всегда, разница между ядом и лекарством – в дозировке.
…..
Урок английского. Девочка 12 лет читает текст – описание похода выходного дня, как собрались скауты, вышли на заре с палатками, тащились по лесу, разводили костер и готовили на нем немудреный ужин. А потом после ужина They tell stories. Ну и как это, спрашиваю, переводится? – ну потом они постили сторис, конечно же. У костра-то. Ага. И самое смешное – что очень может быть, именно так и делают современные скауты. Может не так уж и не права девочка.
Другой ребенок тоже пытается переводить самые простые фразы. This is Rosy. This is a dress. This is Rosy’s dress. Это Рози. Это платье. А это носки Дениски – говорит мне мальчик. Как, как????! У него в голове это получилось а? Рози плюс платье равно носки дениски. Напоминает русские переводы названий англоязычных фильмов. Вот куда мне деться теперь от этого дениски с его носками а? так и будут преследовать меня вечно.
…
И вот вам драматургия и сценография. На заднике море и каменистый берег, немного скал даже наверное. Пасмурное смутное небо. Она разожгла костер и ветер треплет огонь за волосы. Она сидит и пересыпает пепел в руках. Она сожгла кого-то? Она сожгла свои прошлые жизни? Она сидит и вспоминает свои бесконечные истории. Постит сторис.
Глава 2.
Мои слова эфемерны. Как и всякие слова. Я перевожу чужие реплики – бережно, как бабушек через дорогу. Мою работу – не пощупать руками. На очередном уроке со школьником: «Нееет, мы об этом не говорили – да вот же у тебя в тетради все записано! – нееет, вы точно не говорили этого». Не поставить в углу комнаты знание чужого языка. Не поцокать восхищенно языком, глядя на филигранно подогнанные детали. Но когда дети, которых я долго и как мне кажется совершенно бесплодно учу, вдруг заявляют мне, что теперь они не чувствуют себя такими уж лохами на уроках английского и им уже не так страшно туда, на уроки, идти, потому что они хоть что-то да знают – вот в такие моменты мне становится теплее на душе. И бог с ним, с отсутствием вещественных доказательств. Я-то знаю. И они знают.