Пыл да жар

Но вскоре огонь прекратил, и ногой пошевелил кусты. И внезапно из-за зенитки показался враг и попал прямо в его прицел. В это же мгновение грифон с пробитой головой повалился на ветки, но Репра не успел порадоваться победе, как в его уши врезался истошный крик.

— Репра!

И он обернулся: Швер скатился с холма, а враг приготовился его добить. Он вытащил пистолет и навёл ствол прямо ему в живот, но боковым зрением увидел шевеление в кустах. Быстро переведя прицел, он выстрелил. Тщетно.

Репра выпрыгнул из кустов и, скользнув по земле, достал винтовку и нажал на курок. Целью было скорее не убить, а напугать, но пуля попала точно в грудь. Враг что-то пробурчал и свалился мешком на землю. Выкатилась граната, да и наступила тишина.

Репра спокойно, ни о чём не подозревая, дошёл к Шверу и помог ему подняться.

— Теперь надо заняться зенитками… — протянул он.

Но внезапно в бок его друга прилетела пуля. Репра молниеносно повернул голову в сторону первой зенитки и увидел, как за ней скрылась лапа с пистолетом. Он резво бросился к упавшему трупу, подобрал гранату и бросил её в орудие.

Раздался грохот удара о металл. А через пару секунд последовал взрыв. Стволы рухнули на землю, а шансов выжить у грифона не было. Но Репра стал ждать, но ответа не последовало. Он выдохнул и развернулся к Шверу, которому сильно досталось.

Он практически не двигался и стонал от боли. Но, когда подбежал напарник, сказал с энтузиазмом:

— Ты сказал заняться зенитками?

— Полегче! Оставайся тут, я что-нибудь придумаю, — поспешил унять его Репра, не давая тому подняться.

— Да какой «придумаю»?! Главное дело! — начал протестовать он, ударив копытом по зелёной ноге. — Ту зенитку мы можем вдвоём столкнуть вниз. Силёнок у меня ещё хватит.

И это подействовало. Ему уже никто не мешал подняться и, прихрамывая и истекая кровью, идти к цели. Герой на мою голову! — взвыл Репра в мыслях и начал помогать своему товарищу передвигаться.

Шли минут пять. На удивление, он за всё это время не издал ни звука. Как подметил Репра, он только глазом дёргал, но держался. И вот она, зенитка, в двух метрах от них. Репра подошёл к ней и начал рассматривать, куда можно приложиться. А Швер резко навалился на неё, и она еле-еле начала поддаваться. Его кряхтение разносилось по округе, и слышать это было невыносимо тяжко для Репры.

Поэтому он очень быстро присоединился к нему. Орудие сопротивлялось недолго: они протолкали его до края, а там уже опрокинули. Зенитка проехалась по склону и с диким грохотом рухнула в кусты. Обессиленный Швер упал и с диким старанием добрался до ветвей. Репра подбежал к нему и ужаснулся: вся форма была в крови. Помогать тут уже не было смысла. А тот этот взгляд прочитал:

— Вот и всё, — выдохнул он с трудом, но с радостью.

— Не самая героическая смерть, — проскрипел Репра, думая в голове: Да чему тут радоваться?!

А Швер в последний раз улыбнулся и начал что-то искать по карманам. Ему никто не мешал. Внезапно почти что покойник передал какой-то документ. Взяв его, Репра начал его изучать.

— Ради меня, сохрани его… — прошептал Швер и затих.

Репра ещё раз посмотрел на переданную вещь: ею оказался партбилет гармонической партии. Краешек немного пропитался кровью.

Только он хотел начать недоумевать, как в голову врезалась картина прошедшего боя. Это я виноват… — сокрушался он, видя перед глазами иные версии событий. Он поник головой, но через пару мгновений выдохнул и спрятал партбилет. Если бы я не забыл про этого идиота-грифона! — эта мысль навалилась на Репру тяжёлым камнем, пока он медленно шёл к месту встречи.

Стороннему наблюдателю бы понравилась картина, как листва то открывает вид на двух пони, то закрывает. Ветер усилился, но это всё ещё было терпимо, почти незаметно. Вот также незаметно шли Силиал и Фамир, проскальзывая меж ветвями кустов.

Им везло, потому что они всё ещё никого не видели. А лагерь и подавно. Тишина стояла гробовая, только Фамир со своим пулемётом порою её нарушал. А сержант надеялся, что они уже скоро пройдут этот богатейший на кусты участок. И в целом его надежды оправдались.

Они вышли на открытое поле. Ветер покачивал шерстинки на морде Силиала, пока он вдыхал свежий воздух. Трава была низкой, и широкая долина, похожая на полосу, хорошо просматривалась. Фамир, вышедший несколькими секундами позже, тоже обратил на это внимание и повернул голову сперва влево, а потом с той же расслабленностью — вправо.

Силиал посмотрел на довольное выражение морды своего спутника и спросил с добрым смешком:

— Ты как никто другой умеешь наслаждаться природой, а?

Фамир растянуто улыбнулся и едва заметно кивнул. Силиал, как будто этого и ждавший, продолжил, резко добавив своему голосу строгости:

— Пошли дальше. Нам нельзя расслабляться.

Тот аж удивился такой перемене, но бессознательно воспринял приказ: стёр улыбку с морды и отправился вслед за сержантом, более не обращая внимания на природу. Однако она не дала себя игнорировать.

Почти бесшумно пройдя эту долину, они попали в противоположную часть леса. Сержант думал, что тут всё заросло этими колючими кустами, через которые и пробиться нельзя, но вместо них перед глазами группы предстал овраг, а по ту сторону виднелся лагерь. Пригнувшись, Силиал стал думать, как лучше пересечь это препятствие, не привлекая внимания.

Внезапно к лесу подошёл грифон и внимательно начал оглядывать овраг. Но пони, скрывшихся в листве, не заметил. Просопев, он покрепче взялся за пистолет-пулемёт и убрался из виду. Фамир облегчённо выдохнул, а Силиал тем временем подыскал отличное место для переправы.

Убедившись, что, кроме отдалённых разговоров, враг никакой активности не проявляет, он толкнул Фамира в бок и указал на ту точку. А затем, прижимаясь к земле, он пошёл дальше, слыша сзади удары ветвей о ствол пулемёта.

Добравшись, они стали осторожно спускаться и пытались не задеть ветки деревьев и кустов. И у них это получилось, и, оказавшись внизу, оба притихли, вслушиваясь. Вдруг послышался крик одного из патрульных, и весёлые разговоры прекратились. Силиал напрягся, но через пару мгновений беседа возобновилась, но стала гораздо тише. Поняв, что крик был не по их души, он приказал двигаться дальше.

Порою спотыкаясь о кучки веток и тихонько гремя листвой, они дошли до края леса, и им открылся вид на круглую поляну, где в аккурат разместились три палатки. Две по краям были небольшими и зелёного цвета, а посередине — побольше и с красными ленточками. Отлично нашу цель пометили, — подумал Силиал, ухмыльнувшись.

А его подчинённый тем временем оглядывал тех, с кем им придётся столкнуться. У догорающего костра сидели грифон, у которого сразу обнаружилась нашивка ОАГ, да два земнопони. В стороне, в тени, в гордом одиночестве сидел единорог и о чём-то размышлял с опущенной вниз головой, иногда поднимая синий хвост и мощно ударяя им о землю. Фамир продолжал бы и дальше рассматривать словно подавленного единорога, как из-за палаток показался тот самый грифон с пистолетом-пулемётом. И этот тоже! — возмутился он, глядя на его красную нашивку третьего батальона.

Силиал повернул к нему голову и спросил:

— И чего интересного увидел?

А он недоумённо глянул на командира, ведь ему и так всё известно. Но настойчивое ожидание ответа дало понять, что отмолчаться тут не получится.

— У костра сидят два пони и грифон из ОАГ. Они ни о чём не подозревают, — начал скороговоркой произносить Фамир, не понимая цели подобного рассказа. — В тени стоит единорог. Такое ощущение, что он подавлен…

Он только хотел продолжить, как его перебил Силиал:

— Весьма интересное наблюдение.

А у него сложилось впечатление, что тот этих слов и ждал. Это проверка такая? — пронеслась мысль в голове.

— План таков, — произнёс Силиал и начал указывать ногой то на палатки, то на врагов. — Я незаметно пробираюсь к палаткам. Как только ты меня увидишь, начинай огонь по этому сборищу. А я уже там разберусь, — закончил он, но через мгновение резко повернул голову к Фамиру. — Запомни, не прекращай стрелять!