Шоу начинается

Они стали встречаться, близость произошла быстро и естественно, потому что их неумолимо тянуло друг к другу. Девчонка разбудила в Люцифуге такие непонятные чувства, от которых ему становилось даже страшно, стоило задуматься над этим. Да, ладно, разве можно врать себе? Он влюбился в нее. Любовь – что может быть хуже для демона?

А потом он узнал, что она беременна, и сама, первая, заговорила о свадьбе. А у него уже была невеста – хорошая выгодная партия. Ну и что, что у него не замирало сердце от ее прикосновений? Ну и что, что ему не хотелось наброситься на нее, как на Матильду, и утащить в койку, а потом до утра любить? Его невеста была красива (все окружающие твердили ему об этом), богата (что было немаловажно для обедневшего демона) и имела очень влиятельного и знатного папашу. А самое смешное было то, что свадьба уже давно была назначена, и отказаться от нее он не мог.

Вот на что эта дурочка Матильда рассчитывала? Главное, что он, после ее признаний, сначала опешил, а потом попытался ей все объяснить и расставить все по своим местам. И о чем таком он ее просил? Просто подождать немного, просто пока никому не говорить, что это его ребенок. А потом, он бы что–нибудь придумал.

Они могли бы опять встречаться после свадьбы. Со временем он бы признал ребенка (такие случаи у демонов сплошь и рядом – огненная натура сказывается), а пока он готов был обеспечивать их. Да и жена – понятие относительное. Сегодня жива – а завтра нет. Хотя тут Люцифуг признавался себе честно, могла возникнуть проблема – пока жив ее папаша, она тоже должна быть жива. Но мало ли? Со временем удобный случай представился бы и тогда комар бы носа не подточил.

Матильда почему–то после его таких понятных и разумных объяснений прогнала его и отказалась с ним далее встречаться (а ведь время до его свадьбы у них еще было). Мало того, обо всем узнал ее папочка и прибежал выяснять отношения. Ну не идиот? Кому он пытался угрожать? Ему– Люцифугу? Рожу разбил основательно, пытался припугнуть королевским судом, оглаской и возможным позором. И ведь испугал, мерзавец.

Люцифуг никогда не забудет того унизительного разговора со своим будущим высокопоставленным тестем. Пришлось идти к нему и виниться. Как тот взбесился! Как орал, что оторвет ему все, что ниже спины. Не вмешайся его будущая жена, а его любимая дочь, он бы, наверное, отказался выдавать за Люцифуга свою наследницу.

Но Герой, свой будущей женой, Люцифуг умел управлять виртуозно. Он надавил на нее, она надавила на папика, и будущие родственники пришли к соглашению: Люцифуг отказывается от всех обвинений, всячески отрицает свое отцовство (не хватало еще признать незаконного наследника законным) и прекращает всяческие отношения и свидания с Матильдой.

Обещать–то он обещал, но все равно пошел к ней снова– тянуло. На что он рассчитывал? На свою врожденную хитрость и смекалку. Одна – жена, вторая– желанная женщина. Можно было чертовски неплохо устроиться.

Матильда приняла его, но выслушать его новый хитроумный план не захотела, ласк не приняла (даже руку поцеловать не позволила). Она стала сразу такой        настороженной и далекой, что Люцифуг даже опешил. Холодным вежливым тоном она попросила более не попадаться ей на глаза. Он взвыл – было обидно слышать от нее такие слова, а более обидным был сам тон.

Как всегда, Люцифуг попытался надавить, запугать, но и здесь у него ничего не вышло. Ранее влюбленная и нежная девушка превратилась в холодную статую.

Он плюнул, спокойно женился на своей Гере, разумно считая, что время все расставит по своим местам, и он еще сможет вернуть все, что так бестолково потерял.

Но не тут–то было: бестолковый папаша Матильды решил устроить скандал– рвался, дурак, восстановить справедливость и законные права его только– только рожденному внуку.

Люцифуг не захотел оправдываться, а , наоборот, сам кинулся в атаку: его новая должность, полученная им благодаря его новому тестю, позволяла ему искать заговорщиков против правящего режима Адиуса Девятого. И он эти доказательства нашел.

Пришлось немного подтасовать, немного запугать свидетелей, но оно того стоило. О его прегрешениях сразу забыли, а он раскрыл целую сеть аристократов, недовольных правлением короля.

Люцифуг и сам не ожидал, что так будет: он просто хотел припугнуть несостоявшегося тестя, предложить ему обмен– они оба оставляют друг друга в покое, прекращают осыпать взаимными обвинениями и расходятся при своих. Не получилось.

Всю группу заговорщиков казнили, и виновником этого был он – Люцифуг. Он кинулся объясниться с Мо: хотел ей рассказать, что он не виноват в случившемся – это подозрительный Адиус распорядился не оставлять в живых тех, на ком была даже тень подозрения. Он хотел успокоить и поддержать ее, он даже готов был, вопреки требованиям теперешнего тестя забрать ребенка (как его – Сантан, кажется), и признать его своим сыном, но Матильда разочаровала его.

Она отвесила ему увесистую оплеуху и холодным, безжизненным голосом сказала, что не желает его более видеть никогда. Она была такая чужая, а у него внутри будто все зажглось синим пламенем– ничего более так сильно он не хотел, как заключить ее в свои объятия и любить день за днем, ночь за ночью, снова и снова. Но упрямая демоница ничего не захотела слушать.

Тогда он стал ее пугать (у него ведь тоже была гордость), она только рассмеялась ему в лицо и сообщила, что выходит замуж за одного очень старого, но очень высокопоставленного демона, который не даст ее в обиду и будет не по клыкам ни ему, ни его важному тестю. Она оставила за своим сыном право претендовать на его Люцифуга имя, если это будет нужно тому в жизни, и самое главное – сказала, что проклинает его и будет ненавидеть всю свою жизнь.

Ох, много чего было потом, но это уже просто неприятные мелочи. Между ними началась самая настоящая война. Люцифуг успокаивал себя тем, что он вышел из нее победителем. Где тот дряхлый демон, муж Матильды? Где сама Матильда? А он – вот он – жив–здоров и умирать пока не собирается.

Прибыв сюда в герцогство Восьмого круга Первого рва, Люцифуг вдруг обнаружил, что мальчишка Сантан напоминает ему самого себя в молодости (такой же профиль, такая же фигура), а у этой глупой девчонки Бригитты такие же влажные глаза, как у умершей Матильды.

И сейчас он сам не понимал, что ему дают эти знания. Ни один демон не откажется от мести, ни один демон не знает чувства жалости, а его сейчас прямо таки раздирали непонятные ощущения.

Девчонка, конечно, дура, два раза умудрилась ранить его. Его – герцога Люцифуга – серьезного противника для любого мужчины. А у нее это получилось по ходу, ненавязчиво, и что самое смешное, герцог, почему то был уверен, что она этого не хотела. Как заботливо и нежно эта кобылица ухаживала за ним, как нежно ворковала над каждой ложкой бульона. Тьфу! Даже злость берет. Он не пустит ее в свое сердце, не позволит занять там хоть какое–то место. Он– герцог Люцифуг Рофокал – никогда не щадил своих врагов, и этих уничтожит.

Только все нужно сделать умно. Да, он до конца уничтожит эту семейку, которая вот уже столько лет не дает ему покоя.

Герцог позвал охрану и строго–настрого приказал никого к себе не впускать, а сам сделал призыв. Его ищейки уже были здесь, и их прозрачные физиономии зависли над его кроватью.

– Вы звали нас, господин?– негромко просвистел один из них, кажется Рэм, или все–таки Бор?

– Да,– сухо сказал герцог.– Как первоначальный осмотр? Нашли что–нибудь подозрительное?

– В Чертовых горах был обвал, совсем свежий,– просвистел Рэм.– Там сейчас работают грешники.

– Причины?

– Выход негативной энергии. Вроде, ничего подозрительного, кроме того, что выходы эти участились.

– Еще что?

– В Адской долине в авральном режиме ведется стройка,– просипел Бор.– Руководит племянник короля Андрас. Объект какой–то странный, даже описать не могу.

– Да? – заинтересовался Люцифуг.– Наверное, это для их шоу. Какое странное слово. Что оно обозначает? Узнавали?