Страница 22 из 150
— Раз братец Джон — то всё в порядке, — ухмыльнулся тот.
Комнаты девочек были в двух шагах по коридору. Их там встретили охающие горничные — где они были-то, лентяйки? Неужели не слышали плача и визга?
А когда обе барышни были переданы на руки воспитательницам, и двери за ними закрылись, Рональд взял Катерину под руку.
— Кэт, я провожу тебя, а то ведь ты снова найдёшь себе какое-нибудь приключение. Ты, я погляжу, теперь мастер находить что-нибудь такое.
— Да просто невозможно же!
— Что именно? — вкрадчиво спросил он.
— Смотреть, понимать, что можешь что-то сделать, и не делать.
— Лучше не делать — целее будешь.
— И кем потом себя чувствовать? Тем самым трусом? Пусть бьют слабых и маленьких? Меня тоже били — потому, что слабая и маленькая?
— Да никто тебя не бил, кому ты нужна? — нахмурился Рональд.
— Вот и мне интересно — кому? По идее — никому, кроме Роберта, но выходит, что всё иначе. Что ты об этом знаешь? — Катерина попробовала впиться в него взглядом и что-то о нём понять.
— Что это вы, миледи, под ручку с милордом Рональдом по дому ходите? — раздался вдруг сбоку противный голос камеристки Нэн.
Эта-то что тут делает?
Катерина глянула — та сидела на лестнице, по которой, не случись очередного происшествия, ей бы как раз пришлось спускаться.
— А ты тут что, ногу лечишь? Пока миледи Маргарет там желудком мучается? — спросила как бы невзначай.
— Как мучается? — подскочила, подхватилась и была такова.
Но почему-то побежала не наверх, а к той лестнице, с которой спустились Катерина и Грейс. Что-то тут было не так.
— Позволь рассмотреть кое-что, — Катерина высвободилась из руки Рональда, добавила магических фонарей — ещё парочку к двум уже имевшимся, и стала внимательно рассматривать ступеньки. Потрогала пальцами — жир, как есть жир!
Что, первая загадка разгадана?
— Грейс, Рональд — посмотрите, что тут.
— Жир на ступенях? Чтобы кто-нибудь съехал? — не поверила Грейс.
— Как видишь.
Рональд же потрогал пальцами одну ступеньку, вторую, поднялся на три вверх, поскользнулся и грохнулся носом вниз — намазано было на совесть.
— Ну я ей задам, — мстительно произнёс он, поднимаясь.
— На сапогах тоже может остаться, — кивнула Катерина.
— Тьфу, сто чертей ей в задницу, — Рональд принялся снимать сапоги. — Эй, кто-нибудь!
Появился какой-то слуга, ему тотчас было велено звать милорда Джона.
Видимо, тот оказался поблизости — потому что поднялся снизу по той самой лестнице. И дальше оставалось только поручить всё ему — он тщательно осмотрел ступени сам, выслушал ругающегося Рона, причитающую Грейс и спокойную Катерину, и обещал поговорить об этом вопиющем случае с миледи своей матерью прямо сейчас.
Но поднялся к ней, всё же, по другой лестнице, а эту велел кому-то вымыть. И ещё кому-то — нести милорду Рону другие сапоги.
А пока тот сидел босиком, можно было добежать уже до своих комнат и скрыться за тяжёлой дверью.
12. Сокровища Кэт
Катерина переглянулась с Грейс и перевела дух. Кажется, понятно, почему Кэт не высовывала носа из своих комнат — да потому, что по этому гадюшнику, вот самому настоящему гадюшнику, даже передвигаться, и то невозможно без страха за свою целостность и жизнь!
— Грейс, скажи — так и было, да? Я просто ничего не помню и поэтому удивляюсь, да?
— Так и было, — кивнула девушка. — Не зря у милорда Роберта две жены не выжили.
— Одну-то, как я понимаю, просто плохо лечили, здесь, кажется, всех плохо лечат. А вот вторая — про неё теперь тоже всё понятно. Для чего миледи Маргарет изводить невесток? Или это гениальная идея Нэн — если леди Маргарет фырчит на невесток, то их непременно нужно истреблять? Или она видит женой Роберта кого-то, кто ему не достался? Ты не слышала никаких сплетен обо всём этом?
Грейс вздохнула.
— Я слышала только то, что леди Маргарет никто не нравится. Ни одна жена милорда Роберта ей не нравилась. И жена милорда Джона ей не нравится, хоть они и виделись только на свадьбе. И жених миледи Летиции ей не нравится тоже — потому что на помолвке он будто бы ей что-то не то сказал, или не теми словами, в общем — не угодил.
Катерина нахмурилась. Вообще, конечно, обычное дело, и расскажи ей какая-нибудь приятельница ещё месяц назад о том, как жених дочери ей что-то не то сказал, она бы без тени сомнения поверила приятельнице, что так и было, а никак не девушке, и тем более — не её жениху. А теперь, видя леди Маргарет — искренне полагала, что той просто нечем заняться и некуда себя деть, вот она сидит в своих комнатах и злится на весь мир. И что уже получила? Один сын женат в третий раз, и всё время стремится сбежать куда-нибудь из дома, в том числе — и от жены. Второй сын не хочет, чтобы мать общалась с его женой. Третий сын — мелкий гадёныш, и его будущей жене можно заранее посочувствовать, потому что — педагогическая запущенность налицо. Дочь собирается замуж, и её жених уже сразу в неугодных. Конечно, может быть, там кто-то вроде Джейми, но совсем, совсем не обязательно. Что-то тут не так!
Катерине не раз случалось видеть, как в классе одни ученики травили других. Она всегда старалась прекратить подобное в зародыше — потому что оно изрядно осложняло учебный процесс. Здесь совершенно так же травили тех, кто слаб, или попросту ещё мал, и не мог за себя постоять — но никто травлю не прекращал. По мнению Катерины, в такое время и в таких условиях семья должна быть монолитом — как иначе защищаться-то, если они воюют каждый год с соседями? Но глава семьи почему-то думал иначе. Катерина даже и вообразить не могла, о чём он думал — с такими-то детьми. Лично ей бы уже было стыдно — и за балбеса Роба, и за бессовестного Джейми, ничуть не меньше, чем за собственного пьяницу Валеру.
Ладно, живём дальше. Видимо, здесь так — день прожили, и хорошо, ночь прошла — и ура.
На столе лежала стопка книг, принесённых Джоном, и нужно было понять — что там такое, для чего Кэт просила всё это ей привезти. Катерина добавила магического света, и открыла первую книгу.
Вообще, конечно, книга — восторг историка. Манускрипт, вручную нарисованные иллюстрации — красота невероятная. Но сможет ли она это прочитать? Кэт-то могла! Давай-ка, тело, смотри хорошенько, да посылай мозгу правильные импульсы!
Ух ты, а ведь читать получается! «Королева Изольда родилась на заре майского дня…» Что за королева Изольда? Любовный роман, что ли?
— Грейс, скажи, я читала это раньше?
— Кончено, миледи! Вы очень любили легенды о королеве Изольде, и мы с вами мечтали, что встретим своих верных рыцарей — вы сэра Брана, а я — сэра Меуриса!
— Только никто из них нам почему-то не попался, — вздохнула Катерина.
Эх, придётся ведь читать. Культурный слой, как-никак. А тело было образованным.
— А ещё вы вышивали цветы из этой книги! — сообщила Грейс.
— Цветы? — не поняла Катерина.
— Ну да! Вот, смотрите, — Грейс взяла книгу, отлистала несколько страниц и раскрыла на развороте, который, судя по всему, раскрывали часто.
Обе страницы почти полностью занимала невероятной красоты иллюстрация — влюбленная парочка в окружении цветущих алых роз. А Грейс пододвинула Катерине вышивку — и там были как раз эти самые розы. Хорошо хоть, без парочки, а то мучайся тут с ними.
А между соседними страницами лежала засушенная роза. Кэт собирала гербарии? Или это подарок от значимого человека?
— А откуда я взяла эту розу? — Катерина осторожно подцепила цветок кончиками пальцев и понюхала.
Сухой цветок, казалось, сохранял свой прижизненный тонкий аромат.
— Это милорд Саймон привёз вам откуда-то с юга саженец, вы его посадили, он вырос и зацвёл, — вздохнула Грейс. — Ни у кого в округе не было таких чудесных роз!
Ох ты ж боже мой, не только вышивать, но ещё и выращивать. Розы Катерине главным образом дарили ученики и их родители, сама она никогда их не высаживала. Помидоры — да, огурцы — да, кабачки и тыквы, капусту. Лук и морковку. А из цветов — бархатцы, анютины глазки, алиссум, дельфиниум. Лето короткое, не до роз. А тут, выходит, розы. Она вложила цветок на место между страниц и закрыла книгу.