Страница 28 из 28
– Чего-чего?
Лев невозмутимо продолжил:
– Я вернусь в Россию. Деньги буду присылать. – Помолчав, он добавил: – Я устал.
Снова стало тихо. Слава отчетливо проговорил:
– Значит, ты сваливаешь.
Лев оскорбился:
– Я не сваливаю! Я же сказал, что буду присылать деньги. Я ни от чего не отказываюсь. И ни от кого.
– Но здесь же тебя не будет, – грустно заметил Слава.
– Мне кажется, это самое разумное, что сейчас можно сделать.
Слава поднял на него потемневший взгляд.
– Свалить – самое разумное? Выглядит так, как будто ты дистанцируешься от наших проблем. Как будто ты испугался.
Лев закатил глаза.
– Я реаниматолог. Считаешь, меня можно напугать ребенком в коме? Хочешь, я его заберу?.. Нет, серьезно, давай? Напиши мне доверенность. В России поставить его на ноги будет гораздо дешевле, а потом я привезу Ваню обратно.
Слава немигающим взглядом смотрел на Льва.
– Ты издеваешься?
– С чего ты взял?
– В Канаде лучшая медицина, а ты предлагаешь мне отправить ребенка в коме в Россию?
Я думал, Лев сейчас окончательно разозлится, потеряет свое напускное самообладание. Он потянул руку к Славе, а я дернулся от испуга – вдруг ударит. Но это был не удар: Лев провел рукой по Славиной щеке, затем протянул вторую, взял его лицо в свои ладони и негромко сказал:
– Слава, все в порядке.
Слава дышал чаще, чем обычно. Меня что-то непонятно кольнуло, какое-то странное, незнакомое чувство, но очень неприятное – может быть, чувство беззащитности. Я испугался, что Слава заплачет, а если это случится, значит, происходит катастрофа, ведь он никогда не плакал, даже когда умирала мама – он не плакал. Я этого не видел. Он всегда улыбался.
Лев придвинулся вместе со стулом поближе к нему, мягко опустил Славину голову на свое плечо. Негромко заговорил:
– Я не хочу, чтобы ты думал, что я бросаю тебя одного с этими проблемами. Есть много вариантов, как лучше поступить. – Он начал перечислять их, медленно и с расстановкой: – Мы можем уехать все. Я могу уехать один. Я могу уехать с Ваней и привезти его назад. Я даже могу уехать с Мики и не привозить его больше никогда, – Слава улыбнулся на этих словах, чуть-чуть. Лев закончил, вздыхая: – Но я не могу вообще не уезжать. Нет такого варианта.
Я никогда не видел Славу таким несчастным. Что бы ни происходило, он всегда находил силы натянуть улыбку, изобразить веселье, придумать тысячу благоприятных исходов в любой, даже самой патовой ситуации, а теперь… Прислонившись к плечу Льва, он выглядел как тряпичная кукла. Это было не мило, а жутковато: Славин безжизненный взгляд смотрел куда-то мимо меня. Вот уж точно: настоящее приближение катастрофы ощущаешь, когда самый веселый человек теряет маску и перестает смеяться.
Приподняв голову, Слава едва слышно спросил Льва:
– Почему ты так хочешь уехать?
– Мне нужно работать. Полноценно, как раньше.
– Это принципы?
Лев удивил меня своим искренним ответом.
– Моя работа – мой способ бегать наперегонки со смертью. Вы должны меня понять, потому что делаете то же самое: у вас есть творчество, которое вас переживет. У меня его нет.
Я подумал про Шмуля и его утопленных золотых рыбок в унитазе – из раза в раз одних и тех же – и мысленно посмеялся: Лев меня переоценил, вряд ли я смогу поквитаться с вечностью.
Слава же, выслушав, отстранился, сел очень прямо и сказал, упершись взглядом в столешницу:
– Я услышал тебя. Можешь ехать.
Лев, будто удивленный неожиданностью такого решения, растерянно спросил:
– То есть… Ты останешься?
– Да, – спокойно ответил Слава. – Как и дети. Я не для того их сюда тащил к лучшей жизни, чтобы ты при первых же проблемах увозил их обратно в этот мрак.
– Лучшая жизнь… – негромко повторил Лев. – Лучшая медицина, лучшее образование, лучшая возможность быть геем. Ты правда не чувствуешь, что это не совпадает с реальностью? Что нам среди всего этого живется не лучше?
Слава, посмотрев Льву в глаза, сказал то, что я меньше всего от него ожидал услышать:
– Может быть, без тебя совпадет.
Я представил, как где-то на небесах пузатый младенец с крыльями натянул тетиву лука и выстрелил мне в сердце: стрела прошла насквозь, раздирая артерии, и вышла через спину, под левой лопаткой. Заметив, как у Льва сбилось дыхание, я подумал: «В тебя тоже попало».
Странно, что на валентинках с ангелами так изображают возникшую любовь, стрела – это же чертовски больно. Зато окончившаяся любовь – это сердце, развалившееся на части. Я бы уничтожил «разбитое сердце» как дурацкое клише, не имеющее ничего общего с реальным ощущением потери, и запатентовал бы вместо него сердце, нанизанное на кровавые стрелы.
The Cure
Серьезный разговор с родителями закончился лишением меня карманных денег – думаю, это единственное, для чего я вообще на нем присутствовал. Мне вкрадчиво и ласково объяснили, что до разрешения ситуации с Ваней будут неуместны лишние траты, поэтому я временно остаюсь без личных средств, а если мне что-то срочно понадобится – могу обратиться напрямую к родителям.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.