Страница 8 из 11
И меня это, как бы это странно не звучало, заводит.
– Только не в моем случае, – отталкиваюсь плечом, и в два шага сокращаю расстояние, между нами.
Девчонка вмиг, словно пружинка, сжимается и, сделав шаг назад, упирается спиной о стену. Ещё не совсем продумав план своих действий, вплотную придвигаюсь ближе. Закрыв глаза, медленно вдыхаю уже знакомый аромат карамели.
Никогда раньше человек не будил во мне столь противоречивые и яркие эмоции. Я словно хожу по краю пропасти: мне любопытно, что же там внизу и в то же время страшно, что упаду.
Открываю глаза, растворяясь в черном омуте зрачков. Время будто замедлилось, растворилось в глубине ее глаз.
Впервые вижу в женщине не просто объект для снятия напряжения, а что-то большее. Замечаю в ней каждую деталь: вот жилка на ее шее трепетно забилась, стоило мне наклониться чуть ближе к ее лицу, дыхание участилось, а нижняя губа с выдохом чуть приоткрылась, действуя на меня как сигнал к действию.
Медленно преодолевая последнюю преграду, смакую это странное чувство желания и неведения, и вдруг слышу:
– Слышишь? В подъезде какой-то шум. Это, наверное, ко мне, – и с этими словами, в самый решающий момент, объект моего желания выскальзывает, оставляя меня с полузакрытыми глазами и в преглупой позе, «наслаждаться» своим поражением.
Хочется стукнуть кулаком о стену, но я вовремя беру себя в руки. И что на меня вообще нашло? Не такая она и красавица, чтобы голову от нее терять и тем более показывать, что меня хоть как-то тронул ее отказ.
Медленно выдыхаю и только после этого открываю глаза. Вновь собранный, с холодной головой и трезвым, немного циничным взглядом на этот мир, поворачиваюсь к девушку, что неуверенно топчется около моей двери.
– Не могу открыть, – смущенно комментирует свою заминку, и я, подавив тяжелый вздох, иду помогать ей, сбежать из моего замка.
Резко тяну ручку на себя, одновременно поворачивая замок по часовой стрелке, и только сейчас слышу нарастающий гул в подъезде. Что бы это ни было, но вряд ли этот шум можно списать на приехавший отряд МЧС. Вовремя хватаю девчонку за талию, и, спрятав за своей спиной, первый выглядываю наружу.
– Руки убрал, мусор! Я тут живу и имею полное право…ай!
Передо мной открывается веселенькая картина. Двое сотрудников в форме чуть ли не за шкирку пытаются вытащить разгулявшегося не на шутку соседа и его шумную компанию. С виду обычное дело и стоило бы сразу закрыть дверь и дождаться, когда же у этого больного придурка иссякнут силы или хоть немного растуманится разум, чтобы понять, что если он продолжит оказывать сопротивление, то ничем хорошим этот вечер для него не закончатся, но невовремя разбушевавшаяся позади меня Загадка, привлекла ненужное внимание всей тройки.
– Да пропусти же меня! – неуклюже вылетает из-за спины соседка, и резко останавливается, глядя на всех распахнутыми от неожиданности глазами.
– О-о-о, Михалыч, – бравый мужик в форме громко обращается к своему напарнику – долговязому парнишке, что, прижавшись к стене, смотрит голодными глазами на соседку, – а вот и свидетели. Понятыми будете!
С трудом подавляю желание сделать фейспалм и с угрозой бросаю взгляд на соседку.
Глава 7. Инициатива нагибает инициатора.
-Маша-
– Нарушение тишины в ночное время, оказание сопротивления сотрудникам полиции, оскорбления в адрес сотрудников полиции…
Громко перечисляет список правонарушений высокий мужчина в полицейской форме, в то время как рядом стоящий его напарник записывает за ним и как-то слишком подозрительно часто поглядывает на меня, отчего я чувствую себя еще более неуютно и рефлекторно жмусь ближе к соседу.
Однако и тут не получаю должного спокойствия. Снежный, после того как нас назвали понятыми и увезли в участок, вообще перестал со мной разговаривать. Лишь немигающим взглядом сверлит во мне дыру, с размером вселенной, намекая на скорое отмщение. Но лучше эта ненависть, чем повышенное внимание участкового.
Несмотря на мою проблему, отклонить «гостеприимное» приглашение товарищей полицейских, не получилось. Поэтому, получив от Виктора Снежного куртку с домашними брюками, мы вынуждены были приехать в участок для дачи показаний.
Вот у меня вечерок выдался. Сходила, называется, свет включить.
– … незаконное употребление наркотических средств, – тем временем продолжал мужичок в форме, на что получил наглый взгляд непутевого соседа Сашки Улюкаева.
– Не, не, гражданин начальник, это ты мне не припишешь. Снюс4 не считается наркотиком. Так что…
– Э-на как заговорил. А то мусор и мусор. Можешь же, когда захочешь. Ты мне вот что скажи, Улюкаев, ты зачем товарища моего кулаком стукнул? Он тебя что, обидел?
– А что он пристал тут со своим «ваши права и обязанности»…тьфу ты! А еще смотрел, значит, своим прищуренным взглядом, словно ящер, перед тем как напасть…
Я осторожно скосила взгляд на того самого зазнайку. Да уж, фингал завтра расцветет в полную силу. Видно же, что только недавно приступил к работе. И чего, правда, мой сосед взъелся на него.
Хотя нет, – мысленно содрогаюсь, когда вновь чувствую на себе этот скользкий взгляд, – фингал заслуженный. Я бы ему тоже гляделки бы выцарапала…
– И что теперь, всех кто криво на тебя посмотрит бить нужно? Видишь же, парнишка недавно у нас, зеленый…
– Не заметил…
– А все из-за своего снюса. Ты хоть в курсе, какой вред наносишь своему организму? Молодой же еще, тебе семью заводить…
– Вы мне не отец, чтобы наставления тут читать!
– И, слава богу! Так, Анохин, – ловит проходящего мимо сослуживца, – этого на пятнадцать суток задержи.
– Да за что?! – восклицает непутевый сосед, но быстро замолкает под строжайшим взглядом бравого мужичка.
– А ты, – тычет пальцем в ящера, – мой неопытный напарник. Иди, приведи себя в порядок, ночь только началась. С понятыми я сам разберусь. И да, писульки свои оставь тут. Иди, иди, нечего жалобными глазками в меня стрелять, дежурство еще не закончилось, а один я отдуваться, не намерен.
Парнишка, понурив голову, медленно поплелся в сторону выхода, изредка продолжая бросать на меня голодный взгляд бравого солдата.
Порывшись в закромах своего стола, старший по званию, как я уже поняла по его командному тону, вытащил нам по бумаге и ручке и со вздохом произнес:
– Ну-с, понятые, теперь ваша очередь. Пишем, что видели, что знаете, все по-порядку.
– Так мы ничего и не слышали, – встрепенулась я. Авось отпустят.
– Так прямо ничего? – вперился в меня своим острым взглядом дяденька участковый, вжимая все больше под бок соседа.
– Мы были заняты другими…кхм…более интересными делами, – донесся спокойный голос Снежного.
– Хм-м-м, ну да, ну да. Дело молодое, сам раньше терял голову от жены.
– Эм-м, мы вообще-то соседи, а не семейная пара, – пискнула я, за что получила небольшой толчок со стороны соседа. Что-о-о? Ведь это правда.
– Да-а?
– Одно другому не мешает, – легонько пожал плечами Снежный, отчего дяденька полицейский понимающе кивнул.
Это что за намеки?? Не успела я отреагировать, как ту же была утихомирена жестким взглядом вишневых глаз.
– Товарищ, Рудаков, – после секундной заминки начал сосед, и я только сейчас обратила внимание на небольшую вышитую табличку на полицейской форме, – а может можно как-то без понятых?
– Э-на, как. А в рапорте мне что писать? Захотел-забрал?
– Вызов был? Был. Можно пройтись по соседям, каждый подпишет соответствующее заявление, дескать, шум был, парень вел себя неадекватно.
– А собирать подписи кто будет? Я, может? Или мой напарник, что после первого же вызова остался с фингалом? Зачем мне бегать по утрам и долбить в дверь. Когда вот они, мои понятые, и при параде? А может, вам есть что скрывать? Может вы сами к нему …в гости собирались? – приподнимает густые брови и впивается в нас острым взглядом, от которого у меня в животе скручивается тугой узел страха.
4
Снюс – вид некурительного табачного изделия. Представляет собой измельчённый увлажнённый табак, который помещают между верхней (реже – нижней) губой и десной на длительное время. При этом никотин из табака поступает в организм.