Страница 5 из 24
Арилилли подняла взгляд на задумчиво изучающего ее лицо Олега:
– Что ты еще хочешь услышать от меня? – с некоторой обидой в голосе спросила она. – Я не так давно в советниках и еще очень мало понимаю в их сложных связах.
– Хельге, – хмыкнул Ромеро. После возвращения с Валиора бледнолицый взял в привычку называть Олега на каледонский манер. – Может, ты подразумеваешь мою любовь в тайном сговоре?
– Мы бы не встретились, если бы подозревал, – серьезной ответил Олег, не поддержав насмешливость друга. – Каждый из нас прекрасно понимает, что если кто-то узнает о наших планах до часа икс, то мы еще позавидуем судьбе Вичецца.
Лица ребят тут же помрачнели.
– Мне нужно понимание, что будет делать Конклав. Поддержит ли он князей или же останется в стороне? На поддержку нас я даже не рассчитываю.
– Конклав – это не архимагистр, – покачала головой Арилилли. – Это разные группы советников, многие из которых уже давно сильно завязались с некоторыми семьями, – при последних словах белоснежная девушка поморщилась. – Поэтому я могу тебе однозначно сказать, что мы не узнаем, как поведет себя Конклав.
Олег снова внимательно посмотрел на Арилилли. Девушка ответила ему тем же. В советниках она действительно недавно – буквально пару лет назад архимагистр предложил ей перейти с магистерской службы. Девушка отличилась в избавлении Виталии от морового поветрия, занесенного в один из портов из южных стран. С этой заразой не удавалось справиться лучшим лекарям южных государств. Спасовали также многие из Конклава. А Арилилли нашла способ не только победить заразу, но и вылечить тех, кто заразился. Сосем молодая магистр превратилась в народного героя – поветрие было еще тем опасно, что в первую очередь заражало детей, и они погибали от него за считанные дни. Стоит ли говорить сколько родительских сердец прониклось благодарностью к девушке, которая не щадя себя билась с болезнью и, кстати, сама была на волосок от гибели. Несмотря на протесты князя Виталии, архимагистр был непреклонен – умения такого выдающегося мага должны служить на благо всей Аперии. Единственное, с чем согласились в Конклаве – оставить Виталию приоритетной зоной ответственности Арилилли.
Впрочем, Арилилли знали не только в Виталии. Как оказалось, целительство может быть не менее эффективным орудием завоевания популярности, чем деньги или оружие. Девушка помогла вылечить множество детей в вечно недоедающей Тосе, спасла от преждевременной смерти нескольких важных аристократов в Полертте, лечила раненных в кровавой усобице, учиненной в нагорье Аполло. В последней ни за что ни про что пострадала первая когорта Шестого легиона Ситеции. Легионеры в благодарность прозвали Арилилилли «сестрой». Без преувеличения можно было сказать, что молодая целительница стала второй по известности волшебницей Конклава после архимагистра.
– Поэтому следующий мой вопрос вполне логичен, – выждав пару мгновений, сказал Олег. – Ты готова представлять Конклав в грядущих событиях?
Арилилли отвела взгляд и посмотрела в сторону. Пауза затянулась. Когда Олег хотел было продолжить мысль, девушка ответила:
– Я догадывалась, что этому шло.
– В этом не было секрета, – пожала плечами Матильда. – С первых же дней когда нас стали посещать мысли о создании нового порядка, твоя кандидатура казалась самой логичной…
– Да, я помню, мы говорили… – начала лепетать Арилилли.
– Вспомни, – сказал Олег. – Идея была в том, чтобы наконец-то народ взял в руки собственное будущее. Ни маги, ни аристократы. А сам народ. Веками он исполнял чужую волю. И именно его руками была построена великая Империя, которую бездарно отправили в руины маги и аристократы.
– Наша задача, – кивнул Ромеро, обняв девушку за плечи. – Помочь народу сбросить с себя иго и взять судьбу в свои руки.
– Но сделать это самостоятельно любые массы не могут – должна быть путеводная звезда, – согласился Олег. – И пока что такого человека среди самого народа не появилось.
– Потому что гнут спины на полях и в копях, – поджал губы Ромеро.
– Но мы же все – не дети аристократов, ни наследственные маги. Каждый из нас – подушина, которую заплатили наши деревни за «светлое будущее», – при последних словах лицо Олега искрилось в усмешке. – Однако за светлое будущее семей, очевидно.
– И здесь не помогут огненные шары и молнии, – сказала Матильда.
– Да. Нам нужен принципиально иной подход. А именно любовь.
– Любовь? – удивилась Арилилли.
– Ты иная волшебница. Совсем другая ступень, – пояснил Олег. – Люди любят тебя и ценят тебя. Ты для них светоч, в отличие от множества иных магистров и советников. Твоя сила – добро и излечение.
– Так значит мы не собираемся обрушить на головы врагов потоки пламени? – спросила Арилилли. – Я думала, это главная задача – восстановить народ против своих угнетателей и уничтожить их…
– Поднять их против угнетателей – да, несомненно, – ответил Олег. – Только не обрушить огонь на головы. А предложить им спасение…
– Думаю, тебе стоит рассказать подробнее.
– Несомненно. Но для этого требуется использовать пару плетений, – сказал Олег, подняв вверх руки, оглядывая помещение. На миг он задержал взгляд на одном из углов. Но лишь на миг. Затем он взмахнул руками и четверо заговорщиков погрузилось в непробиваемую тишину.
***
Публиций Юла, центурион второй центурии первой манипулы третьей когорты Седьмого легиона Виталии, с легким вздохом присел на пень, так удачно подвернувшийся на берегу речки. Бывалый воин только-только вылез из воды и желал немного насладиться моментом – присесть и поглядеть на залитые солнцем сочно-зеленые луга равнины Гираро, на сгрудившиеся словно на народный сход домишки близлежащих деревень, на изгибы русла мелкого водоема, в котором только что сын обычного крестьянского рода Юла ополоснул сопревшее под доспехом тело. Можно было бесконечно любоваться синим, словно цвета родной Виталии небом, в редких мазках белых перистых облаков, на вздымавшиеся далекого на горизонте заснеженные пики великих Альт. Да можно было просто понаблюдать за парнями из центурии Публиция, которые в чем мать родила беспечно резвились в речке. Эх да… благодать такая, грешно было не раскурить трубочку.
Центурион поднялся, дошел до лежавших среди прочих вещей и оружия легионеров своих пожитков, выудил кисет, видавшую виды трубочку, трут да огниво. Вернулся ко пню, на который было попытался посягнуть один из бойцов, но при взгляде на Публиция поспешно ретировался. Усевшись обратно, сын рода Юла без лишней спешки насыпал табаку, затем еще более размеренно и неторопливо высек искру. Задымил.
Первые несколько затяжек Публиций сделал глубоких и вдумчивых. Он словно вместе с дымом вбирал в себя всю прелесть охватившего его момента. Голова закружилась, тело стало чуть более раскованным. Затем затянувшись еще пару раз, центурион принялся уже курить неспешно и помалу, чтобы мир перед глазами не подрагивал. И так он смотрел на купающихся ребят, на прекрасную зелень, на небо. И было в тот момент центуриону особо не до чего.
Но тут со стороны одной из деревень на противоположном берегу показались фигуры. На них были зеленые одежды Дома Ситеция. На солнце поблескивали легионерские доспехи – сигментата. Людей было несколько десятков, возможно половина или чуть более от центурии. Они шли неспешно, без всякого строя – шли напрямик через луга. Когда до реки оставалось не так далеко, донеслись их веселый гогот и разговоры. В руках бойцы несли привычные для Аперии прямоугольные щиты, только в зеленом цвете и с гербом своего Дома на нем. Гладиусы у всех были в ножнах, некоторые уже на подходе к реке снимали пояса. Выйдя на берег, легионеры дома Ситеция принялись сбрасывать с себя одежды и доспехи, весело подшучивая друг над другом. И то, что в каких-то метрах от них в воде барахтались легионеры как бы вражеского Дома Виталия, зеленых ничуть не смущало. Как и не беспокоило это и центуриона Публиция. Ведь вот уже месяц как их центурии встречаются на этом участке равнины Гираро и никто ни разу не обнажил меча. Наоборот, к вечеру легионеры обеих армий соберутся чуть поодаль от этого места, вот там, к северо-востоку, в деревушке Кампача-бела и примутся тратить свое невеликое жалование на вино и женскую ласку. И так практически каждую как бы войну.