Проклятье

— Я принес мазь, но она только поможет зажить коже, — виноватый тон его голоса ввинчивался ей в голову.

— Быстрее, — хрипела она, откидываясь на подушку, — пожалуйста, быстрее…

Холодные пальцы дарили ее груди успокоение, но чем слабее ощущалось жжение на одном участке, тем сильнее оно было на соседних.

Гермиона видела как сквозь толщу воды. Она сучила руками и ногами, пока Малфой наносил мазь ей на живот, бока, ребра. Он приносил облегчение ее бедрам и особенно ступням, которые сильно пострадали, ведь вода стояла ей по щиколотку.

Гермиона смотрела ему в глаза, когда он гладил ее плечи, предплечья, кисти рук, оставляя на них ментоловую свежесть.

— Спина, — собственный голос показался Гермионе странным, но, когда Малфой перевернул ее на живот, она ощутила соль на губах. Слезы бежали из ее глаз.

Гермиона стонала бесконтрольно, выла в подушку, пока Малфой оглаживал ее спину, ее ягодицы, ее бедра. Он забирал боль и жжение с собой.

Ей уже не приходилось мотать головой от невыносимости ощущений. Она понемногу расслаблялась, боль притупилась.

Малфой перевернул ее на спину и снова накрыл простыней. Легким, тонким, полупрозрачным белым прямоугольником.

Гермиона смотрела ему в глаза и видела там отчаяние.

— Все в порядке, — слабым голосом соврала она и протянула к нему руку.

Малфой сидел на крае ее кровати, опустив голову.

— Я не должен был… Это моя ошибка, — хмуро шептал он. — Прости меня, если сможешь… Я должен был понять раньше. Я должен был…

— Драко… — Гермионе удалось дотянуться до его колена, и они оба замолчали.

День: 31, 23:30

«Побудь со мной».

Гермиона не знала, вправду ли полушепотом-полухрипом выпустила эти слова, или ей показалось, ведь они так долго крутились на кончике ее языка.

Драко лежал рядом, щекоча ее ухо размеренным дыханием.

От него исходила смесь вины и отчаяния.

Гермиона отдыхала с закрытыми глазами, готовясь к новой волне обжигающей боли, ведь охлаждающего эффекта мази хватало всего на пару часов.

Малфой принес почти весь ее запас баночек.

Сильнее всего пекло грудь в районе ключиц. И ребра. И спину где-то ближе к лопаткам. Ступнями же она просто не могла пошевелить.

— Драко, — она с трудом разлепила засохшие губы. Гермиону лихорадило.

— Я здесь, — послышалось справа.

— Снова начинается, — Гермиона облизнула нижнюю губу и наконец перевела взгляд на него. — Сможешь еще раз нанести мазь?

Его блестящие в темноте глаза приблизились, и Гермиона смотрела на его лицо, пока Драко открывал банку. Его пальцы — его тонкие, сильные пальцы — погрузились внутрь и достали приличное количество мази.

Сначала он обработал то, что было над простынью: ее плечи, предплечья, кисти. Очень аккуратно, как будто она была фарфоровой статуэткой.

Потом Драко дрожащими пальцами нанес мазь на ее шею и ключицы.

Ему пришлось приспустить простынь до бедер, и Гермиона смотрела на его лицо, когда он нежно, почти трепетно, выдыхая, заботился о ее груди. Ей пришлось закусить губу, чтобы не простонать, и их неловкие взгляды встречались все чаще.

Она была полностью беззащитна перед ним, и выражение его лица было чем-то новым: открытость, испуг, неловкость. То же самое ощущала и Гермиона.

Она рвано дышала, ведь боль возвращалась наплывами, и выдыхала со стонами.

Руки Драко гладили ее живот, мягко кружа вокруг пупка, вверх и вниз, к ребрам, к тазобедренным косточкам, ниже, к лобку. Откинув простынь совсем, Драко перешел к ее бедрам, ласковыми движениями возвращая Гермионе прохладу.

Гермиона хрипло выдыхала, ее взгляд метался по комнате от буйства ощущений, склеенных воедино.

Когда его сильные, заботливые руки проходили от колен к верхней части бедер, Гермиона что есть силы сдерживалась, чтобы не простонать. Она билась в агонии от нахлынувших чувств, позволяя хриплым выдохам срываться с ее губ. Малфой гладил ее голени, колени, ладонями принося долгожданное облегчение и одновременно пробуждая необузданное, невыносимое, не ощущаемое до этого чувство.

Когда Малфой перешел на внутреннюю сторону бедер, Гермиона забыла, как дышать. Низ ее живота был напряженным, как никогда, а внутри разливался пульсирующий жар возбуждения.

Она не прятала глаза, когда громко вдохнула, захлебываясь, от его рук, прошедших в миллиметрах от ее половых губ.

Драко смотрел на нее и ощущал то же, что и она. Его губы приоткрылись, волосы спадали на лоб, он часто и мелко дышал. Гермиона встретилась с ним глазами, и его веки слегка опустились, прикрывая свинцовый взгляд.

Драко закончил наносить мазь и потянулся за простынью, чтобы прикрыть Гермиону.

Они оба рвано дышали, сглатывая, когда белый прямоугольник снова укрыл ее.

Гермиона все еще ощущала поглаживания на всем теле, и требовательная пульсация между ног никак не утихала.

День: 32, 02:25

— Драко? — прошептала Гермиона, и он тут же открыл глаза.

Они лежали лоб ко лбу, Гермиона ловила его дыхание, считая минуты. Оно отвлекало ее от боли и помогало продлить ощущения от его прикосновений.

— Снова? — спросил он, и Гермиона кивнула.

Он наносил мазь легкими, поглаживающими движениями, и Гермиона прикрыла глаза, растворяясь.

Еще никто не трогал ее.

Так нежно, так заботливо.

Так требовательно, так трепетно, так с опасением, так с желанием помочь.

Так с упоением, так с грустью, так обещающе.

Она вдыхала, стонала и выдыхала.

Еще никто не трогал ее.

День: 32, 04:15

Гермиону лихорадило, она металась из стороны в сторону, поскуливая.

Голова перекатывалась то влево, то вправо, и волосы на затылке уже болели от постоянного трения.

Ей нужно было двигаться, иначе терпеть не было сил. Движение давало ей возможность

выплеснуть эмоции. Драко в замешательстве смотрел на нее, пока Гермиона билась в конвульсивной дрожи, а потом потянул ее запястья на себя, сжимая в объятьях, кутая, укачивая.

Он шептал ей что-то, пока она тихо выла, уткнувшись ему в шею.

День: 32, 07:40

Гермиона лежала, обнимая Драко, прячась на его груди от причиненной боли.

Он гладил ее по волосам свободной рукой, второй обнимая за талию.

Их разделяла простынь, заботливо накинутая им.

Гермиона смогла уснуть только после того, как Драко пришлось третий раз нанести мазь на ее обожженное тело, и то на пару часов.

Она льнула к нему всем телом, видимо, перекатившись во сне. Или она не помнит, как сделала это сама.

Помнит только, что он притянул ее сильнее, выдыхая, прижимаясь и пряча в объятьях.

— Гермиона…

Его полухрип-полувздох не разбудил ее, ведь она проснулась какое-то время назад и теперь ловила остатки ночи, которые развеялись бы позже.

Она сохраняла его запах, его вдохи, его трепет.

Гермиона подняла глаза.

Он будто искал что-то в ее лице.

Она улыбнулась ему.

Драко расслабился, но уже через секунду нахмурился:

— Мне нужно уходить. Грюм ждет…

Гермиона прикрыла веки.

— Конечно, — ответила она.

Он неловко поднялся, пока Гермиона лежала и смотрела на него с кровати.

Прощальный взгляд, прощальный выдох, и он исчез за дверью.

Комментарий к Глава 6

Сегодня немного пикантных событий! Как вам?

========== Глава 7 ==========

День: 35, 16:20

Последние три дня Гермиона провела в грандиозном тумане.

Сначала она решила, что не будет анализировать то, что произошло между ними.

Поэтому в первый день Гермиона глупо улыбалась, вспоминая, как Драко щекотно дышал ей в шею, когда они дремали в обнимку. Или как его руки скользили по ее коленкам. Или как он бесконечно извинялся и его глаза блестели.

К концу дня, когда Гермиона прогнала перед глазами почти каждую минуту их совместного пребывания, она чувствовала себя наполненной большим-большим пузырем счастья, который вот-вот грозился поднять ее вверх и унести подальше от всех дел.

Ближе к вечеру она перестала смущенно хихикать и сжимать ноги, почти приплясывая.