Примирение

Выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Быстрыми шагами он пересек комнату и принялся рыться в кроватке.

— Однажды я читал книгу про спонтанные выбросы магии, — принялся рассказывать он, шаря под матрасом. Ничего не обнаружив, двинулся дальше, к комоду. — И там была рассказана история семьи… — он методично, один за другим, вытаскивал ящики, которые оказывались пустыми, и с громким скрежетом засовывал их обратно. — Которая пострадала от спонтанного выброса магии собственного сына. — Он перешел к шкафу, ощупывая все его створки, будто пытаясь найти что-то, спрятанное от глаз. Гермиона распахнув глаза наблюдала за его действиями. — Когда их обнаружили, все трое — отец, мать и сын — были мертвы.

Он ощупал столешницу письменного стола снизу, сбоку, залез во все ящички.

— Об этом случае не принято было говорить — волшебники мало говорят о таком, — пояснил он, обернувшись к Гермионе. — О нем умалчивали долгое время. История этой семьи оборвалась, — он переместился правее, к ящику с игрушками. — Но не забыта.

С этими словами он открыл ящик для игрушек и отшатнулся.

Гермиона приблизилась.

— Малфой? Что там? — осторожно спросила она, выглядывая из-за его плеча.

— Взгляни сама, — хрипло пробормотал он. — Вот она, разгадка.

Ящик для игрушек был забит волшебными палочками. Ахнув, Гермиона прикрыла рот.

— Неужели это все…

— …такие же волшебники, как и мы, — продолжил ее мысль Драко. — Я понял, что с этим местом что-то неладно, с самого начала. Здесь не работает обычная магия, и эти палочки оказались столь же бессмысленными, что и наши.

— Значит, до нас здесь тоже были люди, — кивнула Гермиона. — Достань их.

— Что ты хочешь?.. — поднял брови Малфой, но Гермиона уже опередила его.

Опустившись на колени, она перевернула ящик, и палочки покатились по деревянному полу. Гермиона зашевелила губами, а затем выпрямилась.

— Шестнадцать! — торжественно заявила она. — Понимаешь, что это значит?

— Что мы не первые его жертвы?

— Что волшебники прибывают сюда парами, — Гермиона дернула уголком губ. — Шестнадцать — четное число.

— Это интересно, — Драко потер подбородок пальцами. — Всегда парами. И спонтанная магия. Детская магия. Ты думаешь о том же, о чем и я?

Они смотрели друг другу в глаза. Гермиона облизала губы.

— Магия призывает волшебников, которых считает похожими на родителей мальчика. И то существо… Это…

— Это не может быть мальчик, — покачал головой Драко. — Скорее, его сущность, отпечаток его магии.

— Но ведь… Но мы же не имеем никакого отношения к его родителям. Мы совершенно не похожи на них, на этих склочных…

— Очнись! — фыркнул Драко. — Именно нас и можно назвать склочными! Мы, я бы сказал, воюем.

Он осекся, видимо, поняв, что сказал что-то не то. Они ни разу не затрагивали школьные годы — это было негласным табу. Им хватало и министерского противостояния. Гермиона закусила губу, поняв, что это явно было лишним, но непреднамеренным.

— Это не так. — Она обняла себя за плечи.

Голос Малфоя смягчился:

— В прошлом году тебе пришлось переписывать заявление на портключи пять раз, поскольку я каждый раз подсовывал тебе неправильную форму.

— Это всего лишь соперничество. А я трижды меняла направление твоих служебок, чтобы Робардс их так и не получил. Я же поняла, кто приложил руку к моим заявкам, — Гермиона нахмурилась. — Но это все еще не значит, что мы с тобой ссоримся. Это соперничество!

— А то собрание, где я выставил тебя идиоткой, потому что разбил в пух и прах твои аргументы? Разве это было соперничеством?

— Я помню! — крикнула она. — Но да! Это было соперничеством. После этого я подготовилась. Я проработала тот проект так, что и не подкопаться! По большому счету, это пошло мне только на пользу.

— Грейнджер, я пытаюсь сказать, что мы очень даже похожи на тех людей, которые постоянно друг другом недовольны, и ничего общего у них нет. Вот какие яблоки ты любишь? — спросил он, подняв брови.

— Красные, — прищурилась Гермиона, буравя его пристальным взглядом.

— А мне нравятся зеленые и кислые. Видишь? Мы даже здесь не сходимся.

— Прекрати, это всего лишь яблоки!

— Не прекращу! Это не яблоки, а доказательство того, что мы все время…

Гермиона вскрикнула, и Драко прервался на полуслове. За дверью кто-то стоял: было слышно, как скрипнула половица. Внизу появилась тень.

— Это он, — прошептала Гермиона. — Ребенок.

Ей показалось или он тянулся к дверной ручке?

В комнате резко стало темно, как будто весь свет высосало вакуумом, и холодно. Малфой чертыхнулся, и они вдвоем отшагнули к шкафу с палочками. В звенящей тишине было слышно только их рваное дыхание.

Оказавшись лицом к лицу с Драко, Гермиона посмотрела прямо ему в глаза.

— Нам надо убедить его, что мы не ругаемся, — паникуя, произнесла она. Её пальцы подрагивали.

— Мы не ссоримся! — внезапно громко сказал Драко.

Вздрогнув от неожиданности, Гермиона с надеждой посмотрела под дверь.

— Помоги мне, — прошипел Малфой. — Подыграй.

Тень под дверью росла, и Гермионе показалось, что с обратной стороны двери на ручку надавили.

— Мама и папа не ссорятся! — испуганно вскрикнула Гермиона, отворачиваясь, почти зажмуриваясь, но не позволяя себе окунуться в панику. — Все хорошо! У нас все хорошо! — ее голос звучал высоко и напряженно, и она схватила Малфоя за грудки и притянула к себе. Тот подчинился, несмело поднимая руки и касаясь ее локтей. Они притворялись тем, кем никогда не смогли бы стать, — любящими друг друга родителями.

Гермиона смотрела в его глаза, настороженные, бегающие, и только потом осознала, что ее брови были подняты и сведены, рот приоткрыт, а сама она тряслась, впиваясь в лацканы его пиджака.

Они стояли, замерев, почти не дыша, и тонули в оглушительном страхе, цепляясь друг за друга.

Стояли до тех пор, пока ее кулаки не разжались и ладони не начали медленно скользить вниз по груди Малфоя, вниз и вниз, пока не опустились полностью, безвольно повисая. Тогда он отпустил ее локти, и оказалось, что его руки были очень теплыми, ведь сейчас она явно ощущала их отсутствие.

Гермиона сглотнула, прочистила горло и хрипло прошептала:

— Нам нельзя ссориться, Малфой. Нам нельзя…

— Мы не будем, — кивнул он.

Она бросила взгляд на дверь.

Тени больше не было.

========== Глава 6 ==========

Разумеется, они поссорились.

Прямо в разгар поисков возможности слинять из этого ужасающего места, где до них погибло уже шестнадцать волшебников.

И им снова пришлось мириться.

И Гермионе снова пришлось оказаться в чертовски волнующей близости к Малфою, только чтобы это порождение магии не забрало их к себе.

— Он не уходит. Почему он не уходит? — Гермиона выдохнула ему прямо в рот, так близко они сейчас находились.

— Кажется, ему теперь недостаточно, — прошептал он, и его дыхание опалило ее губы. — Он больше не верит. Или же… Или же… Черт…

Так близко. Так чертовски близко.

— Родители… любят друг друга, — сглотнув, произнесла Гермиона, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Он… Он хочет подтверждения.

Их взгляды пересеклись. В ушах зашумело, ладони похолодели, и Гермиона опустила голову, зажмуриваясь.

— Малфой, — еле слышно выдохнула она. — Малфой, мы должны…

Она была благодарна ему за то, что ей не пришлось заканчивать фразу. Он взял на себя смелость преодолеть последние сантиметры.

Его губы были сухими и теплыми. И неловкими. Не то чтобы она что-то ожидала — разумеется, она никогда не думала, какие у Малфоя губы. Однако сам факт поцелуя внезапно словно открыл неведомую ранее территорию. Она ответила на поцелуй — легкий, почти невесомый. Приоткрыв губы, она потянулась вверх, давая ему знать, что она не боится, что она не трусиха, что она — она поддерживает его смелость.

Малфой не отрывался от нее. Их губы почти не двигались, это было простое, нежное прикосновение, но от него почему-то стало слаще, чем если бы она целовалась в полную силу, и сердце трепетало. Она чувствовала Малфоя всем телом, и это ощущение захватывало, ошеломляло, накрывало с головой. Их носы соприкоснулись, и ее будто ударила молния. Она простонала ему в рот, отчего оба они застыли.