Страница 42 из 160
— Я думаю, что этот гонг делит их длинную ночь на дополнительные сутки, — предположил Кирилл, поливая мне на руки. — На Алкоре сколько сутки? Двадцать пять с половиной часов, почти как на Земле. Биологические часы заложены в ДНК, то есть они не могут тут спать по тридцать часов, пока длится ночь. Вот они и организовали жизнь так, чтоб вставать ночью, заниматься делами, а потом снова ложиться спать по следующему гонгу. И так же, видимо, днём. То есть фактическое время сна у них ночью, на рассвете и днём. Не очень удобно, но, это лишь доказывает, что они на самом деле не здешние.
— Логично, — кивнула я, вытирая лицо и руки полотенцем.
Пока я лила воду ему на руки, из угла снова выдвинулись чёрные щупальца.
— Кажется, я понимаю, почему они боятся Ангела Тьмы, — пробормотала я.
— Думаете, они опасны? — озабоченно спросил Кирилл, наблюдая за тенями.
Теперь, когда мы не предпринимали попыток приблизиться, тени слегка осмелели, их извивающиеся силуэты были ясно видны на фоне серого камня.
— Кабрера сказал, что нет. Судя по всему, к ним тут привыкли, хоть и побаиваются. Интересно, что это?
— Скорее всего, какие-то существа не совсем понятной природы. Даже на призраков не похожи. Может, полаты?
— Полаты стабильны в своей форме, пока нет воздействия извне. А эти постоянно меняют очертания. Выглядят как чернила в воде или сгустки дыма. Может, они газообразные?
— Я слышал о таких существах, но их разумность не доказана. Никому не удавалось вступить с ними в контакт.
— Мы тоже пытаться не станем…
В дверь снова постучали, вежливо, но решительно. На сей раз явился молодой рыцарь с перекинутой через плечо золотой лентой, на которой были вышиты руны. Представившись лордом Элор Даур Бейланом из свиты энфера, он сообщил, что должен сопровождать меня в трапезную.
— Вашего рыцаря мой оруженосец проводит в трапезную казармы, где он сможет присоединиться к рыцарям охраны, — добавил он.
Я попросила его подождать несколько минут за дверью, чтоб я могла привести себя в порядок.
— Очень удачно, — прокомментировал Кирилл, поспешно натягивая на себя кольчугу. — Попытаюсь выяснить, что здесь к чему, и обзавестись знакомыми.
Лорд Бейлан проводил меня в другой конец замка, видимо, это были помещения, где жил сам альдор. Здесь всё было отделано деревом, местами позолоченным, а главным украшением служили деревянные статуи, так реалистично вырезанные и раскрашенные, что только их неподвижность мешала принять их за живых людей и животных. Особое мое восхищение вызвали изваяния Синего грифона. Казалось, что они выполнены с натуры, с одного и того же животного, но в разных позах: лежащего со сложенными крыльями, сидящего с приподнятыми и вставшего на задние лапы с широко распростёртыми. На всех статуях шею и грудь грифона украшали великолепные золотые цепи с эмалевыми медальонами, отделанными драгоценными камнями.
Молодой рыцарь привёл меня в высокий прямоугольный зал, где на стенах висели вырезанные из дерева гербы, раскрашенные яркими красками. В углу располагался огромный камин, облицованный майоликовой плиткой с изображениями грифона в золотом венце. Посреди зала стоял длинный стол, покрытый кремовой льняной скатертью с вышитыми по краям золотыми цветами и накрытый на шесть персон.
В зале уже находился энфер и какой-то долговязый молодой человек в длинной мантии, отделанной серебряным галуном. У него был длинный нос и взлохмаченные соломенные волосы. Увидев меня, он улыбнулся, взмахнул рукой, и тут же к моим ногам неизвестно откуда упала красная роза.
Лорд Бейлан невозмутимо нагнулся, подхватил её и подал мне, после чего откланялся.
— Хорошо, что вы пришли, леди Дарья! — воскликнул Ликар, который на сей раз был в синем бархатном камзоле с золотой цепью на груди. — Я как раз говорил с придворным магом Дуэйтом о том печальном инциденте с вашим рыцарем.
— Уверяю вас, мне и в голову бы не пришло каким-то образом навредить вашему другу! — воскликнул молодой волшебник, пока я подходила к ним. — Я сам был совершенно очарован его голосом. В нём есть магия. Жаль лишь, что его призвание не позволяет ему полностью посвятить себя искусству магического пения. Он мог бы зачаровывать армии и поднимать со скорбного ложа тяжело больных. В наших легендах упоминаются такие певцы.
— Правда, все они плохо кончили, — усмехнулся энфер. — Скажите-ка нам лучше, Дуэйт, насколько вероятно, что на сэра Антона этой ночью были направлены вредоносные чары?
— Если это и случилось, то только по воле Баррадо! Вы знаете, что он завидует тому, что великий альдор и благородный энфер, а также прекрасная Дама Полуночи оказывают предпочтение мне. Для него, привыкшего к собственной монополии на волшебство при дворе, весьма болезненно терять влияние, которым он пользовался столько лет! Может, таким образом он решил вернуть расположение альдора, хоть отчасти. А, может, в этом заложена и более сложная интрига.
— Но он мог это сделать? И насколько это заклятие опасно для рыцаря леди Дарьи?
— Боюсь, что мог, и если так, то мне остаётся вам лишь посочувствовать, — Дуэйт грустно взглянул на меня. — Смертельные чары — это его конёк.
— И сделать ничего нельзя?
— Если сэр Антон ещё жив, а нам удалось бы доподлинно узнать, что заклятие было и что это за заклятие, то, возможно, при непосредственном контакте мне удалось бы снять хотя бы часть вредоносного воздействия.
— Он отправился в гости к тёмным эльфам, — пожал плечами энфер. — Мы не знаем, где они живут, да и догнать их ночью невозможно.
— Как и днём, — с готовностью продолжил Дуэйт. — Но тогда не всё потеряно. Я, в отличие от старины Баррадо, не склонен приуменьшать магические способности Авсура. Уверяю, и он, и его помощник Сёрмон владеют весьма опасной и сильной магией. И если они взяли этого рыцаря под своё покровительство, то, возможно, смогут и защитить или спасти его.
В этот момент дальняя дверь зала распахнулась. Сначала появился слуга в зелёной ливрее, объявивший о прибытии альдора, а потом вошёл и он сам. В этот раз альдор был куда менее официален, чем на церемонии открытия праздника, одет в бордовый бархатный камзол, украшенный золотым чеканным поясом с ножнами, усыпанными жемчугом, в которые был вставлен кинжал с рукояткой, в навершии которого сиял крупный рубин в форме сердца. Под руку с альдором шла Изабо в голубом шёлковом платье, поверх которого было надето другое — из лиловой парчи. За ними ковылял высокий сухопарый старик с длинными седыми локонами и такой же белой волнистой бородой, облачённый в чёрную мантию с меховой отделкой и массивной цепью на груди. Присмотревшись, я увидела, что медальон на цепи представляет собой перевёрнутую пентаграмму, что и на Земле, и на Алкоре свидетельствовало бы о его контактах с тёмными силами.
Поприветствовав нас весьма любезно, альдор сел во главе стола, напротив него разместилась Изабо, по правую и левую руку сели Ликар и Дуэйт, а старый Баррадо разместился напротив меня, сверля моё лицо злобными водянистыми глазками из-под косматых седых бровей.
В комнату тут же чередой вошли слуги и принялись расставлять блюда с жареной дичью, запечённой рыбой, кусками свежего ржаного хлеба и фруктами. Похоже, это был обычный завтрак, и альдор, прежде всего, поинтересовался у сына, как идут поиски эльфийского шпиона.
— Мы только начали, отец, — ответил тот, — Замок велик, здесь много потайных уголков, и на полный обыск уйдёт немало часов.
— Это плохо, что какой-то шпион может затеряться в нашем замке, и мы не в состоянии его выследить! — проворчал альдор. — Почему стража не проверила эльфов, когда они уезжали? Можно было бы выяснить, что среди них есть чужак, стало быть, один из них остался здесь!
— Стражники не знают эльфов в лицо, — спокойно возразил энфер. — Они отличаются от нас тем, что у них чёрные волосы и глаза, но и рыцарь с «Пилигрима» был черноволос и черноглаз. Я думаю, что и это они учли в своей афёре.