Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 20 из 39



– Насчёт партии ничего не скажу, а вот учёбы – подумаю.

– Мы всей планете показали, на что способен социализм, – Сергей слегка разгорячился от выпитой водки, в голосе появились слегка хвастливые и восторженные оттенки. – Идея коммунизма будоражит многие народы. Вон какой фестиваль в Москве прошёл! Молодёжь съехалась посмотреть, что это за люди такие – коммунисты и комсомольцы – и как они живут. Молодёжь-то из бывших колоний, считай, от рабства только-только освободилась…

– Фестивали проходят по очереди в столицах соцстран, – уточнил Болотов. – В Москве он удался на славу!

– Мы и за космос ещё повоюем! – горячился подвыпивший Сергей.

– А вот это может плохо закончиться для всех, – Болотов собрал косточки от рыбы и унёс в костёр.

– Это почему же?

– Космос завоёвывают не для того, чтобы на других планетах яблони сажать, как в песне поётся, а потому, что оттуда легче на военные объекты и на города атомные бомбы сбрасывать.

– Войны, я думаю, никто не хочет, – Сергей тоже стал убирать на столе возле себя, – а наше дело – растить лес да тушить пожары. Выше должности лесничего я для себя и не желаю. Да и к чему выше? Вот твой участок работы, больше ста тысяч гектаров тайги, трудись, береги природу, охраняй от пожаров, преумножай богатства.

– Благородней нашей работы нет, это правда, – согласился Болотов.

Поёживаясь от ночной холодной осенней сырости, он у костра подобрал недогоревшие сучья, аккуратно сложил в огонь. Костёр занялся вновь пламенем, затрещал довольно и выбросил в небо сноп искр, повеяло теплом, и Виктор, довольный, подставлял то один бок, то другой.

– А если подумать, велика ли цена городской жизни? – продолжал рассуждать он. – Суетятся занять должность с зарплатой повыше и, соответственно, дополнительными привилегиями и благами. Конечно, это развращает. Чем выше поднимаются по службе, тем больше голова кружится, и зависть как на дрожжах растёт, и хочется ещё большего… Самая первая ступенька – это должность директора, отсюда открывается административный простор. Вот парадокс то ли общественного строя, то ли так заложено в человеке стремиться к большему, чем у тебя есть: получить квартиру попросторнее, машину с личным водителем или свою, курортное обеспечение за счёт государства…

– Так и рабочим хватает домов отдыха и санаториев, езжай – не хочу. В профсоюз заплатил четырнадцать рублей – и отдыхай две недели на всём готовом, – возразил Владимир.



– Я слышал, – Сергей тоже подошёл погреться к костру от всё более проникающей под энцефалитку ночной свежести влажного холодного воздуха, – что для министров и секретарей партии, народных депутатов курорты правительственные, бывшие царские резиденции, дворцы князей. Это другой уровень обслуживания.

– А коммунистическое учение говорит об удовлетворении жизненно необходимых потребностей, которые должны быть разумны, просчитаны, скромны. – Болотов, взяв с земли сухую ветку, поправлял несгоревшие дрова, сгребая их в центр костра. – И примеры тому есть: тот же Христос, которого называют первым коммунистом, и Сталин скромно жили. Настоящие революционеры отказывали себе и отдавали тем, кому это нужно было в большей степени. Коммунист – это тот, кто снимет с себя рубашку последнюю и отдаст тому, кому она нужна, образно говоря. Главная ценность социализма в том, что государство обеспечивает все потребности для нормальной жизни человека. К примеру, биологическая потребность в мясе составляет десять килограммов на человека в месяц. Мы вышли на семь килограммов. При меньшем потреблении человек развивается с умственной недостаточностью. Правительство ставит задачу создавать мощные комплексные животноводческие хозяйства. А теперь посчитаем, сколько надо засеять дополнительно площадей под зерновые, подготовить специалистов всех уровней, выпустить сельхозтехники, удобрений, гербицидов, построить посёлков и сёл. Так что безработица социализму не грозит. На первом месте у нас забота о здоровье нации, духовном богатстве человека, образовании. В перспективе каждый человек должен иметь высшее образование и пополнять свою коробочку до старости, – Виктор постучал пальцем по голове, – чтобы остался в обществе только один класс – класс высокообразованных, высококультурных и абсолютно здоровых людей. Это и есть, по моему мнению, коммунизм, а словами церковников – рай на земле.

– Вот я и говорю, тормозов не стало. Сталина. Он бы навёл порядок. – Володя добавил в ароматный чай ложечку сахара, – у нас общество – это что?.. Курятник! Каждый пытается на шесток повыше запрыгнуть и обгадить того, кто оказался пониже.

– Грубо говоришь. Но в этом-то и проблема. Сергей прав: Кодекс надо бы чтить выше, чем попы «Отче наш». А мы ни того, ни другого толком не знаем и не признаём. А это чревато. Вот, к примеру, разбирали мы в райкоме одного, в кавычках, коммуниста. Судили развратника закрытым судом, лишили партбилета, посадили. Идейное воспитание, пожалуй, главнее всего прочего. Не менее важно, чем выполнение плана. Ведь, к примеру, один добросовестно кедры сажает, а другой пучок саженцев закопал в землю – вот и выполнил план, ещё и премию получил. Пойди, пересчитай за каждым, проверь в тайге, кто где прошёл. Мы и воспитываем, и контролируем, чтобы каждый работал честно, на совесть, грамотно. Надо, чтобы каждый молодой человек учился, хотя бы заочно, чтобы понимал профессию, для чего он трудится. А наиболее достойных выдвигаем в депутаты или назначаем на должность. Так оно и есть, но в жизни бывает всякое. Поэтому любое дело надо делать на совесть, призвания доводить до совершенства при воплощении, оттачивать свой ум и, конечно, не только иметь представление о чести и достоинстве, но и жить по этим высоким нравственным принципам.

– Политинформация на сон грядущий окончена. – Володя добавил дров в костёр, повернулся спиной, чтобы подсушить от влажного воздуха одежду. – Светка моя сейчас в постели пуховой, на подушке мягкой, а я тут, как король на именинах, на жердях месяц бока отлёживать буду. А пустой карман, он как бы и не тянет, по-вашему?.. С голодным брюхом ходить тоже комфорта мало. Кто заработать мешает? Трудись! Шишкуй, корнюй, охоться, рыбачь. Тайга богатая. Барахолка в городе есть, перепродавай, что под руку попало. А поиметь молодую девку при случае? Да какой же мужик откажется? Так что мораль пусть коммунисты для себя поберегут. Без неё спокойнее. Карьера мне не маячит, а красиво жить не запретишь.

– Ты хорошенько подумай, о чём говоришь. – Виктор устал от разговоров, пригревшись у костра, его клонило ко сну. – Одно дело, когда ты сам по себе живёшь, и другое, когда один за всех в ответе, а все за одного. Это разные ветви развития гомо сапиенса. Одни в орангутангах так и останутся, другие рай на земле будут строить. И вот возьмут ли тебя туда, это ещё вопрос.

Дым от костра разъедал глаза, ночная сырость проникала сквозь одежду и загоняла в палатку.

– Ладно. Подумаю на досуге. Мне, получается, либо в лесу землянку рыть от социализма подальше, либо с вами соглашаться, но это пока. А там видно будет, кто из нас прав окажется. Вон шмотки из Японии покачественней и красивей, чем наш ширпотреб. Не за горами, видать!.. Ну что, спать будем? – Владимир первым откинул полог палатки, разделся и стал вползать вперёд ногами в спальный мешок.

Сергей лёг спать в энцефалитном костюме, чтобы ночью вставать и подбрасывать дрова в костёр, отпугивая дымом и огнём зверей. Долго не мог согреться, крутился, мешая соседям, потом вспомнил, что голому человеку спать теплее. С трудом разделся в мешке, сложил одежду поверх спальника, вскоре согрелся. Сквозь мягкие мелкие пихтовые ветви, служившие матрацем, спиной ощущал жерди настила, долго не мог заснуть и от неудобства на новом месте, и от впечатлений прожитого дня.

Ему вспоминалось, как они втроём сидели у костра и беседовали, дым витал над тайгой, слышался скрипучий крик сойки, стерегущей покой зверей от тигра, гипнотизирующий взгляд в спину сковал на мгновение мышцы. Вспомнил свою родину, сосновый бор, июльский жёлтый дождь пыльцы, когда цвели сосны. Лучи солнца пробивались сквозь кроны на устланную хвоей землю, и всё вокруг сверкало позолотой. Сказочной красоты наваждение повторялось из года в год, и он с подругой детства бродил по лесу, окружавшему усадьбы лесников.