Барабан

   - А если попробовать светлые палочки? - очередной раз отвлёкся он от рисования. - Ты как, бро, не сорвёшь крышу мансарды ураганом? - барабан молчал, таинственно поблескивая золочёными струнами, но Косте показалось, что пёс дружелюбно вильнул хвостом.

   Он поставил барабан на пол, уселся на табуретку, отхлебнул кальвадоса, и выбил мелкую дробь - воздух не шелохнулся. Он забарабанил смелее, поймал точку баланса, ритм постепенно слился с шумом набегающих волн за окном, в мыслях поплыли образы, картины, и барабан рассказал ему историю ведьмы.

   Вдохновение накрыло волной, карандаш так и летал по бумаге, укладывая сцену за сценой в сюжет...

Сцена первая: Придворный бал в королевском замке.

   За высокими стрельчатыми окнами тёмная ночь, но огни сотен свечей хрустальной люстры наполняют огромный зал светом. На балконе играет оркестр, лепестки роз из подвешенной под потолком золотой сетки невесомо кружат в менуэте и опускаются на расшитые шелками и изукрашенные драгоценными каменьями камзолы и роброны. Пудреные парики, сурьмлённые брови, румяна и мушки на лицах дам и кавалеров, приглушённый смех и говор - придворные наблюдают, как по широкому проходу король ведёт юную воспитанницу. Ведь именно королю пристало опекать богатую сироту из включённого в золотую сотню гербовника рода, именно ему решать судьбу девицы, именно он выбирает ей достойного супруга. Властное лицо монарха полно осознания собственной значимости, унизанные перстнями пальцы крепко сжимают тонкую руку. А вот его спутница подобна поникшему цветку: лебединая шея опущена, прелестное лицо печально, глаза полны слёз.

   Король подводит девицу к разодетому в роскошную парчу и атлас дородному старику.

   - Граф богат, а что годами ровесник Мафусаилу, то не беда, - цедит через губу Его Величество, пока старик расшаркивается в придворном поклоне, - помрёт скоро, станешь молодой вдовой графиней вдвое богаче прежнего, такой при дворе всегда рады, и жениха Мы тебе вмиг подберём.

   Ануся едва сдерживает слёзы:

   - Да я для вас просто неразменный пятак, Ваше Величество, - бьётся в её голове злая мысль, - так и будете мною долги оплачивать, - и она в свою очередь обеими руками подхватывает розовый атлас кринолина и делает такой низкий реверанс, будто хочет раствориться в зеркальной глади паркета.

Сцена вторая: Планы старого мужа.

   От морщинистого черепашьего лица супруга, его рук в старческих пятнах, скрюченных подагрой ног - Анусю пробирала дрожь, при мысли о супружеском долге - хотелось умереть. Но муж не торопился осквернять бессильными объятиями юное тело супруги, его волновало лишь её наследство, да вовсе не родовой замок, угодья или смерды - графу нужна была кровь. Текущая в жилах Ануси навья кровь её матери Эльжбеты.

   Знатная девица Эльжбета родом из Унгвара, из семьи, что в родстве с самими магнатами Ракоци, Мадьярская Роза, как прозвало её за ангельскую красоту высокое панство, была ведьмой. Это было семейной тайной и семейным делом, и порешили его келейно. Муж, узнав о тёмной сущности супруги - собственноручно упокоил её серебряным кинжалом, реликвией, привезённой дальним предком из крестового похода. Святое серебро не только убило ведьму, но и запечатало тёмную силу в её сердце. С кинжалом в груди благородную пани Эльжбету и похоронили.

   Как эту тайну узнал супруг, Ануся не ведала. Старый граф был мольфаром, алхимиком и чернокнижником, корнями его род уходил в Трансильванию, куда-то в глухое, заповедное для всякой нечисти Закарпатье. О его несметных богатствах ходили легенды, но граф потерял счёт не только своей казне, но и своим годам, тёмные силы поддерживали в нём жизнь, но изношенная плоть больше не позволяла ею радоваться. Он искал возможности омолодиться, и среди родовых колдовских инкунабул попался ему трактат о переносе души из одной земной оболочки в другую. И чернокнижник задумал сменить старое тело. Обряд был весьма непрост, и требовал море тёмной энергии. Тут-то он и вспомнил землячку Эльжбету. Забрать силу у ведьмы могла только наследница, и он женился на Анусе. А что выпитая им при ритуале супруга осыплется прахом - что ж, видно, так ей на роду написано.

   Для обмена годилось лишь тело кровного родича, и граф решил принести в жертву внучатого племянника, молодого шляхтича Анджея: красавца, игрока и бретёра, кроме всего прочего, способного к чародейству.

   Местом ритуала граф определил склеп пани Эльжбеты, а временем - самый пик тёмных колдовских сил, ночь на зимний солнцеворот. Подготовка к обряду дело неспешное и кропотливое, поэтому выехали они в поместье загодя, ещё в начале осени.

   Но не всё предусмотрел старый чародей.

   Старый, слишком старый, он давно забыл, как легко, горящей соломой на ветру, вспыхивает страсть между молодыми сердцами.

   Робкая юница Ануся жизнь вела тишайшую. Неторопливо вышивала шелками розы, молилась в домашней часовне, и весь её жизненный опыт исчерпывался балладами бродячих менестрелей: о гибели доблестного графа Роланда в Ронсевале; о короле Артуре; любви королевы Изольды и рыцаря Тристана. И счёл старый граф супругу жертвенным агнцем, недооценил. Не подсказали ему инкунабулы, что нянюшка Ануси, наперсница пани Эльжбеты, обучила воспитанницу тёмному искусству. Подготовку к ритуалу он от неё не скрывал, и сведущая в колдовстве юница скоро разгадала графские планы. В ужасе от уготованной участи, она действовала по канонам героических баллад - ища защиты, кинулась на грудь ближайшему рыцарю, молодому шляхтичу Анджею... искра... солома...

Сцена третья: Инициация, молодой любовник.

   Петухи пропели полночь. Промозглый осенний ветер гнал по небу клочья туманной кисеи, сквозь них бледнела размытым пятном луна. По кладбищу шагали две укутанные с головы до ног в тёмные плащи фигуры, Анджей нёс младенца, Ануся семенила рядом. От жалости к малютке сжималось сердце, но, увы, сей орган ей более не принадлежал, лазоревой стрелой из-под золотистых ресниц, навылет, прострелил его пан Анджей. И теперь, ради спасения любимого, она не только младенца решит, она в крест господень гвоздь вколотит.