Страница 1 из 66
Полицейский Резервный Батальон 101
И Окончательное Решение в Польше
Кристофер Роберт Браунинг
Для Рауля Хильберга
Оглавление
Иллюстрации
Предисловие
Глава 1. Одно утро в Юзефуве
Глава 2. Полиция Порядка
Глава 3. Полиция Порядка и Окончательное Решение: СССР 1941
Глава 4. Полиция Порядка и Окончательное Решение: Депортация
Глава 5. Полицейский Резервный Батальон 101
Глава 6. Прибытие в Польшу
Глава 7. Посвящение в массовые убийцы: Резня в Юзефуве
Глава 8. Размышления о резне
Глава 9. Падение второй роты
Глава 10. Августовская депортация в Треблинку
Глава 11. Расстрелы поздним сентябрем
Глава 12. Возобновление Депортаций
Глава 13. Странности со здоровьем капитана Хоффмана
Глава 14. «Охота на евреев»
Глава 15. Последние бойни: «Фестиваль Урожая»
Глава 16. Последствия
Глава 17. Немцы, Поляки, Евреи
Глава 18. Обыкновенные люди
Послесловие
Благодарности
Приложение
Сокращения и Адаптации, Сноски
Иллюстрации
Предисловие
В середине марта 1942 г. около 75-80% жертв Холокоста ещё были живы, тогда как 20-25% уже погибли. Всего одиннадцать месяцев спустя, к середине февраля 1943 года эти проценты поменялись местами. В самом сердце Холокоста лежала короткая, интенсивная волна массовых убийств. Центром их стала Польша, где к марту 1942-го, несмотря на два с половиной года лишений, тяжёлых испытаний и гонений, каждое крупное еврейское сообщество уцелело, и где одиннадцать месяцев спустя лишь остатки польского еврейства сохранились в немногочисленных гетто и рабочих лагерях. Если коротко, то немецкая атака на евреев Польши не была постепенной программой, растянутой во времени, а являлась настоящим блицкригом — массивной операцией, требующей мобилизации большого количества ударных войск. Кроме того, это нападение началось, когда война Германии в СССР2 находилась в критической фазе — периоде, в котором обновлённое продвижение немцев в сторону Крыма и Кавказа закончилось катастрофическим поражением в Сталинграде.
Если немецкое наступление 1942-го было в конечном счёте провалом, блицкриг против евреев, особенно в Польше, поражением не был. Мы давно знали, как именно убивали евреев в крупных гетто, особенно в Варшаве и Лодзе, но большинство жило в маленьких городах и посёлках, где евреев часто было больше 30%, а иногда 80% или 90%. Как же немцы организовали и провели уничтожение так широко распространённого еврейского населения? И где в ключевой момент войны они нашли кадры для достижения таких впечатляющих высот в логистике массовых убийств? Персонал концентрационных лагерей был минимален, но личный состав, необходимый для зачисток малых гетто — для захвата и депортации или расстрела массы польских евреев — должен был быть большим.3
Мой поиск ответа на эти вопросы привёл меня к городку Людвигсбург около Штутгарта. Здесь расположено Центральное Управление Государственной Юстиции по Расследованию Преступлений Национал Социалистов4 — офис Федеральной Республики Германии для координации расследований преступлений нацистов. Я просматривал их обширную коллекцию обвинений и приговоров буквально всех немецких трибуналов, касающихся преступлений нацистов против евреев Польши, где я впервые столкнулся с обвинениями против Полицейского Резервного Батальона 101 — отряда немецкой Полиции Порядка.
Хоть я и изучал архивные документы и протоколы судов Холокоста почти двадцать лет, впечатление, которое произвело на меня это обвинительное заключение было особенно сильным и тревожащим. Никогда до этого я не сталкивался с проблемой выбора, так драматично обрамлённой ходом событий и так открыто обсуждаемой хотя бы частью преступников. Никогда до этого я не видел чудовищные события Холокоста в таком контрасте с человеческими лицами убийц.
По обвинительному акту и содержащейся в нём обширной коллекции цитат из досудебных допросов членов батальона становится ясно, что дело основано на необычно большом количестве показаний свидетелей. Более того, многие из этих показаний создают «впечатление» искренности и откровенности, часто заметно отсутствующее в нагруженных оправданиями, алиби и ложью в судебных протоколах подобных дел. Расследование и судебное преследование Полицейского Резервного Батальона 101 длилось долго — с 1962 по 1972 гг. Они проводились Государственной Прокуратурой [Staatsanwaltschaft]5 в Гамбурге. Это министерство — одно из самых усердных и убеждённых обвинителей нацистских преступлений во всей Федеральной Республике — все ещё хранит относящиеся к делу судебные протоколы, и мне удалось получить разрешение ознакомиться с ними.
В отличие от множества нацистских подразделений убийц, чьи составы могут быть восстановлены лишь частично, состав Полицейского Резервного Батальона был полностью доступен для следователей. Мне удалось изучить допросы 210 человек из батальона, насчитывающего немногим меньше 500, когда он был дислоцирован в полном составе в Польше в июне 1942-го. Это собрание допросов представляет собой репрезентативную выборку для статистического ответа о возрасте, нахождении в составе партии и СС, социального происхождения. Более того, около 125 из этих показаний были достаточно полными как для последовательной реконструкции событий, так и для анализа внутренней динамики всего этого отряда убийц.
В конце концов Холокост случился потому, что на самом базовом уровне, отдельные люди продолжительный период времени убивали в массовом количестве других людей. Обыкновенные соучастники стали «профессиональными убийцами». Историки сталкиваются с большим количеством трудностей, пытаясь писать о подобных отрядах, одна из них — это проблема источников. Случай Полицейского Резервного Батальона 101 лежит в контрасте со многими отрядами работающими в Советском Союзе, где есть лишь малое количество документов и вообще нет таких6 , которые касались массовых убийств.7 Показания многих выживших евреев могут установить даты и масштаб деятельности батальона в некоторых городах их дислокации. Однако если показания выживших могут пролить свет на видных преступников в гетто и лагерях — там, где возможен длительный контакт, они мало могут нам сказать о постоянно перемещающемся подразделении вроде Полицейского Резервного Батальона 101. Неизвестные люди прибыли, осуществили свою убийственную задачу и ушли. Во всяком случае, выжившие редко запоминали даже своеобразную зелёную форму Полиции Порядка, что было бы полезно для идентификации подразделения.
В описании событий, следовательно, я буду сильно полагаться на судебные допросы 125 человек, осуществлённые в 1960-х. Чтение о событиях, описываемых 125 разными людьми, двадцатью годами после самих событий может смутить историков, ищущих определённости. Каждый из этих людей играл разную роль. Они видели и делали разные вещи. Каждый впоследствии подавил или забыл некоторые аспекты своего опыта, или каким-либо образом изменил свои собственные воспоминания. Следовательно, допросы неизбежно представляют собой сбивающую с толку мешанину точек зрения и воспоминаний. Парадоксально, я был бы более уверен в том, что произошло с батальоном, работая с показаниями одного человека, а не 125.