Рабыня

- Понял… А меня Мокша будет спрашивать, Власа…

- Жуки сказали девчонку в степь отвести? Ты так и сделал. Убирайся.

Вулко бегом кинулся к деревне и ни разу не оглянулся. Парни поглядывали на одноглазого с недоумением.

- Так резать ее или нет? - спросил наконец один из них.

- Влад, почему ты такой глупый? Она же со всем соглашается, что я ни скажу… Врет. Не похожа она на шпионку… Ну-ка, Фцук, скидывай платье.

- Не надо… - попросила девушка, хотя и не знала, чего следует бояться.

- Надо, - резко сказал Бражан. - быстрее, а то солнце зайдет. Или Влад тебе поможет, шевелись!

Фцук, дрожа всем телом, разделась. Одноглазый обошел ее кругом, внимательно рассмотрел следы, оставленные плеткой, даже потрогал несколько ссадин. Потом раздраженно сплюнул.

- Одевайся, шпионка… Еще раз мне соврешь, убью.

- Так что делать-то с ней?!

- Не знаю пока! Заткнись и не мешай мне думать!

Бражан сложил руки на груди и стал прогуливаться возле девушки, парни с недоумением переглядывались.

- Значит, ты действительно с севера? - спросил наконец одноглазый.

- Да, - пришлось признать Фцук.

Ночь быстро опускалась на степь. Подул прохладный ветер, в легком платье девушка стала замерзать. Бражан все никак не мог ни на что решиться, наконец раздраженно пнул ногой кочку.

- Ну зачем нам ее губить? - всплеснул он руками. - На всякий случай?

- Ага, - согласился Влад.

- Заткнись! В деревню ее нельзя, и вообще здесь оставить нельзя. Много теперь знает… Вот что, Фцук, пойдем пока со мной.

Бражан быстро зашагал прочь от деревни, в степь. Парни переглянулись, потом Влад схватил поселянку за руку и потащил за одноглазым. Они дошли до рощи, обошли ее и оказались перед маленьким, неприметным домиком без окон.

- Входи, - Бражан распахнул дверь. - Бежать не пытайся, потому что во-первых, отсюда не вылезешь, а во-вторых, найду и лютой смертью казню. Ясно?

- Ясно… - Фцук покорно вошла в темноту. - Здесь никого нет?

- Никого. Я вернусь до рассвета, а пока решу, как с тобой быть.

- Пожалуйста, отдайте меня обратно Варакше! - дверь захлопнулась и Фцук забарабанила в нее.

- А где я его возьму?.. Да и ни к чему это. Много ему расскажешь. Ладно, не бойся, если сразу не убил - уже не убью. Придумаем что-нибудь.

Бражан подпер дверь доской, проверил на прочность запор и махнул рукой подручным, предлагая идти за собой. Фцук осталась одна. Она опустилась на замусоренный пол, скрючилась, чтобы не замерзнуть, и попыталась уснуть. Однако зимние ночи даже в этих краях не отличались нежностью, и час спустя девушка уже стучала зубами от холода.

Тогда Фцук встала и попыталась ходить по крошечной комнате, но пространства хватало только на два шага. Промаявшись так немного, она стала хлопать в ладоши и притоптывать, как поселяне поступали на севере. Время тянулось медленно, в голове беспрестанно прокручивались события последних дней. Почему ей нельзя обратно к ньяна? Фцук готова была дать слово, что никому ничего не расскажет, и свято сдержать его. Но Бражан ей не поверит…

Девушка вспомнила, что одноглазый не любит доброго Варакшу и преисполнилась неприязнью к этому человеку. Он злой и жестокий, как Отто, такой и в самом деле сможет изрезать на кусочки. Она потрогала царапину на виске. Интересно, много ли волос срезано?.. На ощупь не понять, но ясно, что красоты это ей не добавило.

Потом Фцук заставила себя думать о будущем. Что сделает Бражан? Отведет в степь и бросит на съедение насекомым? Девушка решила, что обязательно попросит у него саблю. Ведь отпустить ее безоружной - это все равно, что убить! А может быть, этого одноглазому и нужно?

Она попробовала выбраться. Просто так, ничего еще не решив. Но стены маленького домика оказались прочными, дверь надежно подперта. Придется ждать, ждать… Пальцев ног она уже практически не чувствовала. Странно, что насекомые вполне довольны в этих местах. Ночью они, скорее всего, малоподвижны… Это надо запомнить: если придется идти степью, разыскивать ньяна, то днем достаточно найти надежное убежище, а продвигаться вперед ночами.

Кто-то тихонько царапнул дверь, Фцук даже вскрикнула от неожиданности. Ночной гость явно не был человеком, потому что ничего не говорил, и не отбрасывал подпирающий дверь чурбачок, а лишь бродил вокруг домика и цепкими лапами ощупывал его, искал щель. Девушка с ужасом прислушивалась к шагам неведомого хищника, а когда он легко взобрался на крышу, испуганно присела.

Кто это? Паук-бегунец? Скорпион? Фцук не услышала, как насекомое ушло, и до утра просидела на полу, вжав голову в плечи. Нет, и ночью в степи никуда не уйдешь, даже с саблей.

Глава девятая

Ручей замерз. Идти и в самом деле стало легче, только приходилось чуть приседать, чтобы не поскользнуться на льду. Авер шел и шел, минуя один за другим мертвые поселки. Один раз в промерзшей землянке ему удалось разжиться некоторым количеством продуктов - они были спрятаны под лежанкой, и укрылись от жадных глаз Нельсона.

По дороге юноша столько передумал, что устал от мыслей. Прежде ему всегда было с кем поговорить, он даже искал одиночества, но перенести его в таком количестве оказалось нелегко. Смерть в разных обличиях, вот что больше всего занимало его рассудок. Смерть людей от ножа абажа, от голода, холода и болезней, от насекомых. Смерть природы с приходом зимы. Смерть поселков. Собственная, весьма вероятная смерть.

Но пока он жил, и жил гораздо лучше, чем можно было ожидать. Смирившееся с неудобствами тело оказалось достаточно выносливым для длинных переходов, кожа огрубела и не мерзла больше так сильно, вот только спина немела от северного ветра. Сложив костер, он теперь поворачивался к нему задом и подолгу сидел, глядя в темноту.

Надо было спешить. Смерть очаровывала, и Авер знал, что настоящей ее красоты еще не видел. Скоро выпадет снег. Белый цвет, цвет смерти, покроет все. Невинная чистота, ни одного следа, вся жизнь уйдет из этих мест. Листья, хвоя, мышиные норы - все спрячется. Даже деревья постараются выглядеть мертвыми. Надо спешить.

Но зима нагнала его еще на ручье. Утром Авер проснулся и обнаружил себя накрытым белым, пушистым, очень уютным одеялом. Трудно было сбросить его, подняться… Юноша с трудом отыскал лопату, разгребая снег ногами, и осмотрелся. Ручей еще был заметен, он теперь выглядел неглубокой широкой канавкой. Вздохнув, Авер пошел дальше, теперь сопровождаемый далеко разносящимся скрипом.

На следующий день он достиг Разлива. Здесь по льду двигаться не получилось: гонимая течением вода застыла неровными, скользкими буграми, и даже слой снега был слишком тонок, чтобы безопасно идти по такой поверхности. Однако берега четко обозначали холмы, и Авер пошел по ним, следя за тем, чтобы все-таки приближаться к югу.

Так он и нашел Озеро. Оно предстало его глазам бескрайней снежной равниной, ровной, безжизненной. Авер вышел на лед из любопытства, немного потоптался на нем, расчистил ногами от снега. Лед был ровный, очень толстый. В одном месте он нашел вмерзшую в него рыбу, но она была слишком глубоко.

Идти по Озеру Авер побоялся. Все же лед есть лед, штука коварная, и как он ведет себя на таком большом водоеме, юноша не знал. Вправо берег уходил в сторону, а слева изгибался к югу. Туда Поселянин и отправился, шагая по льду вдоль берега. Ему шлось хорошо: теперь деревья постоянно были рядом, и в топливе недостатка он не ощущал.

Через три дня Авер подошел к странному холму: на нем совсем не росли деревья, зато вся поверхность представляла из себя нагромождение больших и маленьких бугров. Снова шел снег, мешая рассмотреть этот каприз природы как следует, и Авер решил подняться туда. У него кончались последние клубни, а другого источника пищи он пока не нашел. Может быть, там, под снегом, зимуют насекомые? Несмотря на опасность, следовало попытаться поохотиться.