Страница 10 из 14
Приземлились мы на высоте 4000 метров, в приюте «Национальный заповедник», недалеко от знаменитого «Приюта 11». Наш «отель» состоял из восьми кубриков с нарами, по четыре человека в каждом. И ожидало нас три ночевки. До удобств следовало добираться по камням на пригорок. (Всего два туалета на всех, хотя на базе одновременно могло размещаться до трехсот человек!).
Со мной в номере оказался украинский друг Виктор (что потом не раз удивлял нас при вылазках в горы удивительным упорством – на грани самопожертвования!) и его сын Кирилл. Но помимо завидного упорства, Виктор обладал еще и удивительно музыкальным храпом. По ночам мне слышалась вся троица великих: Бах, Бетховен, Брамс. А еще у Виктора имелся в запасе коньяк, что не раз скрашивало наше противостояние с горами. (За что ему – отдельное спасибо!)
Все дни стояла удивительная погода, а кроваво-снежные закаты говорили о нашей близости к Богу… Завтраки, обеды и ужины, приготовленные Зулией, возвращали в далекое детство: когда мы намазывали хлеб маслом, сверху клали сырокопченую колбасу и сыр, густо поливая все сгущенкой. Иван, больше напоминавший лорда из Суссекса, воспитал в нас любовь к овсянке – даже научив заливать ее в термос (что, кстати, лично мне очень пригодилось при Восхождении!).
«Горняшка», как мы ласково называли здесь «горную болезнь», не сдавалась: набрасываясь на отдельных членов нашей команды как голодный пес и терзая как могла. Но мы были готовы…
И вот третья ночь – ночь Восхождения.
Весь день мы отдыхали, копили силы, эмоции, проверяли оборудование. И вдруг ближе к полудню услышали порывы легкого ветра. Первые снежинки упали на наш лагерь. И это – только начало! Снегопад и сильнейший ветер обрушились на Эльбрус.
«Боже, за что же нам такое? – думал каждый. – Неужели теперь все сорвется?!» (Честно говоря, я почти уже смирился внутри себя: вот она слабость духа, лови ее сам!)
А ветер и снег только усиливались. В час ночи ратрак, злобно рыча и посмеиваясь над нами, вознес группу на Приют Пастухова (4700 метров) и оставил в ночи. Восхождение началось…
Ощущал ли физическое напряжение? Еще как! В отдельные моменты сознание просто отключалось (иногда, особенно уже на спуске, просто хотелось плакать!)
Было ли тяжело морально? Да. Особенно, когда понимаешь, что еще не пройдено и трети пути, а обратной дороги – скорее всего нет.
Возникало ли чувство соперничества? Разумеется! Когда видишь упорство и спины товарищей, отвоевывающих у горы каждый шаг.
А чувство удивления? Ну, как без него! Когда впереди, уже в конце пути, показалась большая попа девушки из ЮАР (тучной дамы, килограмм под 120!). Чтобы обогнать «горную леди», пришлось потратить последние силы.
Смог ли насладиться чувством победителя? Несомненно! Когда понял, что дошел, что смог! И пусть подобное сделали до тебя многие тысячи (а потому по большому счету – никаким подвигом, конечно, восхождение не является!). Но лично для меня пережитое стало Преодолением. И осознанием удивительного соприкосновения с настоящим, что осталось со мной навсегда!..
Сергей Николаевич. Римские фонтаны
О нем:
Сергей Игоревич Николаевич (1958 г. р.) – главный редактор медиапроекта «Сноб», автор и ведущий телепрограммы «Культурный обмен» на Общественном ТВ России.
Автор книг: «Театральные люди» (Редакция Елены Шубиной, 2019), «Алла Демидова. P. S.» (АСТ, 2020). Составитель литературных сборников «Поэт и Леди. К истории отношений Андрея Вознесенского и Жаклин Кеннеди-Онассис» (Редакция Елены Шубиной совместно с Центром Андрея Вознесенского, 2018). «Все о моем отце» (АСТ, 2011), «Лондон. Время московское» (Редакция Елены Шубиной, 2014), «Красная стрела» (Редакция Елены Шубиной, 2015), «Все о моем доме» (Редакция Елены Шубиной, 2016) и многих других.
Место действия: Петергоф. Время действия: начало 90-х. Главные лица: Он и Она.
– А почему они называются «Римскими»? – спросила она.
Он на секунду замялся. В паре с самого начала он считался за старшего. Кому полагалось все знать, а она – как бы школьница, привезенная на ознакомительную экскурсию в Петергоф. Такая игра!
Может, потому, что в отличие от других фонтанов у «римских» напор в два раза сильнее, размышлял он вслух. Ведь это даже не струи, а какой-то водопад. Точнее, два водопада, бьющих прямо в небо. Бессмысленная и прекрасная растрата воды, энергии, красоты. Не то что в хваленом Версале, где фонтаны работают строго по часам: пожурчали, посверкали минут 15 и… c’est tout.
«Обычная французская скаредность!» – со вздохом констатировал он.
Она никогда не была в Версале, поэтому покорно согласилась.
Да, французы прижимистые. Правда, она знала это в основном по классическим романам Бальзака, Флобера и Дю Гара. Она вообще слыла очень начитанной девушкой и время от времени ошарашивала его вопросами типа: «Ты читал „Семью Тибо“?»
Он не читал «Семью Тибо». Но признаться в этом – так же неловко, как и в собственном незнании: почему два самых красивых фонтана Петергофа называются «римскими»? Поэтому он сделал вид, что из-за шума воды не расслышал вопроса. А она не стала переспрашивать.
Она вообще старалась вести себя максимально кротко и корректно. Не скандалила, не ставила условий, ничего не требовала. Просто ждала. Внутренне затаившись, как пантера перед решающим прыжком.
Перед поездкой в Ленинград она загадала, что если предложит поехать в Павловск, то ничего говорить ему не станет. А если в Царское Село, то там, рядом с «девой», что «над вечной струей вечно печальна сидит», выдаст ему все. И что ему пора определиться. И что ее жизнь втоптана в грязь. И что эти два года их связи стоили ей десяти лет жизни. И что она больше так не может… Она долго про себя репетировала, как будет говорить злые, убийственные слова. И даже какие-то фразы записала себе в блокнотик, что таскала повсюду с собой в сумке.
Но вчера по приезде он заявил, что хочет поехать в Петергоф. И это немного спутало ей карты. А про себя она даже обрадовалась: теперь не придется объясняться, а можно будет просто подарить себе счастливый день. Еще один!
У причала на Дворцовой набережной они сели в почти пустой «Метеор». Тогда, в начале 90-х, всех туристов в Ленинграде как будто смыло волной. Ни иностранцев, ни соотечественников. Это раньше при «развитом социализме» всюду тянулись бесконечные очереди. А сейчас – хоть шаром покати. Никого!
Она помнила, как раньше эти «метеоры» брались буквально с боем. Как отец уходил за билетами, исчезая в темной людской гуще, толпившейся на набережной, а они с мамой ждали без особой надежды на его скорое возвращение. Через какое-то время он все-таки появлялся, победоносно улыбаясь и держа в руках заветные билеты в Петродворец.