Диссертация ведьмы

Сандер возмущенно захрипел под одеялом.

— А эта хворь не заразная? — с подозрением уточнил Микентий.

Я даже немного разозлилась:

— Да кто ж его знает! Вы мне даже осмотреть его толком не даете — ходите и ходите! Чего надо?!

Микентий плюхнулся на лавку и прошептал:

— Не гневайся, Яга Ягинична, мы люди мирные, простые, зла никому не желаем…

«Ну да, не желаете, — мысленно согласилась я. — Поэтому меня чуть в костер не запихали!».

— Беда у нас стряслась, — меж тем продолжал Микентий. — Погода-то какая стоит, вёдро уже второй месяц кряду. Весь урожай засох. Вот мы всей деревней собрались и решили угостить тебя бочкой молодого вина да попросить о помощи. Наворожи ты нам дождик. Соседи наши говорили, ты им так помогла, что они по два урожая с полей теперь снимают!

Да, знаю я этих соседей. Воображаемых. А он с ними еще и поговорить умудрился. Я бросила взгляд в окно, на бочку вина. Ну, ради такой платы и дружбы с деревней можно поработать.

— Хорошо, — покладисто согласилась я. — Ступай себе домой, будет вам ночью дождь.

Староста кивнул и поднялся:

— Только это… — аккуратно попросил он. — Поля наши рядом с соседскими, а соседи люди прижимистые, вином не расщедрились. Ты уж дождь только над нашими полями ворожи, нечего им задаром-то радоваться!

Я мысленно хмыкнула. Ай да староста! Стараясь сохранить серьезное выражение лица, я пообещала:

— Хорошо. Но для этого ты, староста, возьми свои самые нарядные порты, порви на лоскутки, привяжи к палкам, а палки по периметру поля поставь. Обозначь, так сказать, фронт работ. И моя ворожба за границы ваших полей не выйдет.

Мужичок закивал. Я собралась было выпроводить его за дверь, но он снова заговорил:

— И еще к тебе, Яга, просьба есть. Дочь моя перестарка уже, ей третьего дня восемнадцать лет минуло, а она все не замужем, не сватается никто. Можно ли ей жениха какого справного наворожить?

Я нахмурилась. Ай да староста, за коллективную бочку вина решил меня в персональные ведьмы взять? Нет, задача, конечно, не сложная, есть в моем запасе парочка настоек. Те еще афродизиаки, при правильном подходе и умелых действиях помогут победить в бою за личную жизнь. Но надо ли это девчонке, которой всего восемнадцать?

— Мне нужно на невесту сперва посмотреть, — не стала отказываться от интересной задачи я. — И подобрать ей жениха потенциального.

— Так завтра и приходите посмотреть. Заодно и на празднике побудете. Солнцеворот же, вся деревня придет, еще и соседи пожалуют!

Праздники это хорошо! Праздники я люблю!

— Приду, — пообещала я, провожая Микентия за дверь.

— И Кощея с собой берите, — щедро пригласил староста, окидывая Сандера прощальным взглядом. — Если вылечите…

Вампир язвительно закашлялся. Я прямо слышала его невысказанное «Вылечит она, как же!».

— Вылечу! — решительно произнесла я. Что это за неверие в силы дипломированной Бабы Яги?!

Глава 11

Проводив Микентия, я вышла на крылечко, задумчиво озирая бочку вина. Эх, здоровая! В дом не затащишь, а возле дома стоит как-то уж слишком вызывающе. И тара явно неудобная, как из нее наливать-то?

Выручил вампир, который вполне себе быстро ожил после отбытия старосты. Сандер ловко взгромоздился на пенек, вскрыл крышку бочки и зачерпнул кружкой вина.

— Что-то твое вино брагой попахивает, — подозрительно принюхавшись, сообщил вампир.

Я обиделась.

— Не нравится — не пей, мне больше достанется!

Сандер что-то проворчал про начинающих алкоголиц, которые берут мзду низкосортным пойлом, но вино попробовал и, кажется, остался доволен.

— Ты, друг, не напивайся, — посоветовала ему я. — У нас еще вечером по плану диверсия!

Сандер не возражал, по-моему, ему вообще было без разницы, чем заниматься, лишь бы не работать.

Ближе к вечеру, прихватив необходимый инвентарь, мы отправились на берег озера. Ленты с кустов уже исчезли, и я удовлетворенно хмыкнула, оглядываясь по сторонам.

— Что мы ищем? — шепотом спросил Сандер.

— Подходящее дерево. О, а вот и оно!

Недалеко от воды стояла раскидистая зеленая ива, в ветви которой были причудливо вплетены все десять атласных лент.

— Это что — качели? — удивился Сандер.

— Ага, — согласилась я, оглядываясь по сторонам. Главное, чтобы русалки сейчас не заметили наших приготовлений.

— Видишь ли, — пояснила другу я, — русалки живут в воде, но лунными ночами превращаются в дев и выходят на берег, чтобы покачаться на деревьях. Русалки, сидящие на ветвях… Красиво же? Но просто так им качаться неудобно, вот они и плетут себе качели из лент и тканей… или из того, что еще сопрут у доверчивого населения.

Поняв, что русалки сейчас заняты чем-то другим, я дала команду другу, и мы подкрались к иве. Работали слаженно: Сандер раскидывал вокруг ивы сухое душистое сено, а я поверх сена щедро сыпала соли. Получился этакий соляной полукруг, не замкнутый со стороны озера.

Солнце как раз окончательно опустилось за горизонт, когда мы закончили приготовления и залегли в кусты у воды.

— Эл, а русалки красивые? — спросил меня друг.

— Очень. Русалками становятся утопленницы. И обычно в качестве русалок они намного красивее, чем при жизни. Правда, это только при лунном свете — потому они и выходят на берег лишь ночью.

Я замолчала, потому что камыши зашуршали, и на берегу появилась прекрасная девушка — с бледной кожей и роскошными длинными волосами ниже пояса. Одета она была в неподпоясанную белую рубаху, на голове — венок из цветов и трав.

Девушка прошла к иве и села на качели. Покачиваясь на ветвях, она стала расчесывать гребнем свои длинные волосы и что-то напевать нежным приятным голосом.

Отвлекшись на наблюдение, мы не сразу заметили, что на берег стали выходить и другие русалки. Всего их было восемь. Да, небольшая тут популяция, впрочем, и озеро не особо вместительное.

Я схватила кулек с остатками соли и на четвереньках поползла вдоль берега озера, замыкая соляной круг. Действовала очень тихо, чтобы не привлечь внимание.

Когда последние крупицы соли из кулька оказались на своем месте, я выпрямилась во весь рост и встала перед девушками:

— Эй, русалки! Кто будет первым извиняться?

Девушки, чей покой оказался так бесцеремонно нарушен, взвились как раненые звери. Зашипели, оголяя длинные острые зубы, прекрасные лица исказились в страшные морды. Они бросились на меня, но врезались в преграду из соли и с яростью отскочили обратно.

Я усмехнулась, зажигая в ладони магический огонь. Русалки искали малейшую щель в круге, чтобы выбраться наружу, но я не волновалась — соли я насыпала от души, не улизнут.

— Ну, так что, извиняться будем? — повторила я, когда мои противницы убедились, что попали в ловушку. — Нет? Жаль.

Магический огонек в моей руке загорелся ярче, а я задумчиво посмотрела на сухое сено, которое было в изобилии насыпано внутри соляного круга.

— Как думаете, — спросила я у русалок. — Сено хорошо горит? И выживают ли русалки в пожаре? Особенно, когда путь в озеро перекрыт?

Мавки зашипели еще сильнее, но я уже почувствовала их страх. Я прицелилась, намереваясь запустить огненного мотылька прямо под качели из лент, туда, где сена было накидано больше всего.

— Не нужно огня, — вдруг раздался уверенный спокойный голос. — Если ты хочешь, мы извинимся.

Девушка с венком на голове встала с качелей и подошла к соляной преграде. Она смотрела уверенно и прямо. Вот кто у них, оказывается, за главную.

— А я передумала, не хочу извинений, — покачала головой я.

— Чего же ты хочешь?

— Я хочу, чтобы ты назвала свое имя!

Русалки зашептались. Даже главная мавка на секунду изменилась в лице. Имя магического существа обладает огромной силой. Тот, кто его знает — имеет власть над носителем имени.

— У меня нет имени, — хрипло произнесла русалка.

Но меня не обманешь.

— Оно было у тебя при жизни.

Наши взгляды скрестились. Ни на что особо не намекая, я добавила магии в свой огонек. Главная мавка, секунду поколебавшись, произнесла: