Страница 7 из 14
Только сейчас Джошуа увидел, что возле дверей стояло шесть набитых чем-то рюкзаков и столько же коробок. Профессор Фанастил раздал каждому по рюкзаку и коробке.
– Идемте, капрал Брэнниган! Нам предстоит подняться на четыре этажа выше, так что шагайте бодрее. Гляди веселей, боец! Еще ни одному двуногому не помешала прогулка перед сном! Нужно с максимальной пользой использовать весь потенциал человеческих тел, подаренный нам эволюцией!
Четверка рассмеялась над шуткой профессора. Джошуа же было не до смеха. Он медленно приходил в себя и в его голове роились мысли.
"Посадят в концлагерь… Какого черта немец, француз и бриташка делают вместе с краснопузыми? Европа тоже продалась комми? Кто-нибудь организовал сопротивление? Черт. Когда это произошло? Какое к черту Сопротивление? Бежать и партизанить? Что, черт его подери, мне делать? ЧТО ДЕЛАТЬ?"
Как во сне он поднимался, продолжая думать о своей незавидной участи, в середине группы – трое шли впереди, а Фанастил и МакДермот шли за ним. Джошуа понял, что без подробного изучения того, что тут происходит, попытка бегства провалится.
По залитым светом коридорам и широким лестницам они пришли в просторное помещение с высоким потолком и окнами во всю стену, за которыми не было ничего видно – только беспросветная темнота. На полу было ковровое покрытие и при входе в эту комнату все разулись. Джошуа удивился, но последовал примеру ученых. Он застыл на входе, все остальные прошли несколько метров вперед и взялись распаковывать коробки и рюкзаки. Профессор оглянулся на стоящего Джошуа и сказал:
– Что Вы застыли, капрал? Это наше помещение для медитации, которое на время станет и нашей спальней. Проходите, проходите… И давайте уже располагайтесь. В коробке надувная кровать. Доставайте. Сейчас мы принесем компрессор. Располагайтесь как дома.
– Медитации? Зачем вам медитации? Это сейчас модно? Или вы буддисты какие-нибудь?
Профессор повернулся к статуи посмотрел некоторое время и сказал:
– Ну, как Вам сказать… Признавать себя религиозным человеком можно только будучи совершеннолетним. Я, например, так и не могу поверить в реинкарнацию. Даже сейчас нет документально подтвержденных случаев и мы до сих пор не можем определить, что же такое сознание и как формируется наше "Я". Так что основа научного подхода – измеримость и повторяемость результатов эксперимента здесь пока не соблюдается. Поэтому мне проще заниматься медитацией и использовать "освобождающие действия" как эффективные инструменты повседневной жизни, которые мне вручили, когда я был ребенком. Такой подход, лично для меня, кажется достаточно честным. Так меня учил отец, а его – мой дед. Что же до буддизма, то Сидхартха Гаутама учил, на мой взгляд, очень важным вещам, но я так и не стал просветленным. И не знаю никого, кто мог бы себя таковым считать. Хотя мы иногда так шутливо называем некоторых наших сограждан. И все же… некоторые слова Гаутамы нашли измеримое подтверждение спустя 2500 лет и это позволило совершить революционный рывок в научно-техническом прогрессе. Да и очень серьезно изменило наше общество.
– Это чему же он такому ценному учил?
– Ну, например, о пользе медитации. И о неотделимости всех процессов и явлений. Это вылилось в сознательное участие в политической жизни практически каждым человеком в наше время. Быть диалектиком не очень просто, но, порой, возможно. О-о-о-о… Индивидуальный суточный рацион, – профессор опустошал рюкзак, – Вы голодны, Джошуа?
Джошуа прислушался к своим ощущениям и отрицательно помотал головой.
– Что же Вы все стоите как соляной столб? Давайте, распаковывайте все чем Вас снабдили. Кровать раскладывайте где-нибудь вот здесь. Так, чтобы не мешать друг другу.
Джошуа начал распаковывать вещи. Вернулся МакДермот, который успел выйти, пока профессор и Джошуа разговаривали, с компрессором и удлинителем. Джошуа подумал, что прогресс все-таки не так далеко ушел за это время. Через пятнадцать минут на полу стояли шесть надувных кроватей со спальными мешками на них. Француз чем-то хрустел, старательно оберегая пол от падения возможных крошек. Китайца нигде не было видно. МакДермот и Шнайдер громко спорили периодически переходя с языка на язык, при этом используя как английский с немецким, который Брэнниган еще мог узнать, так и еще какой-то непонятный язык. Спорили они о литературе перепрыгивая с века на век и упоминая то Сэлинджера, то Дидро, то Гете, то называя еще какие-то имена, которые были абсолютно незнакомы Джошуа.
– Профессор, а Вы американец?
– Да. Мой дед остался здесь уже после армии. Так что, я – американец в третьем поколении. Почему это Вас интересует.
– Просто так. Праздный интерес. Почему в Америке спрашивают про какой-то эсперанто?
– Эсперанто стал сначала языком производственного общения почти сто лет назад, когда серьезно увеличилась миграция людей по всей планете. А потом он стал обязательной частью начального образования. Он одинаково оскорбляет любых националистов. – Профессор рассмеялся и продолжил абсолютно серьезно. – Для того, чтобы сохранить все человечество потребовался отказ от идей превосходства той или иной нации и её культуры. Диалектика. Только равенство всех культур создало почву для их развития и спасения жизни на планете. Это долгий путь, который все еще продолжается, несмотря на то, что есть люди которые хотят все это законсервировать и вернуть ушедшее прошлое. Стремление сохранить "статус кво", вот что было и будет сильнейшим тормозом любого прогресса. Инерция сознания масс. Так-то… Для Вас, наверняка, будет диковинным то, как сейчас мы живем. Необходимо будет позаботиться, чтобы после карантина Вам выделили персонального тьютора. Да уж! Надо будет завтра связаться с местными самуправами и решить тьму вопросов. Давайте-ка готовиться ко сну. Пойдемте, покажу где тут туалет и комната для болтологии.
– А английский?
– Английский сохранил неофициальный статус международного языка науки. Как медики до сих пор учат латынь, так и любой, кто хочет заниматься наукой, должен изучить английский. И естественно, это один из государственных языков в Штатах.
Они прошлись немного по этажу. Наличие туалета напомнило Джошуа что он живой человек. Он оправился, умылся после этого экскурсию по этажу продолжился.
– Вот здесь мы занимаемся болтологией, до или после медитации… Вот тут Вы найдете питьевую воду, чай, кофе…
Это было довольно большое помещение в котором стояло несколько столов в один ряд и были расставлены стулья.
– Это как бы клуб для дискуссий?
– Нет, что Вы… Для дискуссий у нас немало конференц-залов во многих жилых зданиях, образовательных заведениях и даже на заводах и самых маленьких фабриках. Кстати, здесь он находится на первом этаже, по коридору направо от спортзала.
– У Вас тут и спортзал есть?
– И очень приличный. Ученым, знаете ли, необходимо регулярно обеспечивать хорошую циркуляцию крови в мозге, – профессор широко улыбнулся. – Если захотите, кто-нибудь из коллег проведет Вас завтра по первому этажу. Это здание целиком и полностью наше на время карантина.
– А как долго он продлится?
– Если не будет ничего экстраординарного, то он закончится через три недели. И все мы вернемся к обычному распорядку жизни. А с Вами будут разбираться социопсихологи, скорее всего. Давайте-ка вернемся в медитативную и завалимся спать. – Профессор поднял левую руку, так словно там были часы. Часов там не было, но был браслет шириной примерно в дюйм. Джошуа не удивился увидев свечение дисплея. – Ого. Первый час ночи. Джошуа, я уже немолодой человек и мне пора баиньки. Возвращаемся.
За несколько минут обратного пути Джошуа узнал, что профессору уже пятьдесят два года, он женат и у него двое сыновей. Один из которых уже взрослый, а второму скоро идти в армию. Его удивило, что профессор с гордостью в голосе сказал, что тот сам этого хочет и не может дождаться своего девятнадцатого дня рождения – в этом возрасте начинается призыв.