Страница 13 из 22
Хотя Ромео слишком красив, чтоб в него не могла влюбиться юная лира совершенно искренне. Да и не слишком юная обратит внимание на привлекательного мужчину. Мужья в договорном браке красотой и обаянием не блещут, дамы отрываются на любовниках. Только в книжках в договорные браки. вступают брутальные красавцы герцоги. В реальной жизни не все так радужно, и герцоги, вообще-то тоже на дороге не валяются, это очень высокий титул, а как почитаешь, так их, как собак нерезанных, куда ни плюнь, герцог. Маг, красавец, да еще молодой, холостой и богатый. А это пять разных мужчин, выбирай на вкус.
– Итак? Кто считает, что ваши прелести, знатность и воспитание достаточны для столь высокой должности – направо. Кто готов презреть обычаи, не слушать папеньку и поработать над собой – налево.
Девушки разбились на две группки. Пять и тринадцать. Брюнеточка все же, поле долгого колебания, присоединилась к большей группе, неодобрительно посверкивая синими глазами.
«Хороша, дрянь этакая», – справедливо отметила я, прощаясь с малой группой.
– Я вас понял, ваше величество, – щелкнул каблуками Ринальдо. – Гертруда передавала привет, – прошептал он.
– Как она? – почти не разжимая губ, спросила я.
– У нас будет ребенок!
– О, какая чудесная новость! Мои поздравления! – я смахнула невольную слезинку.
У королев подруг не бывает, но Гертруда – она была. Честная, грубоватая, прямая и искренняя деревенская девушка завоевала мое сердце с первой минуты. Она так рьяно защищала своего отца на суде. Я велела доставить ее во дворец. Именно из-за меня она вытерпела унижения и издевательства, едва не погибла. Когда Штернблум избавился от короля Дориана, Гертруда стала жертвой наемников. Из-за моего эгоистичного желания иметь рядом чистого, порядочного человека, я обрекла ее на страдания.
Теперь, когда она, наконец, была счастлива замужем, я до сих пор не могла избавиться от чувства вины. Возможно, именно поэтому я не могла приказать уничтожить ее семью. Только они знали правду о моем сыне. Простые крестьяне хутора Верхние Ложки́ растили моего сына с младенчества и любили, как родного.
– Благодарю, ваше величество!
Глупый, честный Ринальдо! Он думал, я навещаю свою согрешившую служанку в деревне. А когда узнал правду, то принес магическую клятву верности. И спасал меня от холода и голода, доставив в лагерь бунтовщиков, когда меня коршуном по всей стране искал Штернблум.
Я сжала его руку. Надежную, крепкую руку. Пока никто не видел. Впрочем, его давно числили в моих отставных любовниках. Главное, чтоб Гертруда так не думала. Но она неотрез отказалась покидать деревню, даже выйдя замуж за Ринальдо, и я надеялась от всей души, что грязные слухи никогда не достигнут ее ушей.
***
Начальница приюта мне категорически не понравилась. Нет, ее облачение было безупречным, а поведение безукоризненным, но… Что-то неуловимо порочное казалось в складках ее тонкогубого рта, в темных глазах, полускрытых тяжелыми веками. Низко поклонившись, она провела меня по приюту, показав классы, трапезную, кухню, музыкальный зал, спальни девочек. Все было очень бедно, но чистенько. Я отправила секретаря проверять отчеты, а трех дам из Благотворительного комитета послала беседовать с ученицами. Разумеется, на бумаге все будет в порядке, не сомневаюсь.
Вернувшись в кабинет начальницы, я заговорила о том, что меня беспокоило.
– На балу дебютанток мне была представлена лира Розетта деи Дорини. Отчего столь юная лира, не закончившая обучение, покинула стены приюта?
– Лира вызвала ваше неудовольствие? Она… проявила невоспитанность? – особо встревоженной почтенная дама не выглядела. – Мы сочли возможным показать ее свету, поскольку Розетта отлично успевает по всем предметам, она из хорошего рода, и таким образом, мы надеялись, она сможет устроить свою судьбу. После помолвки как раз бы прошел год-два, она будет готова для брака, – объяснение выглядело вполне достоверным.
– Вы считаете, что пятнадцатилетняя девушка в состоянии сделать правильный выбор? Оценить характер, склонности и способности незнакомого человека? Защитить себя от ловеласов и обманщиков? От развратников и сластолюбцев? – скептически спросила я.
Разве я себя не помню в пятнадцать? Дура-дурой была. Мне нравился школьный бунтарь, разумеется, наглый, беспринципный парень, но тогда он мне казался восхитительно прекрасным олицетворением свободы. Через два года после выпуска он умер от передоза. Свобода, она такая.
– Моральные принципы, которые мы прививаем воспитанницам, весьма крепки, – уверенно сказала начальница. – Мы уверены в нравственности наших девочек.
– А обучаете ли вы их приемам самообороны? Эти навыки крепки?
– В программе обучения такой дисциплины нет, – запнувшись, призналась начальница. – Воспитанницы изучают этикет, математику, историю, литературу, чистописание и языки. Девицы благородного рода уделяют внимание геральдике, танцам, музыке и пению. Все без исключения изучают ведение домашнего хозяйства, шитье, штопку, кулинарию. Примас, когда навещал наш приют на прошлой неделе, весьма высоко отозвался о наших воспитанницах! И высказал желание видеть некоторых их них в Обители! Это ли не достойная оценка нашего труда?
Ах, вот в чем дело!
– Лира Розетта оказалась в числе тех избранных, кого пожелал видеть Примас?
– Да, – почтительно отозвалась начальница, но мне показалось, в ее интонации был вызов. В темных глазах горела решимость.
И если вначале я безоговорочно была склонна сменить начальницу, то теперь – нет. Эта благочестивая женщина не хотела отдать Розетту Примасу, это очевидно. Поэтому она ее обрядила в мешковатое платье не по размеру и отправила на бал. Чтобы я ее увидела.
– А почему же вы не хотите перевести девушек в Обитель? – это был провокационный вопрос. – Это честь для приюта.
– Стремление к праведной жизни должно идти от сердца, – уклончиво ответила начальница, отводя взгляд. – Девушки же пока юны, полны суетных мечтаний. Они грезят о замужестве, о семье, они не готовы отринуть все мирское.
– Из ваших воспитанниц, несомненно, получаются прекрасные жены.
– Так мне не отправлять девушек в Обитель по распоряжению Примаса? – начальница волновалась, на щеках загорелись два красных пятна.
– Нет, – решительно ответила я. – Это королевский приют, а не монастырская школа. С какой стати нам идти против желания девушек? Замужество мне представляется более приоритетным и благим делом для страны. Вы ведь в курсе, что я ежегодно устраиваю традиционный бал бесприданниц. Неженатый мужчина неблагонадежен. А вы не знаете, почтенная матушка, Примас осенил благодатью только ваш приют?
– Насколько мне известно, он посетил шесть приютов в столице и пригородах, еще пять по пути следования, – сообщила начальница и протянула листок. – Вот их адреса.
Нет, сместить такую женщину – преступление! Какая умная и отважная женщина! Черт с ними, глазами и губами, она ради своих девочек совершила маленький подвиг! Вызвала гнев королевы, навлекла проверку, рискнула своим положением.
– Вы, кажется, очень привязаны к своим воспитанницам?
– Они – единственное, что у меня есть, – просто ответила начальница.
Минутка взаимопонимания, глаза в глаза и мы простились. Сев в карету, я тут же распорядилась отправить в приюты королевское распоряжение не направлять девушек в Обитель. По причине острой нехватки невест для дворянства! Всех срочно замуж!
Глава 6
Придворный лекарь закончил махать надо мной руками. Я смогла принять его только через неделю после Павильона, все время сожрали поездки, совещания и бесконечные дела. Отъезд графа пришелся очень кстати и требовал от нас с мужем решительности и незаурядного трудолюбия. Вычистить замок Фратескор было совсем не легким делом.
– Поздравляю вас, ваше величество! – засиял лэрд Винсент собственным светом.
– С чем? – хмуро спросила я, запахивая халат.