Накажи меня любовью

— Андрюш, — мама берет на себя роль миротворца. — Таяна уже взрослая девочка. Из песочницы она давно выросла, прими это. Ты же не ждешь, что она до сорока лет будет за нашими спинами дома сидеть? Я, между прочим, еще внуков понянчить хочу. Давно пора ей на свидания ходить. А что до остального, то у нас вполне благоразумная дочь. И да, ты сам-то когда за мной ухаживать начал? Забыл? Так напомню, если вдруг у тебя начался ранний склероз. Я на два года младше Таи была.

— Я помню, — папа все еще бурчит, хотя первый всплеск эмоций уже прошел. — Но тогда времена другие были. И мораль другая, и люди вели себя по-другому.

— Времена другие, — мама кивает. — Только влюбленные во все времена одинаковы. Со своими желаниями и надеждами. Как и качества людские не меняются. Кому-то хороший человек попадается, а кому-то негодяй и мерзавец. Так что придет Костя к нам на ужин, сам увидишь и оценишь. То, что он от знакомства с нами не бегает, уже в плюс ему от меня.

— Ладно, сдаюсь, ваша взяла. — папа поднимает ладони вверх, а я прячу улыбку в кулак. Всегда поражалась этой маминой способности успокоить папу в любой ситуации. Что-то скажет, обнимет и тот уже готовенький. Интересно, я смогу так же? — Будем знакомиться.

Я расплываюсь в улыбке, обнимаю родителей и убегаю к себе. Надо позвонить Косте и рассказать о запланированном ужине.

И только тут до меня доходит, что о Косте в последнее время думала мало. Все мысли вокруг Сашки крутились. Как приклеенные. Неправильно это. Надо срочно исправлять.

— Привет, воробушек… Как дела? — Костя отвечает почти сразу, я даже не успеваю придумать с чего начать разговор.

— Привет. Хорошо. А у тебя?

— Тоже неплохо. По тебе только соскучился.

— Правда? — в груди так и трепещет при этих словах. Дыхание замирает, пульс начинает зашкаливать.

— Еще какая, — хмыкает. — Вот встретимся — и покажу как скучал. Готовься. Кстати, родители вернулись?

— Ага, — улыбаюсь, продолжая тихонько млеть. — Я с ними поговорила. Придешь к нам на ужин вечером в воскресенье?

— Конечно, приду, спрашиваешь еще. — судя по голосу, он доволен. — Оперативно сработала, хвалю.

— Да это не я, — вздыхаю. — Соседки-сплетницы буквально на лету маме о тебе рассказали, видели как ты за мной заезжал.

— Хах, — в трубке слышится ироничный смешок. — Что ж, давай тогда порадуем их свежими сплетнями. Договорись с родителями насчет вечера среды. Я за тобой приеду. Только скажи, что вернемся поздно.

— Куда пойдем? Учти, с папой слово сюрприз не прокатит.

— В планетарий. Посмотрим на звезды. Не против?

— Я только за, — с трудом сдерживаю рвущиеся из груди восторги, хотя от радости уже начинаю приплясывать. — Ни разу там не была. Только вот я в астрономии не разбираюсь. Вот вообще ни разу.

— Ничего страшного, — я тебе все расскажу… И покажу. Скучно не будет, — блин, и вот почему мне кажется, что в его словах скрыт второй смысл? И совсем не созвездия он мне хочет показать? Тело моментально окутывает горячей волной, низ живота сладко потягивает, и даже сосочки напрягаются в предвкушении.

Мда уж. Что такое возбуждение и как с этим бороться?

— Ладно, считай, что договорились, — уже почти выдыхаю в трубку, отчаянно борясь с позывами тела.

— Думай обо мне, воробушек. Как я думаю о тебе, — напоследок слышу в трубке искушающий шепоток и буквально озерцом стекаю на кровать. Ну и зачем он меня так дразнит? Хочет, чтобы тоже в душе охлаждалась?

Хотя, у меня есть средство получше. Мытье посуды называется. Хороший способ чтобы остыть. И ее как раз скопилось очень много.

Чуть поостыв, чтобы родители не увидели горящего огнем лица, возвращаюсь на кухню и вместе с мамой принимаюсь убираться.

***

В среду весь день верчусь как на иголках. С трудом заставляя себя сосредоточиться на голосах профессоров и не смотреть на часы каждую минуту. И время тянется во сто крат дольше, чем обычно.

Поэтому когда слышу звонок, знаменующий конец последней пары, то просто не верю своему счастью. Спешно попрощавшись с одногруппниками и заодно открестившись от намечающихся на вечер посиделок, хватаю сумку и бегу на выход.

На широком крыльце застываю на пару минут и закрываю глаза, подставляя лицо ласкам солнечных лучей и легким прикосновениям ветерка. Сегодня не просто тепло, а почти жарко и даже мой короткий сарафан мало спасает. Но мне даже жара в кайф. Так хорошо сейчас, что хочется летать.

Вздрагиваю, когда чувствую, что меня сзади обнимают мужские руки, но раздавшийся над ухом голос сразу же успокаивает:

— Попалась, птичка…

— Привет, — оборачиваюсь и получаю поцелуй в нос. — Ты рановато. Думала, через полчаса только приедешь.

Мы немного подумали и изменили первоначальные планы. Косте проще было забрать меня с кампуса, чем из дома. Оттуда и до планетария ближе, и вероятность застрять в пробке меньше.

— Получилось пораньше вырваться, вот и решил пройтись тут по территории немного. А тут ты вылетаешь. Такая…

— Какая? — закусываю нижнюю губу и смотрю в наливающиеся тьмой глаза, с нетерпением ожидая ответа.

— Волшебная… И аппетитная, — рвано выдыхаю, настолько эти слова меня зацепили.

Уже привычно тянусь за поцелуем, но тут толпы студентов начинают вываливаться из дверей и нам приходится тормозить. Под заинтересованными взглядами однокурсников и просто знакомых Костя обнимает меня за талию и увлекает к машине, оставшейся на стоянке.

Причем идет нарочито медленно, вальяжно, как бы демонстрируя всем любопытным глазам, что мы пара, что я занята.

— Собственник, да? — ухмыляюсь, когда он открывает для меня дверцу.

— Еще какой, — заправляет мне прядь волос за ухо. — А эти юнцы уж слишком откровенно на тебе пялятся. Слюни так и пускают.

— У тебя паранойя, — машина выезжает на улицу, а я едва сдерживаю смешок.

— Вовсе нет. Это просто ты ничего не замечаешь.

— Неправда. Я видела, как девчонки тебя оценивали. — да, еще как оценивали. Глаз не отрывали. А некоторые чуть ли не облизывались. И есть на что, между прочим. Костя сегодня одет неформально, в обычную черную футболку и синие джинсы, но и в них он чертовски привлекателен. Отрицать это будет только слепец.

— Что ж, значит, мы друг друга стоим. — широко улыбается. — Ярый собственник и ревнивая малышка.

— Я не ревнивая, — тут же возмущаюсь.

— Да-да, конечно. Верю.

Я строю в ответ смешную рожицу и всю дорогу до планетария мы развлекаемся легкими пикировками.

Выйдя из машины, я невольно ахаю. Вблизи здание планетария не просто поражает, а буквально подавляет. Бессчетное количество ступеней, высокие гранитные стены корпусов и огромный, похожий на яйцо, главный купол.

— Ну что, готова к восхождению? — Костя надевает на спину рюкзак и берет меня за руку.

— Не думала, что ты носишь рюкзаки…

— Почему нет? — вздергивает бровь вверх. — Для таких целей как сегодня рюкзак в самый раз. Я же не все время сижу в офисе и разьезжаю по встречам и переговорам.

— Да? — мне сразу же становится интересно. — А куда еще ты выбираешься с рюкзаком?

— Много куда, — мы начинаем подниматься, продолжая разговор. — С отцом с детских лет частенько в горы выбирались, потом и с друзьями тоже. Рыбалку люблю очень. И на рафтинг часто с приятелями выбираемся.

— Ого, — изумленно выгибаю брови. — Рафтинг это, наверное, круто. Я только в кино видела.

— Хочешь как-нибудь отправимся вместе? Если не струсишь? — так, а вот сейчас мне похоже бросают вызов. Судя по загадочно заблестевшим глазам.

— Я не трусишка, — вздергиваю нос вверх.

— Да? — Костя останавливается, поворачивается ко мне и сверлит взглядом. — А кто верещал, как бешеная банши, когда мы поднимались на воздушном шаре?

— Это нечестно, — мое веселье сразу как ветром сдувает. Ну вот чего он опять? Все же так хорошо было. Обязательно нужно меня было задеть? — Высота — это другое. Мне и правда было страшно.

Выдергиваю руку и начинаю подниматься одна. Костя идет следом, что-то говорит, но я не слушаю, а ускоряю шаг. Ловит он меня лишь на верхней площадке, когда я останавливаюсь, чтобы перевести сбившееся дыхание. Отводит в сторону, к перилам. Упорно отворачиваюсь, но он ладонями поднимает мое лицо.