Накажи меня любовью

— Но это ведь ненадолго, да? Не помню, чтобы раньше ваши ссоры длились больше получаса. Немного побеситесь — и опять не разлей вода.

Я невольно улыбаюсь, хотя в груди разливается ядовитая горечь, отравляя кровь, мешая нормально дышать. Я тоже не припомню такого. Но теперь все изменилось. Точка невозврата пройдена и нам теперь придется жить в новой реальности. В которой мы будем порознь. Карина, конечно, сейчас этого не поймет, мала еще слишком, поэтому надо ее как-то отвлечь.

— Конечно. Со временем, думаю, все наладится, — эх, самой бы еще в это верить. Но Карину вроде бы такой ответ устраивает. Вот и отлично. Подростки они такие, долго ни на чем не зацикливаются. А со временем привыкнет и даже вопросов не будет задавать на тему того, почему мы с Сашкой больше не общаемся.

В конце концов, проводив ее до дверей и сказав быть аккуратнее на переходах, иду готовить обед родителям. А то они, наверняка, голодные будут с дороги…

***

Родители приезжают к пяти часам. Уставшие, пропыленные и очень довольные. Крепко обнимаю обоих, понимая только сейчас, насколько сильно соскучилась за эти три недели, пока их не было.

— Ну, — выдыхает папа, оглядывая квартиру. — Разгрома вроде нет, следов пожара тоже не вижу, значит, можно тебя оставлять одну. Не пропадешь.

— Папа, — укоризненно на него смотрю и поворачиваюсь к маме в поисках поддержки.

— Андрей, ну что ты, право слово. Иди лучше руки мой и переодевайся скорее.

— О боги, в этом доме уже пошутить нельзя, — ворчит, но топает в ванную.

— Как отдохнули, мам? — спрашиваю, пока помогаю отвезти чемодан в родительскую спальню.

— Чудесно, милая. Нам все понравилось. Жаль, тебя с нами не было. Но мы привезли гостинцы. Хочешь покажу?

— Потом, мам, потом, — со смехом отрываю ее от чемодана. Сначала поешьте. Как раз все горячее.

— Ну ладно, позже так позже. — мама надевает домашнее платье, поправляет волосы, а потом поворачивается ко мне и хитро спрашивает. — А ты мне пока вот что скажи. Кто тот высокий черноволосый красавец, что тебя до дома подвозит? И с букетами тебя ждет у подъезда?

Капец. Зажмуриваюсь и закусываю нижнюю губу. Ну и как это называется? Я, конечно, знала, что в нашем подъезде живут те еще сплетницы, на коих негде пробу ставить, но даже от них я такого не ожидала.

Как они нас углядели вообще? Из окон, что ли, наблюдали? Вот же людям делать нечего. За своей жизнью лучше бы так следили. И главное, как быстро донесли, а? Родители даже порог квартиры переступить не успели, как уже все услышали. Что было и чего не было. Страшно представить, как эти болтливые сороки могли все приукрасить.

— Ну и кто тебе рассказал? — пыхчу и складываю руки на груди. И когда успели? Вы же только приехали.

— Да Лидка Воронцова со второго этажа и рассказала. Мы у подъезда встретились. Пока папа расплачивался с таксистом и вытаскивал наши чемоданы, она мне все и поведала. С аханиями и оханиями.

— Мам, если она тебе сказала, что я из квартиры устроила притон и бордель, то это неправда. Ты же меня знаешь. Как и эту неуемную сплетницу.

— Тая, ну что ты злишься? Все ровным счетом наоборот. Она заявила, что твой ухажер весьма солидный и достойный человек. И что тебе очень повезло, и даже намекнула, чтобы не забыли пригласить ее на твою свадьбу.

Мда. Весело. Хотя, лучше пусть сплетни о скорой свадьбе ходят, чем о том, что я шлюха и скоро принесу байстрюка матери в подоле. А то знаю я эту тетю Лиду со второго этажа. Она за милую душу обгадит любого. Даже пантеон святых мучеников отправит гулять по всем девяти кругам ада.

— Ну, дочь. Чего молчишь? Рассказывай уже. — мамино лицо явно выражает нетерпение и я сдаюсь.

— Это Костя, брат Зои. И да, мы с ним начали встречаться. — уф, все, сказала.

— Так, — мама кивает головой. — Вас Зоя познакомила?

— Само получилось. Он нас подвозил домой после рок-концерта. Ну а потом пригласил меня на свидание. — да, вот такая краткая и красивая история для предков вышла. И нет, это не вранье, а лишь замалчивание некоторых нелицеприятных фактов.

Родителям о наших приключениях в дежурной части знать ни к чему. А так вроде все чинно-благородно. Увидел, понравилась — пригласил на свидание. Все как у людей.

— Тая, он тебе нравится? Как мужчина? Или просто нравятся красивые ухаживания?

— Конечно, нравится. — вспыхиваю до корней волос. — Иначе никуда бы с ним не пошла. Зачем принимать ухаживания от неприятного человека?

— И это правильно, дочка. Не нужно размениваться на кого попало, а красивые ухаживания без чувств ничего не значат.

— Кстати, мам, — решаю все же сказать сразу, раз уж так все обернулось. — Костя хочет с вами познакомиться. Спрашивал, когда можно будет приехать?

— О, как, — мама изумленно вскидывает брови. — Уже к личной встрече готов? Что ж, похвально. Чего зря канитель тянуть… Мне даже нравится такой напор. Значит, намерения серьезные.

— Так что мне ему передать?

— Пусть в воскресенье на ужин приходит. Вот и познакомимся.

— А папа? — почему-то становится тревожно. Как отец воспримет новость о том, что у меня появился ухажер? Вдруг встанет на дыбы? Но блин, мне ведь уже не пятнадцать, и даже не восемнадцать. Имею полное право влюбляться. — Он не будет против?

— Твоего отца я беру на себя, не переживай, — мы довольно улыбаемся друг другу, и в этот момент наш глава семьи заваливается в комнату.

— Так, я не понял. Кормить меня в этом доме кто-нибудь собирается? Что это у вас тут за собрание женского общества?

Глава 17 Первые шаги сделаны

Пока мама приводила себя в порядок, я успела накрыть на стол. Ничего особенного, конечно, я не готовила, наше стандартное семейное меню — борщ, который папа готов есть литрами, пюре с котлетами, пару салатов и шарлотку, уже вторую по счету, кстати. Остатки первой передала с Каринкой. Пусть угостит родителей и непутевого брата.

Во время ужина слушала восторженные отзывы родителей. О прекрасной погоде, лазурном море, интересных экскурсиях. Их вывозили и в город, и в дикую природу. О разных лечебных процедурах, которые входили в стоимость — массаже, грязевых ваннах, обертываниях, физиотерапии. Даже слайд-шоу из фотографий посмотрели. Естественно, все снимки сопровождались комментариями и примечательными историями.

— Значит, клево отдохнули? — говорю в конце. Безумно за них рада. Сто лет уже никуда не выбирались.

— Тая, — мама строго на меня смотрит. — А можно без этих жаргонизмов? Выражайся литературным языком.

— Мам, ну что ты начинаешь? Мы же не на уроке, — когда мама начинает включать училку, мне сразу хочется превратиться в страуса и спрятать голову в песок. Эти нравоучения просто невыносимы. Я ничего против литературного языка не имею, да и профессия будущая обязывает, но ведь в личных разговорах я имею право допускать речевые вольности? На то она и разговорная речь. Мда. Профдеформация у маман налицо. Надеюсь, с возрастом я не стану так же нудить…

— Согласен, — папа хитро мне подмигивает. — Отдохнули мы клево. Можно сказать, кайфанули на полную катушку.

— Андрей, и ты туда же… — мама укоризненно качает головой, а мы с папой улыбаемся как дети.

— Да что мы все о нас, да о нас. У тебя как дела, Таюша? — папа разливает чай и вопросительно на меня смотрит.

Я улыбаюсь, попиваю чай и рассказываю обо всем, что делала, периодически поглядывая на маму. Чтобы помогла в самом щекотливом моменте. Ну и на пару нам в итоге удается донести до отца весть о том, что у меня теперь есть парень.

За столом тут же повисает тишина. Весьма напряженная. В принципе, это было ожидаемо.

— Так, — папа отодвигает чашку и хмурит брови. Судя по голосу, он рассердился. — Кажется, я погорячился с тем, что тебя можно оставлять дома одну. Кошки только из дому, так мышка сразу в пляс?

— Папа!!! Мне уже не пятнадцать лет. И я ничего такого… — осекаюсь на полуслове, потому что еще как делала. Щеки вспыхивают от воспоминаний. И в камере торчала, и с мужчиной в постели обжималась, да и не только в постели. И не только обжималась. Страшно подумать, что бы тогда сказал папа. Наверняка, его бы хватил удар.