Страница 19 из 56
Когда я добрался до кабинета где находился мой противник оказалось что меня уже ждали. Стоило мне распахнуть дверь комнаты, как на меня уставилось несколько нацеленных пистолетных стволов. Похоже они как-то узнали что я нахожусь в здании и что-то делаю с их коллегами.
— не знаю кто ты или что ты парень, — начал говорить один из присутствующих в комнате мужчин, — но лучше бы тебе немедленно лечь на пол и завести руки за голову…
Он говорил и что-то ещё, но так как я уже давно находился в режиме сканирования нейропространства, то слабо воспринимал что происходит на физическом уровне. Как только я подошёл к этой комнате так меня просто захлестнул поток негатива. Присутствующие тут вряд ли имели право называться людьми. В них не было ничего человеческого — только жажда насилия, пыток и убийства, причём все эти чувства в них были заботливо выращены в течении довольно длительного времени. Как будто кто-то специально организовал школу зверей и проводил строгую селекционную работу. Глядя на них я понял что исправлять тут практически нечего — проще и правильнее этих существ уничтожить.
Но я не мог уподобляться этому зверью, и поэтому, несмотря на практически полное исчерпание психических резервов принялся за работу. Нацеленного на меня оружия я нисколько не боялся, чтобы применить его нужна была воля, а хоть мои силы и были на исходе, всё равно именно я обладал самой твердой волей в этом помещении.
Стирая и перезаписывая один нейрослепок за другим я видел как взгляды моих оппонентов из настороженно возбужденных превращаются в безэмоционально уверенные. Отныне дело всей жизни этих людей работать на благо общества, тяжёлым физическим трудом и собственным примером показывая как должны поступать истинные патриоты. Кстати и среди присутствующих и среди встреченных ранее сотрудников, нашлось несколько с психическими аномалиями. Кроме того что они ненавидели простых людей, также они ненавидели и собственную страну страстно желали разрушить её и даже предпринимая конкретные шаги для этого — уничтожали перспективных изобретателей, душили инициативу у активно настроенной молодёжи, а кое-кто даже тайно работал на иностранное государство.
Глядя как разум последнего из присутствующих наконец-то приобретает нужные кондиции, я вдруг заметил что больше не нахожусь в коллективном нейрооблаке, а словно очутился в звенящей черной пустоте. Как будто бы мой разум и тело разделили друг от друга. Обдумав эту ситуацию всё ухудшающимися конгинтивными способностями я понял что тело реципиента просто-напросто не выдержало такой интенсивности нейронагрузок и отключилось. В принципе это была последняя моя мысль перед тем как сознание поглотила абсолютная тьма.
***
— Ребята, вы не видели Даню? — обратилась к сидящим в комнате школьникам заглянувшая туда миниатюрная блондинка.
— Даню? — отвлекся от разложенной перед ним груды радиокомпонентов кто-то из ребят, — он вроде с Колей и Толей в школьный двор уходил что-то тестировать.
— Спасибо, — перед тем как закрыть дверь сказала Алина, быстрым шагом направляясь в сторону школьного двора.
— Вечно этот “заместитель” себя ждать заставляет, — бурчала она себе под нос пока проходила через школу.
Когда Даня не пришёл на собрание актива, она почему-то почувствовала странное беспокойство. Конечно, новенький мог просто-напросто забыть или у него могли возникнуть другие срочные дела, но что-то внутри неё буквально кричало о том что с парнем не всё в порядке.
В школьном дворе её не пришлось искать неких “Толю и Колю”, так как она практически сразу заметила пару ребят стоящих у какого-то ящика с радиодеталями и ожесточенно спорящих об усилителях, каскадах и волноводах — всякой чуши интересующей мальчишек практически всех возрастов. Быстро допросив мальчишек она выяснила что Даня по своему обыкновению задумал какой-то фантастический проект по изобретению миелофона. Но после полевых испытаний быстро собрался и ушёл бормоча что-то про завод газовой аппаратуры.
Приехав к проходной завода она не обнаружила никаких следов Дани, но умудрилась краем уха услышать разговор двух женщин, одна из которых пересказывала другой как на завод приехала спец рота по подавлению бунтов на зонах, но почему-то побоища не произошло, и все уехали обратно — не иначе происки КГБ.
От одного упоминания этих трёх букв внутри у Алины всё словно покрылось льдом. Даня не раз в частных с ней разговорах упоминал о том как сталкивался с сотрудниками органов (хотя её почему-то раньше в голову не приходило при каких это обстоятельствах обычный школьник может взаимодействовать с всесильной спецслужбой) и что не ждёт от них ничего хорошего.
Скорее всего Даня от кого-то услышал что затевается заварушка на ЗГА и отправился туда. Обладая повышенным чувством справедливости, он скорее всего ввязался в конфликт, из-за чего бы он не возник и благодаря своей убедительности (ведь он умудрился приболтать даже её) как то разрулил ситуацию. Но присутствующие тут же сотрудники КГБ (а все знают что они присутствуют везде и наблюдают за всеми процессами в обществе) забрали его в свои застенки. Её воображение тут же нарисовало Даню, в окровавленных лохмотьях прикованного ржавыми цепями в сыром подвале. Его безвольное тело хлещет плеткой офицер в кожаном плаще и портупее с маузером в деревянной кобуре. Помотав головой и прогнав из мыслей эту притягательную в своей странности картину она тут же развила лихорадочную деятельность.
Парня надо было вытаскивать, это без вариантов, но вот вырвать кого-то из застенков КГБ — дело небывалое. Понятно что одной ей никак не справиться, а значит надо созвать как можно больше людей, ведь в организации сила. А она как раз и является руководителем одной из самых многочисленных организаций.
Бросившись к телефону автомату стала набирать один номер за другим. Используя весь свой талант убеждения, авторитет, лесть и угрозы она собирала людей. Закончив со звонками (по правде говоря потратив всю мелочь) она поехала обратно в школу, где учился Даня. Конечно, от школьников толку мало. Но они хотя бы могут создать необходимый информационный фон.
Прибыв обратно она быстрым шагом направилась в помещение радиокружка. К счастью, ребята там были увлеченные и сидели допоздна, пока сторож их не выгонял из школы. Обрисовав ситуацию она попросила чтобы они сбегали и сообщили всем знакомым о том что надо собраться перед зданием управления.
— Зачем же бегать, — возразил один из школьников, — есть же система межэвмной связи, сейчас напишем сообщение с пометкой срочно и сообщим всем обладателям телевизионных приставок. А уж Даню-то знают почти все.
Как он и предсказывал, стоило только разослать сообщение как тут же на терминал расположенный в помещении кружка начали приходить ответные сообщения — люди были встревожены. И кроме того нашлись даже очевидцы видевшие Даню возле управления. Хоть его вроде как никто силком не вёл, но всё равно вряд ли он был там по своей воле.
***
— Петров, Потапов! — кричал в изумлении кряжистый мужчина, но колоритную пару ребят, — вы это чего удумали?!
— А мы чего? Мы ничего? — переглянулись стоящие перед ним парни, — вы же сами сказали что настоящие солдаты должны быть смелыми, инициативными и проявлять разумную находчивость!
— Р-А-З-У-М-Н-У-Ю! — по буквам повторил мужчина, — а вы…, — он махнул рукой.
— Как мы будем учиться ездить на танке если в автопарке ДОСААФ нет танка? — выступил вперёд патлатый парень, — мы решили эту проблему.
— Нет, проблему вы не решили, — устало вздохнул мужчина, — вы её только что создали… Вы вообще, где танк взяли, негодники? — вяло поинтересовался он оглядывая стоящую на площадке для учебной езды машину.
Танк был монументальным — острая передняя часть, плавная обтекаемая башня и широченные гусеницы. Почему-то эта машина была смутно знакома Геннадию Павловичу — инструктору по вождению гусеничной техники ДОСААФ. И тут словно подтверждая его мысли один из парней ответил.
— Так мы его с постамента на аллее победы сняли, — и видя вытянувшееся лицо инструктора, быстро дополнил, — вот научимся ездить, так сразу обратно вернём.