Страница 87 из 91
Каким бы большим и великим городом не считали Триес местные, но для землян он бы таковым не показался. Население около ста тысяч, по меркам Айна и правда было огромным, но до того же Дейтрана с его почти полумиллионом или, тем более, до любого крупного земного города Триес явно не дотягивал. При желании его можно было легко пересечь из конца в конец менее чем за час. И несмотря на то, что дом Ауна располагался в северной части Триеса, то есть в другом районе города, нежели постоялый двор, в котором я остановился, дошли мы до него, потратив на дорогу немногим более двадцати минут.
Дом, перешедший в наследство юноше, внешне ничем не выделялся среди точно таких же, тянувшихся по обеим сторонам довольно широкой мощённой белым камнем улицы. Мне, как стороннему наблюдателю, сразу было понятно, что все дома здесь подчинялись определённому городскому плану. Все примерно одной высоты в два этажа, каждый из домов при этом находился на одинаковым расстоянии от проезжей части. Все фасады одного цвета, что также говорило о некой стандартизации. Почти в каждом доме первый этаж был отдан под лавочку, магазинчик или забегаловку, а жили люди на втором. Но дом Ауна в этом немного отличался от остальных, на его первом этаже не было никакой лавки. Весь первый этаж его дома был заставлен пустующими сейчас стеллажами и ящиками.
— Отец использовал наш дом как торговый склад. — Пояснил юноша, словно стесняясь. — Вон там выход во внутренний дворик, там же и туалет. — Он махнул рукой. — А это лестница на второй этаж.
Скинув вещи, я быстро пробежался по дому. И правда, практически весь его первый этаж был отдан под пустующий сейчас склад. На втором же разместились четыре спальни и выходящая на балкон открытая веранда, являющаяся, видимо, сразу же и гостиной, и столовой. Дворик, о котором упомянул Аун, действительно был совсем невелик, десять шагов в одну сторону и шесть в другую, с небольшим фонтанчиком питьевой воды по центру. Также здесь расположился очаг для приготовления еды и упомянутый пареньком санузел деревенского типа. Обойдя все комнаты, я выбрал самую большую из них и быстро прикинул, какую перестановку в ней стоит произвести, после чего позвал Ауна.
— Надо передвинуть кровать в угол, а затем из соседней комнаты перенести ещё одну и поставить вот сюда, к окну.
— Зачем? — Вначале не понял меня мальчишка, затем его глаза расширились, — Мы что будем спать в одной комнате?
— Будем. — Мои губы непроизвольно скривились в усмешке. — Но на разных кроватях.
— А!.. — Он сперва, видимо, хотел возразить, но потом до него дошло. — Я понял! Так вам легче будет меня охранять.
Не став комментировать очевидное, я приступил к перестановке. Межкомнатные двери в доме были сделаны на совесть, стены из калёного кирпича также выглядели достаточно надёжными. А вот окно, в которое без труда пройдёт человек, почти не сгибаясь, тем более выходящее на улицу, вызывало некоторое опасение. Именно его я и перекрыл второй кроватью, на которой собирался спать сам.
Первая перестановка меня не устроила, вторая тоже, задумавшись, я перенёс в нашу будущую спальню ещё и довольно массивный письменный стол, которым собирался перекрыть дверь ночью. Когда двигал стол, заметил, что Аун с каждой минутой всё больше и больше нервничает.
— Так! — Остановился я. — Что такое? Если тебе что-то не по нраву, или ты что-то заметил, не держи в себе, а сразу высказывайся! Тебе понятно?
— Понятно. — Кивнул парень, при этом продолжая молчать.
— Если понятно, то поясни, что ты место себе не находишь?
— Да, это не так важно. — Покраснел в ответ юноша.
— Говори!
— К этому времени ваша одежда в лавке тетушки Зиань уже должна быть готова. — Протараторил он и тут же добавил, — Но мы можем зайти туда и попозже.
— Думаешь, что если зайдём туда до захода солнца, то ты увидишь свою ненаглядную?
— Ну… — Мальчишка густо покраснел и отвернулся.
Оглядев перестановку, я остался в принципе доволен, так что хлопнул Ауна по плечу и подтолкнул его к двери.
— Пошли, умоемся и сходим к твоей “тётушке”.
— Ага!! — Парень буквально расцвёл и пулей вылетел из спальни.
Эх, молодость! Я в свои шестнадцать был таким же. Едва скрывая улыбку, минуты три наблюдал, как парень причёсывается и прихорашивается, после чего вытолкал его на улицу.
Пока добирались до рыночной площади, попросил мальчишку рассказать побольше о стенах города, подталкивая его своими вопросами к описанию Седьмой и Восьмой городских башен. Я планировал этой ночью или, возможно, поздним вечером, когда Ночная сестра уже полностью поднимется над горизонтом, отправиться на поиски истинного алтаря Тени, и мне бы не помешала любая информация о том месте, где этот алтарь находится. Если меня, конечно, вор не обманул, направив по ложному следу. Но о подобном варианте развития событий мне думать не хотелось, да и всё равно проверить сказанное вором драгоценного ранга было необходимо.
В этот раз к лавке тётушки Зиань мы подошли с другой стороны, миновав тем самым особенно оживлённую в это время рыночную площадь. Перед тем как войти внутрь, Аун отряхнулся, разгладил одежды и, резко рванув дверь на себя, быстрым движением шагнул вперёд.
Зашёл следом за юношей и я. В отличие от прошлого визита, сейчас в лавке других покупателей не было, а за стойкой сидели две женщины. Одна, уже пожилая, в серых ничем не примечательных одеждах что-то вышивала. А вторая, совсем молоденькая, с заплетёнными в многочисленные косички волосами, одетая в свободное жёлтое платьице, до нашего прихода измеряла отрез ткани. И сейчас эта юная девушка, встретившись взглядом с Ауном, замерла, словно соляная статуя.
Видимо, это и была та самая Алайя, потому как юноша застыл на месте и начал покрываться густой красной краской. На мой вкус девушка не выделялась особой красотой, я бы назвал её даже обычной и, встретив на улице, не обернулся в след. Но по тому, как на неё смотрел Аун, было понятно, что он видит её иначе. Хотя, надо признать, фигурка у девушки была отменная, да и глаза живые, открытые и ясные.
Неловкое молчание продолжалось почти минуту, как в зале, привлечённая входным колокольчиком, появилась хозяйка лавки. Едва она зашла в помещение, как тут же одним взглядом оценила ситуацию. В глазах этой дородной дамы блеснули искры, и она, схватив с прилавка отрез ткани, хлёстко этим самым отрезом прошлась пониже спины своей дочери.