Страница 7 из 16
Глава 3
— Ваня! — раздался громкий голос и дверь открыли без стука.
— Товарищ Белый, — скривился я, словно съел лимон, — я только приехал.
— Я знаю, мы тебя в аэропорту встречали, — улыбнулся он, — не стали пугать того, кто тебя ещё встречал, так что поднимайся, надевай медали и поехали.
— Куда? — насторожился я.
— Знакомиться, — хмыкнул он.
— А можно мне хотя бы душ принять и переодеться?
— Ваня, ты эти свои девчачьи замашки мне тут брось, — он дал мне шутливую затрещину, — поехали, этот человек не будет ждать.
— У меня же нет здесь прослушки? — поинтересовался я у него, словно между прочим.
Комитетчик нахмурился.
— Хочешь что-то сказать? Тогда лучше на улице.
— Ваш ответ товарищ Белый, ну вообще меня не успокоил, — вздохнул я, надевая обратно медали и застёгивая куртку.
Мы вышли из общежития и пошли по стадиону к КПП.
— Прежде чем разговаривать с товарищами из Первого главного управления, — тихо сказал я ему походу, — хочу, чтобы вы знали. Нашего агента пасли американцы, причём похоже точно зная день, когда мы должны были с ним встретиться.
Лицо комитетчика резко обострилось, скулы стали более явно видны.
— Думаешь либо предательство, либо были предупреждены? — наконец сказал он.
Я достал записную книжку, которую забрал у наблюдателей и передал её ему.
— Добросить их я побоялся, поэтому пришлось обыскать квартиру. С самим агентом я не встретился, информацию не передал и не забрал соответственно, я не знал есть за ним ещё наблюдение или нет. Рисковать не хотелось.
— Всё правильно Ваня сделал, — он открыл книжечку полистал её, и убрал себе в карман, — как-то это странно конечно. Первое управление само настаивает использовать тебя для передачи информации, ампулу с цианидом дают, а агент оказывается проваленным. Сам или не сам, не столь важно. Скандал мог разгорелся знатный, если бы тебя с ним сфотографировали вместе, а его потом задержали за шпионаж. Или же попытались тебя арестовать, а ты раскусил бы ампулу и самоустранился.
— Ну и если уже говорить про все странности, — я решил рассказать ему и про моё испытание, — помните я вам говорил, что меня избивали в подвале? Это были два человека в масках, не Данил, с которым я познакомился позже.
Он остановился и внимательно на меня посмотрел.
— Раньше об этом боялся говорить, поскольку не доверял?
— А кому у нас вообще можно верить, товарищ Белый? — ответил я вопросом на вопрос.
Он хмыкнул.
— Знаешь, что, съезжу-ка я к Юрию Владимировичу один, поделюсь с ним твоими сомнениям, а ты пока никуда не выходи с базы, особенно не садись в машину с людьми из Первого.
— Хорошо, тогда буду ждать вашего решения. А почему кстати вы часы не проверили и дали мне их спокойно привести?
— За это не волнуйся, мексиканцы по нашей просьбе их проверили, — отмахнулся он, — просто часы, по заоблачной стоимости. Не наше это дело, их же не вывозили из страны.
— Да, если уж речь зашла про твои приключения, за что ты мексиканских бандитов покрошил? — продолжил он.
— Каких бандитов, товарищ Белый? — попытался закосить я под дурочка.
— Вань, мы только что говорили с тобой о доверии, — напомнил мне он.
— Ладно, в общем они похитили младшего брата одной из девушек хостесс, которая должна была навредить советской делегации, а я с ней хорошо общался, и она мне всё рассказала, ну а дальше пришлось принять меры, чтобы никто не пострадал.
— А кто второй был с тобой? — он внимательно посмотрел на меня, — любитель удавок.
— Товарищ Белый, считайте, что никого больше не было, — твёрдо сказал я полунамёком, — я был один.
— Ты дал ему слово?
Я пожал плечами.
— Сказал вам всё, что могу.
— Нехорошо конечно Ваня хранить секреты от своих товарищей, но так даже проще. Тебе для сведения, для всех — эту операцию провёл Денис, мы его наградим и отправим куда подальше, чтобы научился думать головой.
— Как скажете, я не гонюсь за подобной славой.
— Да, но кому нужно, будет известна правда, — он внимательно посмотрел на меня, — от тебя нужно лишь молчание.
— Да я не болтлив, когда дело касается важных тем.
— Вот и отлично, — он протянул мне руку, — отдыхай тогда.
— Я бы кстати хотел возобновить занятия у профессора и в МИД-е, испанский мне очень пригодился, а Татищева хотелось бы просто поддержать, поскольку у них с дочерью проблемы большие.
— Да, и пока мы выясняем всё, — вспомнил он, — по Игорю Щёлокову к тебе просьба, продолжай входить ему в доверие, выясни как можно больше о его делах, а особенно о делах его отца. Просьба от Юрия Владимировича. Пока мы не можем со своей стороны показывать активность, а ты для этого идеальная кандидатура.
— А когда от меня уберут то говно, что сейчас льётся со всех газет? — поинтересовался я, — а то вроде, как и не чемпион вовсе с их слов.
— Здесь мы бессильны Вань, — он покачал головой, — кто-то высоко в ЦК очень на тебя зол, и это точно кто-то из первой пятёрки. Мы пробовали поговорить с газетчиками, но те разводят руками, статьи им с фотографиями присылают уже готовыми, они их просто публикуют.
— М-да, ну ладно, — нехотя согласился я, — тогда буду ждать от вас вестей.
— Давай Ваня, держись, главное не раскисай, — он похлопал меня по плечу и повернувшись пошёл к КПП.
На следующий день в газетах началось чествование Олимпийских чемпионов, встречи их с ответственными товарищами, правда невысокого ранга. Сам Брежнев не считал легкоатлетов чем-то важным, он любил в основном футбол и хоккей. Так что вскоре всё, о чём мне рассказывал Озолин началось сбываться: из всех семи золотых медалистов, орден Ленина вручили двум, ещё трём серебряным призёрам вручили орден «Знак Почёта» и оставшимся медали «За трудовое отличие». Меня же никуда не звали, никаких награждений не было, единственное, что пришёл хмурый Щитов, обнял меня и сказал не раскисать. Затем вручил ордер на получение комнаты и два ключа на ржавом металлическом кольце.
— Это максимум Вань, что я смог, — он старался не смотреть мне в глаза.
— Деньги хоть заплатят? Было три мировых рекорда мной побито, — напомнил ему я, — две золотых медали и одна бронзовая.
— Тут такое дело Ваня, — смутился он, — тебе заплатят за два рекорда по пять тысяч за каждый.
— Александру, за мировой рекорд обещали пятнадцать, — поделился я с ним инсайдом.