Страница 104 из 110
Глава 13
Конец пира я помнил слабо. Каждый хотел выпить со мной, каждый хоть раз ударил меня по изрезанному плечу, каждый крикнул в лицо: «Тебе, Фомрир!», обдавая запахом кислого пива и жареного мяса. Даже Ньял Кулак подошел, протянул огромный кубок с вином, снял с руки тяжелый серебряный браслет и сунул мне со словами: «Сталбыть, ты молодчага!».
Помню, что сразу после боя Гачая уволокли золотые жрецы, и хотя из раны торчали белые кости, он всё еще дышал. Харальд сидел мрачный, то и дело крутил в руке желтый круг, порывался его снять, но всякий раз передумывал.
А потом пустота…
— Вставай, герой!
Толчок. Я грохнулся на пол. И моя голова отвалилась от тела и покатилась, стукаясь о каждую лавку и каждую ногу. Или я себя так только чувствовал?
— Встаем-встаем! — весело покрикивал Альрик, пихая ульверов в бок. — Заря уже занимается. Сколько можно дрыхнуть?
Заря? Занимается? Да мы ушли с пира за полночь! Только-только глаза сомкнули.
Я осторожно нащупал лавку и при помощи рук поднялся. Дом так и ходил ходуном, пол шатался вверх-вниз, будто мы уже вышли в море. В голове еще гулял хмельной туман, понемногу переплавляясь в утреннюю боль.
— Какая тварь тебя с утра покусала? — недовольно спросил Вепрь.
— Мелкая такая, серая и зловредная, — отвечал хёвдинг.
Подталкивая ульверов, он одновременно собирал наши тюки с добром и кому-то перекидывал. Когда Альрик ухватился за мой мешок, я вцепился в ткань обеими руками.
— Не… не отдам.
— Тогда волоки его сам.
А от дверей послышался веселый басок Оттара Мышонка.
— Вот и мои такие же. Только двоих и смог поднять.
— И за то спасибо!
Когда дом был вычищен до последней монетки, а ульверы наконец поняли, чего от них хотят, они все же вывалились наружу. Заря и впрямь только-только занималась, край неба едва посветлел, и утренний холодок постепенно выстуживал хмель из наших голов.
На улице нас ждала телега с парой лошадей, уже доверху забитая нашей добычей, доспехами, оружием и кое-какими припасами.
— До выезда из Сторборга провожу, а дальше вы сами, — сказал Оттар.
И мы дружно поплелись к восточной окраине города. Я волочил ноги и прислушивался к разговору хёвдингов.
— Значит, всё-таки помер? — сказал Альрик.
— Сам не видел, врать не буду. Но после вашего ухода желтобокие вернулись и сказали, мол, помер. Ну наши-то «Дранк» кричать стали. Сам понимаешь. Твой парнишка шустер без меры, но мелковат по сравнению со жречишкой. Тот хоть и бил поклоны круглому богу, но с оружием знаком не понаслышке.
— Видел. Он бы и с хельтом сладил, и плевать, какая у него была руна.
— Вот-вот. Если б хотел убить, сразу бы убил. И никак твой не должен был победить.
— Если б не Фомрир, — кивнул Альрик.
— Потому народ и решил, что Фомрира порадовала отвага парня, что вчера, что седмицу назад, вот он и вдохнул силу.
— А что жрецы?
— А они с другой стороны зашли к конунгу. Мол, это позор. Вроде как неправильно убивать мирного человека, служителя бога. И это оскорбляет их конунга. Ну, не конунга, у него какое-то другое звание, но будь я проклят, если вспомню.
— Так он же сам вызвался на бой!
— Вот и Харальд так сказал. А они всё лепетали, что их бритоголовый и драться-то не хотел, и убивать никого не хотел, но и обвинение стерпеть не смог. Да много всякого наболтали. Смешали в кучу всё: и драугров, и вас, и богов разных, даже до какой-то кобылы Харальда докопались. А я гляжу, конунг наш сначала их в Бездну посылал, но они языками всё треплют и треплют, и Харальд нет-нет да и кивнет. Может, я зря вас с места сорвал, но подумал, а что если они его заговорят до умопомрачения?
— Да всё правильно. Я и сам на днях уходить собирался. Чуть побыстрее отправимся, только и всего.
Когда мы добрались до окраины города, где не было ни единой живой души, Оттар распрощался с Альриком, хлопнул меня по плечу, кивнул Тулле и развернулся обратно.
Странно, я не помнил, как уходил с пира. Видать, Альрик утащил нас, прежде чем гулянье закончилось. На холоде да от быстрого шага ульверы постепенно приходили в себя, начали спрашивать, куда ж мы так сорвались и чего не выспались после пира. Только Тулле шел молча, прижимая всё еще не зажившую руку к поясу. Он и смотрел как-то непонятно, будто бы в себя.
Лишь когда Сторборг скрылся за деревьями, Альрик остановил телегу, повернулся к нам и кратко пояснил, что на пиру-то мы были героями, а с похмелья иное может показаться. Так что лучше бы нам поспешить, отдохнем уже в море.
От той бухточки, где спрятали корабль, до Сторборга мы добрались за два дня, но то было без раненых и без телеги. Альрик тогда высадил всех калечных неподалеку от города, и мы довели корабль всего лишь всемером. В тот раз нам тогда повезло с попутным ветром. А сейчас мы и седмицу можем ползти. Дорога под телегу есть лишь вблизи Сторборга, а к вечеру от нее и названия не останется.
К полудню распогодилось. Альрик выпряг лошадей, чтобы те передохнули, и заставил тащить телегу меня и Простодушного, как самых сильных и здоровых в хирде. И мы пошли намного шибче прежнего. А под теплыми лучами солнца да от тяжести хмель выходил из меня вместе с потом. Зачесались порезы, постоянно зудело ухо, у которого Гачай отхватил кусок мочки.
Какой же он всё-таки урод! И помер так же. Сдох бы прямо там, в круге, я б тогда благодать получил, глядишь, и до восьмой руны добрался. Но нет, нарочно цеплялся за жизнь до последнего и помер так, чтоб мне ничего не досталось. И я тоже дурень. Мог бы еще раз ударить.
— Вовремя мы ушли, — вдруг ожил Тулле. — Нехорошее там что-то творится. Неладное.
— Что видишь?
— К нам потянулись новые нити, спутанные, скомканные, как у слепой старухи. Но пока достать не могут. Далеко мы ушли.
— Мда, Оттар нам, конечно, изрядно подсобил.