Страница 62 из 78
— Б…ь! — Сматерился я, так как шайбу канадскому «толстяку» на точке проиграл.
— Окей Таф? — Улыбнулся Фил Эспозито.
— Якобинец! — Отмахнулся я и кинулся в прессинг на защитников команды хозяев льда Стэплтона и Уайта.
Один игрок в красном свитере перекинул шайбу другому игроку, заставив меня побыть «зайчиком», затем шайба пришла к крайнему нападающему Жан-Полю Паризе. Вдруг, внезапно невысокого, но широкоплечего Паризе мощным силовым приёмом посадил на «пятую точку» наш Саша Мальцев, скажем прямо — небольшой любитель жестких силовых единоборств. «Если уж Мальцев пошёл пластаться, то сейчас точно штуку запихаем», — промелькнула в голове простенькая мысль. И на шайбу, которая бесхозная поскользила в мою сторону я прыгнул и вытянувшись в струну своей клюшкой, словно бильярдным кием, подбил в направлении защитника Куликова. Саша Куликов перевёл на Юру Фёдорова. А затем резкий пас, что разрезал по диагонали среднюю зону, стал большой неожиданностью для всех, кроме Александра Мальцева. Наш десятый номер обвёл одного, накрутил второго и ворвался в зону атаки! «Б…ь не успеваю под пас!» — выкрикнул я про себя и из всех сил, что ещё оставались в моих ногах, выжал ту скорость, на которую в принципе был способен.
Мальцеву же потребовалось не больше пары секунд, как он оказался перед голкипером сборной Канады и защитником Уайтом. Большой замах и пас, не глядя себе за спину. «Да что ж сегодня за невезуха!» — выругался я, не успевая замкнуть передачу фактически на пустые ворота. Но неожиданный мощный удар в спину от центрального нападающего Фила Эспозито придал такое ускорение, что я, прокатившись на пузе, клюшкой всё же шлёпнул по шайбе, которая взмыв в воздух чёрной бабочкой опустилась в сетку ворот Тони Эспозито.
— Дааа! Б…ь! — Вскрикнул я, так канадский «толстяк», Эспозито старший, специально рухнул на меня сверху. — Сукааа!
— Гооол! — Загорланили охрипшими голосами наши мужики, пока местные болельщики, молча, переваривали ничейный счёт — 2: 2.
— Хорошо тебе Филя поддал, вовремя, — встретил меня радостный Всеволод Михалыч на скамейке запасных. — Это тебе за то, чтоб ты всякую ерунду на пресс-конференциях языком не молол.
— Ну, Михалыч, ты и ретроград. Долой свободу слова, так что ли? — Хмыкнул я, стараясь держать строгое выражение лица. — А за что в 17-ом году кровь проливали? За что вырезали сердце Баневуру? Врёшь, Михалыч, не пройдешь!
— Я вам устрою свободу собраний! — Рыкнул старший тренер и погрозил всей нашей пятёрке кулаком.
Хоккейный агент Густав Андерсен после относительно спокойных двух первых периодов во время третьей двадцатиминутке настолько погрузился в происходящее на льду, что в какой-то момент перестал себя контролировать. Он вместе со всеми болельщиками на трибунах кричал, вскакивал, топал ногами и свистел. Ведь команды из лучших хоккеистов планеты выдали самую настоящую голевую феерию. На 41-ой минуте Курнуайе сделал счёт — 2: 0. Затем на 45-ой минуте Якушев одну шайбу отыграл — 2: 1. Ещё через минуту Тафгаев в невероятном прыжке сравнял счёт — 2: 2. На 48-ой минуте Фрэнк Маховлич после передачи Стэна Микиты снова вывел вперед Канаду — 3: 2. А на 49-ой минуте «Большой Таф» мощным броском с передачи Бориса Александрова опять сделал счёт — 3: 3.
Андерсен посмотрел в программку матча и не поверил своим глазам, этому мальчику, который как стрела пронёсся через всю площадку и отдал пас, не глядя назад, на русского Ивана оказалось всего 16 лет! «Вот с кем нужно заключить договор, — подумал Густав, пока команды в третьем периоде менялись воротами, а музыкант на электрооргане выводил „Калинку-малинку“. — А что касается „Большого Тафа“, то меньше чем за 150 тысяч в год я его не отдам! Это же просто танк на льду! В НХЛ такие ребята, которые могут тащить команду, каждый на вес золота».
Последняя десятиминутка третьего периода, после смены ворот пошла совсем не так как ожидала местная публика. Вместо искромётных атак что мы, что канадцы принялись действовать строго от обороны, выжидая какой-нибудь нелепой оплошности. Непонятно зачем стали осторожничать хозяева льда, но у нас на скамейке запасных такая тактика Гарри Синдена вызвала только положительные эмоции. Ещё, отбыв дисквалификацию, вернулся в игру Валера Харламов и мы уже откровенно посмеивались над потугами канадской сборной, что-то оригинальное малыми силами в атаке изобразить.
— Что думаешь? — Тихо спросил меня Всеволод Бобров.
— Если через три минуты ничего не изменится, то сыграем вничью — 3: 3, — я кивнул на табло ледовой арены, которое как и в Монреале находилось на большом видеокубе. И табло это показывало, что осталось играть всего три короткие минуты.
— Ай, красавец! — Захлопал в ладоши второй тренер Борис Кулагин, так как Валеру Харламова Бобби Кларк свалил недозволенным приемом, и мы под конец игры получили возможность две минуты поиграть в большинстве.
— Сейчас дожмём, Михалыч! — Я вскочил, и уже хотел было перелезть через борт, как старший тренер дал другую команду:
— Пятёрка Якушева на лёд! Давайте парни, как в прошлый раз! Ты пока Иван копи спортивную злость, — усмехнулся Бобров.
— Не хорошие у меня предчувствия, — шепнул мне Боря Александров. — Нельзя против профессионалов действовать на расслабоне.
«У меня, кстати, тоже», — подумал я, встав с лавки. Неприятный холодок пробежал по моей спине. Рядом со мной приподнялись и партнеры по тройке нападения, а за ними поднялись и другие ребята. Выиграть или свести вничью матч, который в той истории закончился поражением 4: 1, дорого стоило, но что-то меня настораживало, поэтому я очень внимательно вперился взглядом на игровую площадку. Вбрасывание в средней зоне Саша Якушев выиграл, что случалось крайне редко. Хельмут Балдерис разогнался и завёз шайбу в зону канадской команды. Далее вся пятёрка как по учебнику расставилась в позиционном нападении и принялась ложными замахами «дёргать» Тони Эспозито, который в напряжённой стойке замер в рамке ворот. Наконец после перевода с краю на край Серёжа Капустин решился на бросок, но шайба угодила кому-то из канадцев в ногу и отскочила к Филу Эспозито. Канадский «толстяк» пробросил её вдоль борта и внезапно долговязый Пит Маховлич, больше похожий на неуклюжего паука с клюшкой, вырвался и полетел в контратаку. Зрители на трибунах, которые уже освистывали свою команду, вспомнив, что своих нужно поддерживать, принялись скандировать:
— Канада! Канада!
Из наших защитников перед Маховличем остался один Женя Паладьев, и я вспомнил этот момент! Хотя надо признаться в старой истории он должен был случиться гораздо раньше, но теперь-то какое кому дело! Пит Маховлич пересёк нашу синюю линию, сделал сильный замах клюшкой, после которых канадцы всегда щёлкали по воротам. Паладьев сгруппировался, чтобы принять шайбу на себя, а Маховлич объехал нашего защитника как стоячего. Затем совершил ещё три обманных движения и вот уже Виктор Коноваленко растянулся на льду, бросок в пустой угол.
— Скоооор! — Заорали канадские трибуны, а на табло высветились новые цифры — 4: 3.
— Сука, — коротко бросил я себе под нос, ведь слишком поздно припомнил этот безусловно красивый проход и гол Пита Маховлича.
— Ничего мужики, ничего! — Крикнул Всеволод Михалыч, скинув с себя нефартовый пиджак. — У нас ещё тридцать секунд большинства и минута в равных составах. — Тафгаев на лёд, Мальцев, Харламов, Петров и защитник Васильев тоже. Не мне вас учить, что делать в таких случаях. Не сможете забросить красиво, затолкайте шайбу с мясом! Как только оштрафованный Бобби Кларк вернётся на поле, я сниму Витю Коноваленко. Нам эта ничья нужна кровь из носу!