Страница 48 из 79
На Марию и Диомеда они, разумеется, даже рот раскрыть не смели. Тяжело это делать, когда тебе могут и лицо вполне легально за такое набить по законам.
Дарью пришлось таскать с собой по занятиям, потому что я опасался за то, что ее легко могут использовать для очередной провокации. Предыдущий опыт с этим был не самым приятным. Благо, учителя были на моей стороне и не возражали против нового лица на своих занятиях. Видимо с возрастом дворянская спесь хоть как-то проходит.
Ждана защищалась сама и моя помощь ей не особо требовалась. Похоже, деньги все же могут перевешивать «честь», потому что ее только потыкали палкой на приличном расстоянии, опасаясь, как бы не рвануло. Но все равно, эта полномасштабная атака раздражала и давила на мой разум все сильнее и сильнее.
И вот, в один «прекрасный» день дворяне перешли черту. Получили где-то информацию про Анну.
«Гляжу, твой отец был таким же наглым, как и ты. Дал своему отпрыску дворянское имя! Слышали, как у «дворянки» Миры Опавской зовут родную сестру? Анна! Да за такое оскорбление ей должны его насильно сменить на Подстилка. Или Сука. А вы так же считаете, благородные господа и дамы?»
Не вдарить блондинчику с волосами, напоминавшими больше казан по своему внешнему виду, я не мог, хоть и понимал, что меня провоцируют. Но чертовы оставшиеся внутри остатки Казимира, не мешайте мне жить! Насколько ты был сестролюбом если это единственное, что от тебя осталось?
Но взмах моей руки остановил появившийся из ниоткуда двойник. Черт, не сжимай так сильно у тебя что, вместо лап стальной пресс, сломаешь же! Только сейчас я осознал, насколько же у нас с ним отличается ширина рук. А я на это внимания и не обращал почти, мне важнее были изменения, что много крупнее, чем это.
— Дуэль, сейчас же — пробасил лже-Казимир в лицо дворянину, который от внезапности даже попятился и чуть смешно не свалился на свой аристократический зад.
А я задумался, насколько же хорошо можно отыгрывать и вжиться в роль, чтобы даже в такой малости подражать Казимиру. Видать тот, кто его вылепил, досконально изучил прошлое владельца этого тела. Как бы он субъективно не был более реальным, чем я сам!
— Хех, не дело благородному марать руки о мусор, пусть и с особыми привилегиями…
Дворянчик тут же дал заднюю, трусливо отказавшись от драки. А ведь мог бы и замену себе найти, что билась бы за него. Но, похоже, потерять лицо для него было легче, чем ставить себя наравне с лже-Казимиром.
— Спасибо — только и оставалось буркнуть мне на эту непрошеную и внезапную помощь. — Правда не думай, что от этого я стану тебе больше доверять.
Он, ничего не ответив, кивнул и пафосно испарился, в следующую же секунду оказавшись за своим столиком, продолжая своими великолепными и вышколенными манерами принимать пищу.
Вот на таком двойники и палятся! Не было у Казимира дворянского образования, чтобы он так с приборами обращался! Ведь если я сделаю предположение, что вполне возможно за пару месяцев сделать из себя подобную мимикрию дворянам, то тогда я почувствую себя по-настоящему не обучаемым.
К сожалению, широкие плечи парня и его заступчивость вышли мне боком. Я спокойно шел после очередного тяжелого дня в общежитие и недалеко двери уже ждали три молодчика и тот хлюпенький утренний дворянчик, что явно не тянул на стандарты красоты, которыми меня не измерил только ленивый. Что уж говорить, что его тело наверное было такого же размера, как руки подчиненных ему дуболомов.
Захотелось просто найти укромное местечко да посмотреть, какими взглядами его будут уничтожать дворянки, вот только более чем уверен, что ему дали добро. Обычно бы Диомед предупредил бы меня о таком, да видно поняли, что он мне сливает иногда информацию о наиболее проблемных планах со стороны дворян. Как бы ему эта доброта не аукнулась.
Я засел в лесу а дуболомы с тонкой веточкой вместо командира убираться самостоятельно не хотели. Тут уже явно кто-кого пересидит. Учитывая, что персонаж передо мной дворянин в третьем поколении, понимаю, что он будет стоять насмерть, но не уйдет. Иначе его, разумеется вне моих глаз и простого люда, зачморят свои же. Отстаивает так сказать, свое право быть не мальчиком для битья а мальчиком на побегушках, в чем для меня разницы нет.
Делать нечего, иногда мне хочется спать, а делать это в лесу, лишь бы избежать больших неприятностей, я считаю очень сильно ниже своего достоинства. Так что выпятить грудь, свести лопатки вместе, идти так, будто ступаешь по головам врагов, а голову запрокинуть так, словно внизу нет ничего из того, что меня должно заинтересовать.
Утрирую, конечно, но примерно так и надо было идти, дабы даже идиот понял, что перед ним минимум полубог с небес спустился. И, надо сказать, мой уверенный вид и быстрое наступление на этих встречающих меня «друзей» произвели впечатление.
Пусть они тут же перекрыли для меня проход, стоило им меня заметить, слуги дворянчика ощутимо задергались. Хах, у труса и гвардия ему под стать. Но стоит отдать им должное, не сбежали, позорно покинув свою высокородную веточку мне на съедение.
— Вы решили подыскать себе местечко в нашем общежитии? Боюсь, вы не тянете на благородных леди. Хотя у тебя, Малком, есть шансы, если как следует поработаешь над собой. — Говорил я спокойно, без даже тени иронии, со всей серьезностью и даже как-то одобряюще. Что заставляло эту фразу бесить людей передо мной еще больше.
От выбранной мной линии атаки мне аж самому чуть тошно не стало. Лучше бы на бревно в своем глазу внимание обратил, я же буквально занимаюсь этим! Но от этого менее действенной стратегией это не становилось.
— Да как ты смеешь, мало того что позоришь славное место дворянского общежития своим присутствием, так еще и имеешь смелость оскорблять меня прямо в лицо! — Вспыхнул он праведным гневом, чуть не заплевав меня с ног до головы. Быстро зажигается, особенно если сзади у него, как он думает, достойная защита.
— Я никого не оскорбляла. Я просто говорю факты. Поверь, Малком, есть группа девушек, которым ты бы приглянулся с более женственной прической, румянами на щеках и в менее мужественной одежде. Скажем, в блузке, открывающей всему миру твои плечи?
Серьезность и какая-то поддержка продолжала проникать в мой голос. Я всеми силами удерживался от того, чтобы туда еще не добавились издевательские нотки. Все же я сейчас в менее выгодном положении. Мне нужно, чтобы он сам на меня напрыгнул.