Где трава зеленая…

Эстер пожала плечами. Ее фигура представляла собой прямую линию – ни одного изгиба или закругления, а лицо – полную противоположность: в форме сердечка, с мягкими нежными чертами, будто размытыми в фотошопе. Естественно розовые губы. Щеки как яблоки. Темные волосы, густые и блестящие – подарок от матери, красавицы филлипинки.

– А что мне остается? Видишь ли, я знала, на что иду. Когда решаешься купить сперму в Интернете, обычно уже неплохо понимаешь, во что ввязалась.

– А мне кажется, ты себя недооцениваешь. Растить одного ребенка в одиночку уже сложно, а двоих, работая при этом пятьдесят часов в неделю, – выше человеческих сил.

Подруги забрали в конце стойки кофе и устроились за угловым столиком.

– Как бы то ни было, ты самая преданная мать, которую я встречала. Авроре с тобой невероятно повезло, – сказала Эстер.

– Я? – закатила глаза Скай. – Я профессиональный волонтер. Дежурю на переменах, помогаю учить детей компостированию отходов, разнимаю драчунов в столовой, расставляю книги в школьной библиотеке, исполняю обязанности президента учительско-родительского совета и казначея клуба новичков, слежу за водной горкой на пикниках и за очередью класса на научной ярмарке, занимаюсь с герлскаутами, продаю одежду с логотипом школы на ярмарке в день выборов… Если тебе интересно, наш бестселлер – футболки с переливающимися блестками.

Эстер засмеялась:

– Так это благодаря тебе наша школа одна из лучших в штате. Ты настоящее сокровище!

– Я не закончила! – оборвала ее Скай. – А сколько всяческих лекций и занятий я посещала! Ума не приложу, куда применить этот грандиозный багаж знаний. Не считая курсов, что мы прослушали перед удочерением Авроры, я теперь эксперт по стрессу, тревожным расстройствам, социально-эмоциональному интеллекту, распространенным травмам от чрезмерных занятий спортом, СДВГ, по вейпингу и ответственному воспитанию, а еще по одаренным детям и буллингу. Я выслушала кучу специалистов, которые говорили, что я должна защищать Аврору от всех и вся, а другие советовали оставить ее в покое, если я хочу, чтобы она выросла самостоятельной.

– Хватит! – засмеялась Эстер.

– А еще я собирала деньги на благотворительность: на собак, софтбол, грамотность – на все, что хочешь. Чего я только не продавала: формочки для брауни, наклейки на машины, чтобы Абингтонская начальная школа могла приглашать на ассамблею второклассников известных детских писателей, танцоров из Бразилии и знаменитые джазовые квартеты…

– Недавно к нам приезжали сестры Буш, да? Со своей новой детской книжкой?

Скай кивнула:

– Я устала. Выгорела. Я знаю, что не должна этого говорить, потому что надо быть благодарной и смиренно радоваться тому, что есть, и все понимаю, только… – Она подалась ближе к Эстер и понизила голос до шепота: – Мне ужасно скучно. Думаю, я не понимала, до какой степени, пока в прошлом году Аврора не пошла в первый класс на весь день. Я хочу вернуться на работу.

– Ты серьезно?

– Вполне. Меня давно посещали эти мысли, только ведь глупо отдавать всю зарплату няне. А теперь, когда Аврора целыми днями в школе…

Голос Скай прервался:

– Но мне не очень-то хочется преподавать в местных школах.

– Правда? – засмеялась Эстер. – Странно!

– Я собираюсь довести до ума резиденцию для девочек, а потом поискать работу в городе: в Куинсе или в Бронксе – туда не так сложно добираться.

– А что думает Гейб?

Скай пожала плечами.

– В принципе он не против. То есть, дай ему волю, мы бы все бросили и переехали в Австралию. Он постоянно твердит о том, какой там высокий уровень жизни.

– Да, только там нет работы. И люди несерьезные. Впрочем, и таких безумных родителей, как у нас, там наверняка нет. – Эстер помолчала. – Но вы же не переезжаете в Австралию?

– Конечно, нет. Гейб любит Парадайс и всегда говорит, что это идеальное место, как в кино. А я скучаю по городу. Может, даже не по жизни, а по работе. Было невероятно интересно общаться с такими разными детьми: разного происхождения, с разными взглядами, – наблюдать, как их культура и традиции влияют на отношение к учебе и творчеству. Мне нравилось смотреть, как у них начинает что-то получаться – порой не сразу. Не могу объяснить, но там все было… совсем по-другому. Лучше.

– Очень хорошо тебя понимаю, – пробормотала Эстер.

– Я собрала неформальную группу… консультантов, что ли, за неимением лучшего слова. Их четверо. Все цветные. Две – педагоги, а две – психологи. Я советовалась с ними, как облегчить девочкам переход в другую школу. Они мне очень помогли, а кроме того, общение с ними вдохновило меня вернуться к профессии.

Телефон Скай заплясал по столу.

– Прости, Гейб пишет, что встреча начнется на полчаса раньше, и ему нужно ехать в офис.

Эстер вскочила с места.

– Пойдем его спасать. Можно Авроре к нам на остаток утра? Мне легче, когда она у нас: мои чудовища ведут себя получше.

– Скай, это ты? – пропел женский голос откуда-то от прилавка.

– Нет! – прошептала Эстер, но Скай уже помахала рукой и натянуто улыбнулась:

– Они все равно меня увидели.

К ним подошли три женщины, практически близнецы тех, кого они встретили на йоге.

– Вы знакомы? – спросила Скай. – Моя подруга Эстер. Эстер, это Бекки, Дениз и Ана, мамы мальчиков из третьего класса.

Эстер убрала с глаз челку.

– О, правда? И вы все в Абингтоне? Мой сын тоже в третьем классе.

Молчание. Мамы повернулись и посмотрели на Эстер, внезапно воспылав к ней интересом.

– А кто ваш сын? – спросила Дениз, вожатая девочек-скаутов.

– Крю. Он учится в классе миссис Гудвин.

– О-о-о, у вас в этом году миссис Гудвин? И как? – спросила Ана.

– Вроде бы нормально, – пожала плечами Эстер. – Крю не жаловался.

– Ужасная женщина! – воскликнула, потрясая пышными кудрями, Дениз. – Старой закалки. Очень строгая. Конечно, хорошо, что ваш сын не жаловался, но, возможно, мальчик просто боится сказать, что она ему не нравится? В прошлом году я написала письмо директору, что мы не потерпим миссис Гудвин в своем классе.

Ее подруги закивали.

– После такой учительницы у детей могут быть психологические проблемы, – мрачно заявила Бекки.

Как ни старалась бедняжка придать себе озабоченный вид, ботоксный лоб не хотел морщиться, и создавалось впечатление, что она бессмысленно таращится в пространство.

– Ой, уже почти девять, – спохватилась Дениз. – Если я через пятнадцать минут не заберу Брайсона с товарищеского матча по лакроссу в Ларчмонте, мы опоздаем на бейсбол. И кто только составляет расписание?

Ана и Бекки тоже встали и объявили, на случай если это кому-то интересно, что у них две тренировки по плаванию и три игры в софтбол, а между ними шестичасовой турнир по футболу.

– Пусть Джейк даже не думает, что может целый день сидеть и смотреть бейсбол, – сказала Ана, вскидывая на плечо огромную сумку «Хлоэ» и едва не угодив тяжелой металлической пряжкой Скай в висок.

– Да, мужчин надо занимать, – авторитетно заявила Дениз. – Если твой муж не тренирует какую-нибудь команду, у тебя как будто появляется еще один ребенок. – Она повернулась к Скай. – На следующей неделе состоится последняя в этом году встреча герлскаутов. Увидимся там. Сможешь проверить расписание и связаться с мамашей, которая отвечает за перекус?

– Конечно, – пропела Скай.

Троица удалилась.

– Ну и ну! – сказала Эстер.

– Ты даже не представляешь, – отозвалась Скай.

– Начинаю понимать. Господи, и так каждый день?

Скай вспомнила родителей своих четвероклассников в Гарлеме. Кого только среди них не было: диджей, акушерка, социальный работник, два стоматолога. Многие работали в городских службах, несколько – домашними сиделками. Об одном папаше говорили, что он связан с мексиканскими картелями, хотя мужчина был очень вежливым и внимательным. А кое-кого она даже не знала в лицо. Они не приходили на родительские собрания, пропускали рождественский концерт и вечеринку в честь дня Святого Валентина, никогда не отвечали на электронные письма и звонки. Она каждый год подсчитывала, на скольких языках говорят ее ученики, и однажды получилось рекордных шестнадцать, не считая английского и испанского.