Печать правосудия

— О господи… неси любое.

Официантка ушла, а Шумякин посмотрел на передатчика. Длинный, с вытянутым лицом, маникюром, укладкой. Сердцебиение чуть повышено, но не критично. Обычная ситуация перед передачей. На столе — разводы от тряпки вокруг его рук. Узоры, оставленные официантом, не испортил, значит сидел тихо. Дорогая туалетная вода — либо нарцисс, либо очень ответственно подходит в работе. Скорее второе. Папка примята только в одно месте — там, где он её нес. Значит внутрь не лазил. Обычно лазят.

— Вы готовы? — спросил он.

— Погоди, — сказал Шумякин.

Передатчики всегда выглядели опрятными. Педанты и аккуратисты. Шумякин презирал их больше, чем себя. Мир — жестокая штука и дерьма в нем столько, что, если начнёшь вычерпывать, лишь глубже закопаешься, но… Шумякин продавал информацию, а эти продавали свои тела. Шлюхи, не иначе.

— Меня зовут…

— Тсс-с-с! — оборвал Шумякин и отвел взгляд в сторону.

Не хватало ещё с ним разговаривать. Он всё равно ничего не знает и даже примерно не понимает, о чем тут идёт речь. Просто кусок мяса. Телефонная будка для Безликого за круглую сумму. Шумякин тоже пляшет за бабки, но хоть в своём уме.

Затолкав в себя половину бокала, Шумякин отставил его в сторону:

— Давай.

— Хорошо, — ответил передатчик. — Одну секунду.

Из внутреннего кармана парень достал коробку с таблетками, закинул одну в рот, проглотил. Несколько спазмов, закатившиеся глаза…

Сейчас начнётся.

Зрелище не из приятных. В телесную оболочку одного человека входит другой. И не просто входит, а вламывается в грязных сапогах со своими привычками и повадками. Плечи передатчика осунулись, спина выгнулась дугой, дыхание стало дерганым. Нейтральное выражение лица сменилось мерзкой улыбкой.

Это был он. Безликий. Шумякин видел его в семи разных обличиях через передатчиков. Это все были совершенно разные люди, один раз даже — женщина. И все же он узнал его. Все как один они будто старели на глазах, а выражения на лицах — улыбка через боль.

Вот уже пять лет Шумякин продавал Безликому информацию, но не знал о нём ничего. Почти ничего. Сколько ему лет? Национальность? Где он живет? Работает с кем-то или одиночка? Зачем ему инфа? Что связывает людей, о которых он спрашивает? Как он нашёл Шумякина?

Для Шумякина Безликий был даже не человеком — оболочкой, блуждающим сознанием. Он существовал лишь в телефоне и редких встречах через передатчиков. Безликий мог быть как одним из самых влиятельных людей на Земле, так и пустышкой. Загадка, которую Шумякину никогда не разгадать. Да и зачем? Мужчина, около шестидесяти. Больше ничего.

— Ну?

В голосе передатчика подполковник услышал хрипоту и требовательную интонацию. Безликий был здесь.

— Это последний, — Шумякин смотрел в глаза, которые, как ему показалось, чуть потемнели. — Меня увольня… Я ухожу.

— Хм…

Безликий поводил рукой под столом, нащупал прилипшую жвачку, отковырял её ногтем. Он с особым пренебрежением относился к телам передатчиков. Не просто не обращал на них внимания, а наоборот — будто хотел загадить не принадлежащую ему игрушку.

— Мы поработали вместе достаточно долго и…, — Шумякин проглотил слюну, понимая, что это будет звучать как оправдание. — Я ни разу тебя не подвёл. У нас нет никаких обязательств друг перед другом, поэтому разойдёмся без слёз, хорошо? Можешь меня не провожать.

— Вот как…

Безликий обтянул рукав рубашки, вытер об него жвачку, застрявшую под ногтем.

— Мой пропуск закроют до конца недели. В пятницу вечером я буду уже бесполезен. Телефон выкину вместе с коробкой хлама из офиса. Больше туда не пиши. И вообще…

— Что вообще?

— Ничего. Я пришел, чтобы сказать об уходе тебе лично. Не хочу, чтобы между нами остались недосказанности. Удачи тебе в… хрен знает чем ты там занимаешься.

Шумякин взял со стола папку и поднялся.

— Так не получится, Сергей.

— Извини?

— Сядь.

— Мне пора!

— Сядь!

Если бы это что-то изменило, Шумякин придушил бы его прямо сейчас. Вцепился бы в горло и сдавил до хруста костей. Плевать на последствия. Тюрьма? Пф-ф-ф-ф! У него в голове тюрьма пострашнее. Но он не мог. Его руки сломали бы шею лощёному блондину. Тот бы умер, так и не поняв ничего.

Если Безликого не убить, то просто уйти. Так ведь? Просто уйти… нет. Не так. В этом «сядь», которое дважды повторил Безликий, крылось именно то, чего так боялся Шумякин. Ты можешь уйти куда угодно, но от этого тебе не уйти.

— Ты же сам всё понимаешь, Сергей, — сказал Безликий, после того как Шумякин сел. — Я вижу, как тебе больно, поэтому не заставляй меня произносить в слух то, что сделает ещё больнее. Хорошо?

Тварь.

— Ты действительно ни разу меня не подвел, но это не значит, что я могу так просто тебя отпустить. Знаешь…, — Безликий взял бокал Шумякина, отпил несколько больших глотков, проливая пиво на бороду и рубашку. — Я пойду тебе навстречу. Я понимаю твоё желание уйти, и я позволю тебе уйти, но мне нужно время.

— Время?

— Да. Переходный период. Нужно найти кого-то на твоё место, договориться с ним, проверить насколько он надежный человек. Убедиться, что всё будет работать как раньше. Понимаешь?

Мразь.

— Сколько?

— Ну не знаю…, — он вытер рукавом стекающее по бороде пиво. — Год? Думаю, года будет достаточно.

Гнида.

— Так что ты пока не увольняйся, Сергей. Потерпи ещё немного, заработай на заслуженный отдых. Сделай одолжение мне, а я сделаю — тебе. Аня и её мама будут спокойно жить, не зная о наших с тобой делах.

Ублюдок.

… … …

— Никита! — Наташа выглянула в коридор и застала меня у двери.

— А?

— Ты подумал над моим предложением?

Ну вот опять. Я закрыл дверь, почесал шею и сунул руки в карманы. При всем уважении к Наташе, но слушать это было уже невозможно.

— Виноградов дал тебе время до конца недели, — она закинула седеющие волосы за ухо и похлопала себя по переднику. — Это отличное предложение.

Как бы ни так. Уйти из автосервиса, чтобы стать кем? Наладчиком станков? Не таким я видел своё будущее.

— Кажется, мы это уже обсудили.

— Да?

— Ага, — я пожал плечами.

Способность не сформировалась, я получил лишь рассеянную энергию. Не повезло. По мнению Наташи я должен принять ситуацию и жить обычной жизнь. Поступить в обычный колледж, получить обычное образование и устроиться на обычную работу. Идею с колледжем я выкинул в мусорную корзину ещё год назад, нормальная работа пока оставалась, но ненадолго.

— Никита, если ты промедлишь, то Виноградов найдет другого человека.

— Какой ужас.

— Послушай…

— Мне это не интересно.

— А что тебе интересно? — она скрестила руки на груди.

Она прекрасна знала ответ, но всячески старалась его не слышать.

— Я понимаю твое желание получить способность, — её голос сделался мягким. — Но вдруг не получится? Ты можешь потратить уйму сил, денег и времени и не получить взамен ничего. Ты же прекрасно знаешь, что в спец школе не гарантируют…

— Да, я знаю, — я улыбнулся, не желая портить Наташе настроение. — И всё же я попробую.

Она заботилась. Её можно понять. Специализированная школа корректировки способностей не даёт никаких гарантий. По статистике примерно двадцать процентов учеников решают проблему рассеянных сил. Один к пяти — не самые лучшие шансы. Однако, у меня не было сомнений. Хоть одни к ста. Если существовал хоть малейший шанс обрести настоящую способность — я им воспользуюсь.

С недавних пор я хотел разобраться со своей рассеянной силой ещё сильнее. Мы с ребятами могли лишь догадываться о случившемся в Фитолекаре. Никто из нас прежде не видел самопроизвольно выползающую силу. На то она и сила. Сила находится внутри, а ты решаешь, как ей распоряжаться. Прикладываешь её, но никак не размазываешь её в пространстве, словно проливаешь кетчуп из открытой банки. Со мной случилось что-то похожее. Сила просто вытекла из руки и потянулась к артефакту.