Печать правосудия

— Хрен вы меня возьмете, мрази! Казак слишком силен для ваших обнисовких шкур! Иди сюда! Подходи, сученок!

Он орал, дергал руками, наручниками сдирал кожу с кистей. Бешенная горилла, жаждущая крови. Я отполз в угол, оперся спиной о стену.

— Пульс я тебе проверил, — сказал я. — Сейчас ещё горло посмотрим.

— Ах-ха-ха-ха! Давай, давай, иди сюда!

— Будешь орать ещё и клизму поставлю.

— Ну иди, — он закашлялся, сплюнул на пол кровавый комок. — Давай закончим по-мужски.

— Одну секунду, — я открыл ящик шкафа и достал электрошокер.

— Я твоей пуколки не боюсь, чмо! Подходи!

Должно быть придурок раньше не имел дел с шокерами обников, а ведь они были куда мощнее обычных. Проверено на собственной шкуре. Я выкрутил разряд на максимум, выстрелил горилле в лицо. Мужик держался на ногах довольно долго. Силище в нём — через край. И все же, вскоре ноги стали ватными. Исполнив танец локтями, он упал на пол, закатил глаза. Я жал на кнопку разряда до тех пор, пока здоровяк не обмочил штаны. Я был слишком зол, а ещё мне болела нога. Если бы не вбежавший в допросную Шумякин, я бы слушал ласкающий уши треск ещё полчаса.

— Что за херня?!

— Запечатал, бл*ть, — сказал я и кинул Шумякину шокер. — Веди следующего.

— Твою мать! — Шумякин бросил шокер на пол, нажал кнопку связи на стене. — Курочкин! Охрану в допросную, мигом!

… … …

— Заходи, садись, — сказал Коломин и показал Шумякину на стул.

В последнее время Коломин изменился. Раньше приказывал и требовал, а теперь открыл для себя новое чувство — уважение. Шумякин даже неловко себя чувствовал, глядя на любезности того, кто обычно хамил и гавкал.

— Что-то срочное? — Шумякин хотел закончить разговор ещё до того, как он начнется. — У меня дел по горло.

— Срочно-срочно, — Шумякин погладил подлокотники кресла. — Сейчас все срочно. Времена такие.

— Слушаю.

— Что там с Майоровым? Освоил он печать?

Коломов начал без прелюдии. Шумякин приготовился к бою.

— Почти?

— Почти, но ещё нет?

— Близко.

— Близко, но всё-таки ещё не освоил? Понятно, — Коломин кивнул сам себе.

— Сегодня мы провели ещё один эксперимент и результаты…, — в голове Шумякина промелькнул обоссанный харкающий кровью боров. — Неплохие.

— Угу-угу, — Коломин кивнул. — Месяц уже прошел, а мы не сдвинулись ни на шаг. У тебя есть что-то новое по китайцам?

Шумякин помотал головой.

— Мои источники говорят, что они готовы затеять полноценную войну.

— Пока это всего лишь слова. Такие решения с наскока не принимаются.

— Короче, — Коломин встал, сунул руки в карманы. — Есть очень простое решение этой проблемы. Отстраним Майорова.

И отдадим его на растерзание? Шумякин был готов к этому разговору, а потому заранее припас ответ.

— Решим одну проблему, а вторая снова встанет на повестке. У нас не будет печатника. Помнится, центр грозился нам головы снять.

— Я уже кое с кем поговорил, — Коломов махнул рукой. — Пока не на официальном уровне, но у меня есть там свои люди.

Свои люди в прямом смысле слова. Шумякин отлично знал про племянника Коломова. Тот, не без помощи дяди устроился в центр сразу после ВУЗа. Летёха, наверняка, посещал кое-какие совещания с начальниками, но вряд ли знал слишком много. С другой стороны, служа в одном подразделении, он мог чувствовать настроения и формировать мнение из слухов. Лучше, чем ничего.

— Хрен с ним, с этим печатником, — сказал Коломов. — Если мы предотвратим войну, о которой в серьез говорят уже там, — полковник показал пальцем за спину, — то нам простят все грехи. Жили без печатника и ещё поживем. Напишем письмо, попросим больше времени, а все бочки скинем на чокнутого Скора, — Коломин улыбнулся, потер руки. — Идеальный вариант. Глядишь, за то, что разрулили такую проблему, наши имена приметят.

Куда ж без этого. Коломин уже засиделся в региональном ОБНИС, его загребущие руки хотят большего. Хотя ведь и прав, сукин сын.

По большому счету это решало все проблемы. Коломов прав. В центре на самом деле забудут о небольшом ЧП, если ты предотвратишь катастрофу, пускай и самим созданную. Когда проблема достигает таких масштабов, то её лишь бы решить. К тому же, все можно скинуть на Скора. Эксперты поднимут бумаги, вспомнят его историю и окончание карьеры. Наверняка, они уже это сделали. Слить Майорова, слить Скора, всё вернуть на круги своя. Четко.

Шумякин продолжит таскать инфу для Безликого, его бывшая семья будет в безопасности, а Коломов станет ещё более покладистым. После таких совместных передряг перестанет быть куском говна, по крайней мере для Шумякина.

Решение пришло оттуда, откуда не ждали. Шумякин проделал большой путь, впереди его ждал путь ещё тяжелее и длиннее — под пулями, через овраги и болота, под колючей проволокой и, вероятно, по чьим-то головам. Он мог пойти дальше, а мог выбрать безопасную тропинку к финишу.

— Через две недели он будет готов, — сказал Шумякин.

— Товарищ подполковник, — Коломов улыбнулся и покачал головой. — Не время строить из себя героя. Мне ведь и одобрение твое не нужно, если ты не забыл. Я пригласил тебя по-человечески. Хочу согласовать важное решение со своим замом, а ты начинаешь… Давай, прекращай заниматься хернёй и готовь приказ на увольнение.

— Возможно, вас, товарищ полковник, проинформировали о настроениях в центре, но я сомневаюсь, что все ведомства останутся довольны вашим решением.

— Ты о чем?

— Ну скажем… у финансового ведомства точно возникнут вопросы.

— Какие ещё вопросы?!

— Всего неделю назад мы потратили на потенциального печатника треть годового бюджета нашего отделения, а сегодня хотим его уволить, — Шумякин достал из кармана бумажку и положил на стол.

Поглядывая на Шумякина из-подо лба, Коломов развернул листок с выпиской из больницы. Услуги лекаря третьего ранга добавили сверх бюджета. Любые вопросы, касающиеся, бюджетирования должны были проходить через Коломова, за одним исключением — опасность для жизни печатника.

— Ты же говорил, там плевое ранение! — Коломов пялился в бумажку.

— И все же, мы не могли рисковать его жизнью, — Шумякин тоже поднялся. — Вариант с увольнением Майорова сейчас будет выглядеть нелепо. Мы только что инвестировали в него очень большие средства. Бюджетники нам такого не простят, а вам ли не знать, что одну из главных ролей в определении эффективности руководителей, составляет расходование ресурсов. И тут такой провал.

— Ах ты ублюдок! — Коломов смял бумажку и бросил в Шумякина. — Нахера он тебе?! Из-за какого-то мелкого говнюка весь отдел на дно утащишь?!

— Я рекомендую вам, товарищ полковник, связаться со своими людьми в центре и поговорить лучше о том, как мы можем предотвратить войну. Не нужно искать легких путей, когда за ними стоят чужие жизни.

— Пошел вон! — Коломов показал на дверь.

— Зовите, если нужно будет обсудить ещё какой-нибудь важный вопрос.

— ВОН!

… … …

Шумякин закрыл дверь и услышал уже третье:

— Воооон!

В кармане завибрировал телефон — сообщение от Безликого. Информация нужна была как всегда срочно, кроме того нужно было поговорить с Майоровым и расспросить, что произошло в допросной.

Не успел Шумякин убрать телефон в карман, как тот снова завибрировал. Звонил незнакомый номер.

— Да.

— Подполковник Шумякин?

— Да.

— Добрый день, это Исаков из надзорного отдела.

Исаков, Исаков… В голове все перемешалось. Шумякину потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить про педанта и зануду, который проводил экспертизу Никите и, который имел личные счеты с Коломовым.

— Слушаю.

— Хотел бы задать вам пару вопросов по поводу Майорова Никиты. Насколько я знаю, вы его курируете.

— Верно.

— Я попробовал достать бумаги о нём, но очень удивился. Карточка в поликлинике только с семилетнего возраста, никаких упоминаний в роддоме о первичном силовом осмотре, потерянные листы из школьного дела.