Страница 8 из 45
Он постучал указательным пальцем по нижнему веку.
— Почему же?
— Нет татуировки. — Он указал на мою шею рукой, и я невольно поежилась. — Если ты даешь кровь только одному вампиру, и он ценит это, то дает свою защиту, дарит тебе свой знак. Обычно это татуировка, иногда украшение на шее. Так мы видим, что человек занят. Большинство вампиров просто переключатся на другую жертву. Никто не хочет драться за котлету, когда их еще семь миллиардов вокруг. Но, когда знака нет, а укус есть…
— Это что, как приглашение? Шведский стол?
— Скажем так, это выглядит так, будто ты не разборчива в партнерах.
— И ты говорил мне, что клеймо это «фу»?
— Южане не ставят татуировок. У нас давно под запретом охота на своих людей. Еще с тех пор, когда колонии только начали существовать. Ведь люди были родственниками, детьми, потомками вампиров. Мы носили одну фамилию, заботились о них. В наших землях жертвой охоты может стать только преступник, проститутка или иностранец. Мы уважаем порядочных женщин, потому что у каждого из нас тоже когда-то была мать, вскормившая нас грудью.
— Значит ли это, что пить из меня сегодня не будут?
— Нет, не значит. И я заранее прошу прощения за это. — Вид у Николаса, и правда, был виноватый.
— Не надо портить рубашку, — забеспокоилась я.
— Так сними ее. У тебя под грудью есть хорошая вена. — Он скользнул глазами, будто проникая под ткань, исследуя изгибы в поисках бьющейся жилки.
— Может быть я просто налью ее в стакан?
— Фу, — Николас со снисхождением смотрел на мои попытки отвертеться от «ужина». — Так пьют только мажоры, которые, как они говорят, не хотят касаться губами потного тела.
— Ты только что взлетел на личном самолете, летящем через половину земного шара с девятью литрами девственной крови на борту. Привыкай.
Он подсел ко мне, и его рука легла мне на бедро. Наклонившись почти к самому уху, пощекотав губами пушок волос, он вполголоса произнес:
— У меня больше нет причин хранить твой секрет. Но если ты сама не будешь говорить тише, то скоро это перестанет быть таким уж секретом.
— Чистота моей крови для вас не имеет значения, — нахмурив брови, прошипела я, — ты и твои кровопийцы ведь все равно будете пить. И сохраните мне жизнь. Так чего мне бояться?
— А кто говорил, что мои кровопийцы сохранят чистоту твоей крови? Но жить будешь. — Он приложил палец к моим губам и, заглядывая мне в глаза, чтобы увидеть глубину осознания его слов, щипнул за кончик в миг покрасневшего уха.
— Знаешь, я передумала. Я отказываюсь вам помогать!
Не сдержавшись, хотела ударить его кулаком в грудь, но рука была перехвачена в полете. Николас внимательно посмотрел на мой кулачок с острыми костяшками, затем перевел взгляд на сжатые от злости зубы.
— На самом деле нам нужен только твой глаз. Наталья уже нашла для него подходящий пакет. Но я хотел предложить тебе кое-что другое. Честную сделку, как раз в духе движения объединения и всех этих капиталистических терминов, с которыми вы так носитесь.
— Чего ты хочешь? — по слогам произнесла я, вырывая свою руку обратно.
— Хочу показать тебе грузовой отсек. Когда будешь готова, приходи. — Он щелкнул меня по носу и направился к двери, забрав свои вещи. А я так и осталась сидеть на месте с бинтом и баночкой ментоловой мази, решив, что ноги моей в этом отсеке не будет.
Двадцатичасовой перелет длился целую вечность. Я успела вздремнуть на диване у закрытого иллюминатора, дважды перекусить печеньем и чаем, сделать зарядку и целую вечность простояла в туалете, рассматривая свои заживающие шрамы. Прошло всего семь часов.
Я уже была готова пойти и заняться йогой в проходе между креслами, когда меня отыскал вампир, управлявший машиной.
— Что насчет ужина? Нам уже давно пора спать, а ты не приглашаешь. — Он дергал шнурок непромокаемой куртки и исподлобья смотрел на стол, где все осталось на своем месте.
— Я не думала, что вы ждете приглашения, в прошлый раз же просто — пили.
— Сразу видно, что ты не из наших. На юге люди обычно кормят нас добровольно в оплату за что-нибудь. Не могу же я кидаться на женщину. А если она против или не предлагает? Я же не варвар средневековый. Такое, наверное, только у других владык считается нормой. Ты можешь просто протянуть руку, и я сделаю пару глотков.
Я, немного опешив, присела на диван и выставила вперед левое запястье, обнажив руку с двумя крохотными отверстиями. Теперь нужно было расслабиться, но глаза невозможно было оторвать от того, как он, опустившись на одно колено, припал губами к зажившей ране, слегка поцарапав щетиной нежную кожу. Все происходило так неожиданно быстро, что я даже не успела напрячь руку. Клыки разрезали тонкую кожу, и голодный рот намертво приклеился к ней, вытягивая вязкую густую жидкость большими глотками. Моя правая рука невольно сама потянулась к запястью, собирая в ладонь несколько падающих на пол капель. Где-то возле уха хлопнула открывшаяся дверь, но я, неотрываясь, смотрела за этим таинством питания. Зажав вену на руке чуть ниже локтя, он уступил место следующему вампиру, прильнувшему к уже затягивающейся жиле.
— Я не буду пить. — Сказала в дверях та, которую Нико назвал Натальей. — Меня угостит пилот, когда мы приземлимся. Не люблю женскую кровь.
Николас появился последним, когда все вампиры удалились в отсек с капсулами для сна. Он прижал мою вену и обмотал руку так, чтобы она могла сгибаться.
— Снимешь через полчаса. И приходи в наш отсек, там можно нормально поспать.
— Ты передумал пить?
— Нет, не передумал. Выпей воды или чаю, лишним не будет.
Я аккуратно встала, чтобы не беспокоить ранку, и спряталась за шторкой на служебном месте для стюардов, чтобы подкрепиться. Щеки раскраснелись, а левая рука немного онемела, и чашка в ней начала чуть дрожать.
Придя немного в себя и проверив свою руку, я сняла повязку, погладив слегка мокрый от выделившейся плазмы укус. Мне хотелось скорее принять удобную позу и расслабиться, и капсула для сна, которыми был наполнен грузовой отсек, подходила для этого как нельзя лучше. Чай придал мне сил и уверенности в себе. Я проверила олений шип в кармане и направилась к двери.
Отсек для вампиров не отличался комфортабельностью, света не было, и я постаралась рассмотреть все подробно за те секунды, пока дверца не захлопнулась за спиной. Закрепленные тросами к стенкам для надежности здесь располагались шесть непрозрачных коробов, напоминающих капсульный отель. Однажды я видела такой на картинке в журнале о путешествиях и с тех пор мечтала в нем побывать, но не представилось случая. Индикатор на двери обозначал красным запертые места и зеленым — свободные. Четыре было красных, и я, выбрав одну пустую как можно дальше от занятых, залезла в нее, оставив ботинки снаружи.
Немного покрутившись, устроилась на подушке и стала искать включатель, чтобы осмотреться. До потолка я могла дотянуться только вытянутой рукой. Легко могла лечь на боку и согнуть колени, и даже перекатится из этой позы в положение на спине. Капсула была явно рассчитана на крупную фигуру. И я стала гадать, сделали ли ее для человека или же для вампира?
Я уже почти отчаялась найти розетку или тумблер освещения в полутьме, когда дверь капсулы неожиданно открылась и в нее, занимая свободное пространство проскочил Николас, и включил свет.
— Что ты…? — попыталась возмутиться я, но его лукавый вид заставил меня приготовиться к серьезному разговору.
— Прости, меня задержали дела.
— И они же отобрали твою рубашку? — Николас был по пояс голым, но спасибо, что хотя бы брюки были на месте. Босыми ногами он доставал почти до самой двери капсулы. Широченное плечо, когда он лежал на боку, рядом с моим казалось просто горой.
— Она же помнется, пока я буду спать. Как твоя рука?
— Нормально.
— Я захватил мазь, давай обновим везде. — Он уже отвинчивал металлическую крышечку, и по капсуле распространился ненавязчивый аромат пастилок от кашля.