Консультант ll

Дверь в палату чуть скрипнула, и в щель просочилась голова, а затем на пороге возникла уже полностью с головы до ног крепкая невысокая медсестра с натруженными руками, в которых жизнеутверждающе что-то позвякивало на подносе.

— Как самочувствие?

— Добейте. — Мой голос звучал охрипшим и сорванным, а язык будто чужой не слушался вовсе.

— Ну, не нужно драматизировать. Всё не смертельно, и палата отдельная, хоть и крохотная. — Она поставила поднос с теплым бульоном возле кровати и сняла показания электронным термометром.

— Ужасно хочу пить и не помню, как я сюда попала. — Видимо, удовлетворившись показаниями, она вынула иглу из моей руки и отставила стойку с капельницей в сторону, чтобы я могла расслабленно выдохнуть. — Кто… оплатил палату? — Ваш брат, который привез вас. Он сказал, что вы пережили нападение зараженных вампиров недалеко от торсунского болота. Как же вас занесло в это место? Там недалеко госпиталь для больных инфирмой. В такое время худшего места для прогулки и не придумаешь. Удивительно, что вы стали единственной жертвой. По новостям с утра говорят, что распространение болезни остановилось. Сказали, что наши создали лекарство, хотя, может, они нас просто успокаивают. Все боятся подхватить инфирму или еще чего с кровью, ну вы понимаете, о чем я.

Она многозначительно посмотрела на мою шею и собралась удалиться.

— Мой брат уехал?

— Да, но вы не беспокойтесь. Сможете позвонить ему из сестринской, а пока кушайте, набирайтесь сил.

Дверь за ней закрылась, а я осталась наедине со своими спутанными мыслями и тарелкой куриного бульона с сиротливым кусочком белого мяса. Желудок призывно застонал, и я вынуждена была принять вертикальное положение. За дверью в коридоре, кто-то кашлял и шаркал ногами по полу, шуршал пакетами, негромко переговаривался. Минут пять спустя, когда я уже извелась от многочисленных вопросов, в палату вошел подтянутый с намечающейся возрастной залысиной мужчина в белом халате и представился лечащим врачом. Моя рука с ложкой дрожала, но я старалась не пролить ни капли и внимательно слушать все, что он говорил.

Пока я боролась со слабостью конечностей, он задавал вопросы о моем здоровье и ощущениях, что-то записывал в большую медицинскую карту и иногда поднимал на меня глаза.

— Светобоязнь отсутствует. Температура в порядке. Похоже в ваш организм кровь с вирусом не попала. Это хорошая новость.

— Не говорите, что есть и плохая…

— Всегда есть. У нас нехватка мест, а ваше состояние стабильное. Мне придется отпустить вас домой. Но вы дадите расписку, что при малейшем недомогании обратитесь за помощью через приемный покой и поставите их в известность о возможном В-заражении.

— Домой?

Наверное, мне тяжело было скрыть восторг. Я так хотела домой. В мою маленькую квартиру на втором этаже на Садовой, с окнами на парковку и одинокую сосну. К моим теплым штанам, дурацким хлопковым трусам с ежом на попе. К холодильнику с наверняка уже протухшей едой. К моей кровати с желтой гирляндой на изголовье. Домой!

— Когда будете готовы, скажите сестре номер вашего брата или мы вызовем вам такси. Если понадобится кресло…

— Нет-нет. Я пойду сама и лучше такси. А мои вещи?

— Все, что было при вас в тумбочке у кровати. Верхней одежды при вас не было, быть может, все-таки позвонить семье, чтобы привезли?

— Не стоит, брат, наверняка, на работе. Я на такси.

Ковыряя в тарелке, я ломала голову над тем, каким образом расспросить медперсонал о том, как выглядел доставивший меня в больницу «брат», которого у меня никогда не было. И, когда дверь за доктором закрылась, в комнату прошмыгнула девушка в шуршащих бахилах на сапогах. От одного взгляда на нее мне захотелось плакать. Лицо, которое я уже успела забыть, было родом из прошлой жизни.

— Ну, привет, подруга.

На пороге стояла девушка Олава. Та самая со склада. Вернее, девушка Аргия, которую тот подослал, чтобы шпионить в резервации Красная гора. Актриса. Подмена. Мой двойник. А ведь, мы действительно похожи, если присмотреться.

Легкая шпилька ревности уколола меня от осознания, что я по стечению обстоятельств просто оказалась во вкусе Олава. Как другие. А хотелось быть хоть немного особенной. Не просто «одной из», «в его вкусе», соответствующей набору внешних требований. И всех ли он так целовал?

А, впрочем, к чему эти расстроенные мысли, если он мертв. Или еще хуже.

Девушка осторожно приблизилась и присела на край кровати. Выглядела она хорошо, ни синяков, ни следа усталости на лице и эффектный макияж, немного смазавшийся из-за сдвинутой на подбородок медицинской маски.

— Это ты? — Я же даже не знала ее имени. — Черт, рада, что ты цела и невредима. В последний раз, когда я видела тебя, ты выглядела примерно, как я сейчас.

— Да. Но мне хотя бы за это хорошо платят, — ее лицо скривилось, но косметика все равно сохранила привлекательность линий.

— У тебя мои документы, ключи от дома?

— Все в сумке.

Она сняла с плеча мою дорожную сумку, которую в последний раз я видела в поместье.

— А сумка-холодильник?

— О ней забудь. — Усмехнулась моя старая знакомая. — Ее очень выгодно продали владыке Лиаму за три гектара земли на Балтике. Наверное, могли отдать и бесплатно, но раз Аргий не стал тимархом и лишился дипломатических прав на выход из охраняемых зон, то сейчас ему нужна своя резервация с толстыми стенами и пухлыми донорами.

— А другие владыки?

— Дети Марии передали лекарство от инфирмы остальным в качестве жеста доброй воли. Как выразился папочка Аргий, замаливают грехи, этой старой суки. Хетт тоже где-то раздобыл образец, там уже все забыли о болезни и погрязли в разборках, чистят ряды предателей. В ООН, конечно, все преподнесли как свои заслуги и, все у них с самого начало было, само собой, под контролем. Даже создали еще один отдел в комитете. Курируют здравоохранение зубастых. В бюджет включили. Да что там говорить, скоро и ночные жители забудут об этом инциденте, как будто половина из них не подохла от инфирмы, и останутся только наши с тобой шрамы. Как всегда. Мы умрем, а они даже не заметят.

— Не похоже на хэппи-энд, когда ты так говоришь. Зачем тогда работаешь на них? — Ирония сама расползалась по моему лицу. Эта девушка была не так проста, как могло показаться на первый взгляд. И у нее явно были свои мотивы, намного важнее тех, о которых мне поведал Олав, расписывая выбор удовольствий работниц эскорт-услуг.

— А ты зачем? — Ответила она вопросом на вопрос.

— Я не работаю на них. Просто наши пути вот так пересеклись. Я собираюсь вернуться в комитет и продолжить работу над правовой стороной объединения. — Хотя мне самой не верилось, что я это сказала, в глубине души я все равно не видела других вариантов. Тем более после случившегося, возможно, я единственный человек, который знает реальную историю спасения вампиров. Это как минимум стоит записать. Для потомков.

— У всех свои причины поступать так, как они поступают. — Потупив взгляд, произнесла она, скручивая лямку сумки в руках. — И банальная месть ничем не хуже, чем твои благородные принципы. В резервации Красная гора месяц назад исчезла моя младшая сестра, ей было всего семнадцать.

— Думаешь, она погибла?

— Или ее обратили. Сначала, я думала, может, ты сможешь мне рассказать, ты провела там больше времени, чем я. Но теперь вижу, что и ты тоже ничего не знаешь.

— Как ее звали?

— Виктория. Скажи, ты была на третьем этаже? Что там?

— Там не было людей, я была… только в кабинете мейстера. И Олав сказал, что туда они девушек не приводят…

— Но для тебя же сделали исключение.

Я промолчала. Говорить о том, что в спальне мейстера я тоже Викторию не видела, было лишним.

— Почему ты думаешь, что она в резервации?

— Она отправилась за стену в день своего исчезновения. Назад так и не вышла.

Девушка с отстраненным взглядом поднялась и уже собиралась уходить, но у порога обернулась с неожиданно резко постаревшим лицом.