мяcник

Женский крик вмешивается в мои планы:

— Твой противник я!

Точно. Их осталось двое. Это хозяйка Летающих Убийц. Дарсова сектантка, создавшая их из костей. Ты будешь не первой женщиной, которую я убил за сегодняшнюю ночь.

Вокруг сплетаются жгуты воздуха, пытаясь удержать меня на месте, но лишь бесследно растворяясь в моей Духовной Защите.

Я поворачиваю голову, безошибочно находя место, где их хозяйка прячется под Флагом невидимости. Рывок.

Первый удар Крушителя она отбивает. Ценой перерубленного древка своей формации невидимости.

Шаг вперёд наступая. Крушитель со свистом очерчивает петлю, разворачиваясь и набирая скорость для нового удара. Удара, который я не наношу.

Я замираю на месте, а затем и вовсе пячусь назад. Что, дарс его побери, происходит? Это что, ещё одна хитрая формация, которая заставляет меня видеть то, чего нет?

Но это я замираю, словно и нет схватки, а вот сектантка нет.

Сектантка, которая безумно похожа на Файвару.

Я не могу ошибиться. Она стояла в двух шагах, когда Тола знакомил меня с ней. Она лежала, умирая, у меня на коленях в Ущелье Стихий. Я день за днём видел её на картине, которую повесил в своём домике.

Одежда другая. Всё остальное то же самое. Лицо, причёска, цвет стихии, рост...

Оружие. Оружие тоже другое.

Файвара, по слухам, использовала цзянь, имперский меч. В руках у той, что передо мной — более тяжёлый и широкий клинок.

Сон.

Бесполезно. Печать исчезает бесследно, отдавшись во мне тяжестью. Возвышение Файвары выше того, которое бы могло поддаться моим Указам, иначе она давно была бы мертва.

Сталь её меча скрежещет по наручу, десятки голубых клинков атакуют со всех сторон. Силы в них вложено с избытком, они пронзают Духовную Защиту, не замечают даже защиты амулета.

А Покров я забываю толкнуть.

Но боль от ран приводит меня в чувство.

Это не Файвара. Файвара погибла у меня на руках.

И всё же Крушитель падает мне под ноги, в правой руке сжат кинжал, а сам я делаю шаг вперёд, проскальзывая мимо жалящей стали.

Ещё шаг.

Я сплетаюсь с девушкой в схватке. Что-то она может и так, но этого недостаточно. Я уже за её спиной и бью навершием кинжала в затылок. Раз, другой, третий.

Узор Единения горит на мне в полную силу с самого начала схватки. Не знаю, сколько силы он добавляет на моём уровне Возвышения. Уверен в том, что я мог бы сейчас в Нулевом ломать камни голыми руками.

Пятого удара сектантка не выдерживает и оседает.

Я осторожно придерживаю тело, чтобы она опустилась на острые камни медленно и удобно.

Сектантка без сознания, из-под её головы льётся кровь. Но ничего не меняется. Она по-прежнему выглядит, как Файвара.

Я поднимаю взгляд. Дарсовы сектанты.

Последний, что оставался живым, сглатывает, несколько раз переводит взгляд с меня на Призрака, которого удерживает в ловушке, а затем выпускает Флаг из руки и уходит на вершину валуна техникой. Только воздух свистит, расступаясь с его пути.

Я выдавливаю из себя:

— Убей его.

Призрак медленно поднимается с колен. Он истекает дымом там, где его обивали дымные щупальца, но его раны бывали и больше. Мгновение он глядит на меня, кивает, а затем исчезает, последовав за беглецом.

А я с ненавистью оглядываюсь. Где этот дарсов Флаг, что обманывает меня? Как он залез в мою голову?

Все Флаги, кроме моего — Сотни Убийств, отправляются ко мне в кисет. И целые, и разрубленные на части.

И ничего не меняется. У неё всё ещё лицо Файвары.

Техника Рассвета разгоняет тьму, но не вырывает из небытия ничего скрытого.

Я тщательно ощупываю лицо сектантки, пытаясь отыскать маску. Как бы она ни была хороша, но всегда можно ощутить края, там, где ложь переходит в правду.

Можно, всегда. Всегда, дарс его побери!

Я сдался только тогда, когда вернулся Призрак и кивнул мне.

Только тогда я поправил волосы, халат сектантки и поднялся с колен.

Отрицать очевидное бесполезно.

Нет ни артефакта, ни формации, ни чего другого, что обманывало бы меня.

Это не обман.

Она и впрямь копия Файвары.

И я не могу этого изменить.

И что мне делать дальше?

В нерешительности я стиснул пальцы на Крушителе, а затем и вовсе принялся колотить им по мелким камням под ногами, с каждым разом вонзая подток всё глубже.

Остановился, тяжело дыша, только когда разлетевшиеся после очередного удара камни ударили сектантку.

Глупо. Я столько дней думал о ней, переживал, что как лекарь оказался неспособен её спасти. Уж точно я не собираюсь убивать её сам.

Кто бы ни лежал у моих ног.

— Вернись во Флаг.

Я ушёл не оборачиваясь. К дарсу всё это.