Драконы Кринна

Во время войны против полчищ Темной Королевы он бился плечом к плечу с одиноким рыцарем по имени Хума, который за свою доблесть и мастерство удостоится прозваний Победителя Драконов и Хозяина Копья. Когда поражение казалось неминуемым, Хума принес отчаявшимся защитникам Добра легендарные Копья Драконов, которые изменили ход событий, победив драконов смерти и отчаяния. Сам Хума, одержав победу над Богиней Тьмы, погиб. Доблесть была самой главной силой в жизни минотавра, и Кэз восхищался Хумой. Вера рыцаря в добродетель мироздания, которую ничто не могло поколебать, изменила минотавра. Кэз поклялся, что поднимет оружие только против того, кто следует путем зла. Это был его обет тому, кого он считал самым великим воином из всех.

С таким обетом, как оказалось, выжить было нелегко. Солдаты, которые чуть не схватили его три дня назад, по сути, были хорошими людьми и пытались очистить свои земли от мародеров и разбойничьих банд, которые разрослись, как сорняки, после того, как армия Владычицы была разгромлена. Вполне разумно с их стороны было заключить, что минотавр, забредший так далеко на юг, был частью этих разрозненных сил. К несчастью, они не дали Кэзу время доказать обратное — верительные грамоты и медальон, выданные ему главами Соламнийского Ордена, были спрятаны в потайном отделении седельных сумок. Впрочем, минотавр сомневался, что его преследователи поверили бы доказательствам, даже если бы у него была возможность предоставить их. У испуганных людей есть дурная привычка сначала убивать, а потом задавать вопросы.

Кэз продолжал прислушиваться, но в ночи воцарилась тишина, нарушаемая только беспокойными движениями его лошади. Тишина сама по себе была зловещей, поскольку стихли даже звуки, обычно связанные с темнотой. Кэз шире открыл глаза.

Что-то зашипело. Буря, неподалеку привязанная к дереву, тревожно забила копытом. Но не было никаких признаков врага из рода людей, впрочем, ни одно из известных Кэзу существ никогда не издавало таких шипящих звуков.

Минотавр вскочил на ноги, держа секиру наготове. Шипение слышалось очень близко, и он был уверен, что нечто скоро окажется перед ним.

И тут все смолкло. Кэз, однако, не мог расслабиться. Неосмотрительный воин — мертвый воин.

— Вот что я получил в поисках уединения, — пробормотал он и фыркнул.

Что-то темное пошевелилось среди деревьев. Кэз поднял секиру и заворчал, но не сделал ни шагу в сторону расплывчатой тени, решив предоставить неизвестному возможность подойти самому.

Существо так и сделало. Лошадь минотавра тихо заржала, когда тень обрела форму.

— О Саргас! — вскричал Кэз, от изумления забывшись и призвав темного Бога, которому поклонялся его народ. Некогда он отрекся от Саргаса ради Бога справедливости Паладайна, покровителя его рыцарского Ордена, но во времена сильного волнения прошлое возвращалось.

Чудовище было огромным. Стоя, оно было, по крайней мере, не ниже Кэза. В темноте минотавр не разглядел никаких особых деталей, но у существа был хвост, и оно походило на странную рептилию, пытающуюся вести себя по-человечьи. Что всего важнее, у существа были длинные страшные когти и пасть, достаточно широкая, чтобы откусить ему голову.

От чудовища отвратительно пахло, и Кэз сморщил нос. Борясь с желанием убежать, минотавр сделал выпад древком боевой секиры туда, где, как он полагал, должен был находиться живот чудовища.

С таким же успехом он мог ударить о скалу, настолько крепка была броня твари.

Острые когти оцарапали ему руки, и Кэз взревел от боли, но, к счастью, его нападение выбило ужасающее существо из колеи. Минотавр преодолел боль и ринулся вперед, стараясь ошеломить зверя, пока тот не пришел в себя. И вновь удар по нему был равносилен удару по каменной стене. Кэзу удалось только защититься от стремительных когтей существа, и ничего больше.

Даже с такого близкого расстояния не было видно, с кем он сражается. Да, это была рептилия, но ни с чем похожим минотавр во время войны не сталкивался. Больше всего существо походило на… но это было невозможно.

Тварь опять двинулась на Кэза, Повернув секиру, он ударил плоской поверхностью обоюдоострого лезвия противника по носу.

Существо зашипело от боли, но не отступило.

Кэз ударил по чувствительному носу снова и снова.

С воем похожее на рептилию чудовище сделало шаг назад. Кэз перехватил секиру так, чтобы вонзить смертоносное лезвие ему в голову, но тварь неожиданно отпрыгнула назад. Она остановилась и завертела головой, как будто услышала зов, затем совершенно неожиданно развернулась и бросилась в лес. Минотавр пустился было следом, но хвост чудовища, словно хлыст, с такой силой ударил его в бок, что Кэз зашатался и с трудом удержал оружие. Затуманенными болью глазами он увидел, как едва различимая тень благополучно скрылась под сенью окутанного ночью леса.

Через несколько ударов сердца боль стало можно выносить. Раны Кэза продолжали болеть, но быстрый осмотр показал, что ему повезло — они оказались неглубокими.

— В чем дело? — пробормотал Кэз. — Меня выследили, на меня напали, но затем нападавший бежал до того, как начался настоящий бой. Крови из носа вряд ли было достаточно, чтобы обратить в бегство эту тварь… Чего она хотела?

Минотавр раздраженно фыркнул. Раньше, до того как Хума научил его терпению, Кэз нашел бы что-нибудь и размял свои тяжелые кулаки, теперь же оставалось только бессильно сжимать их. Он добрался сюда в надежде обрести уединение, убежище, разыскал этот лес, потому что, как было известно, в этих местах живет мало представителей разумных рас, Кэз не был отшельником, но, даже если ты и рожден воином, неплохо время от времени отдыхать и размышлять о жизни.

Чудовище нарушило покой Кэза. Теперь ему предстояло провести несколько следующих дней, думая об его внезапном появлении и постоянно оглядываясь.

Фыркнув, он обернулся взглянуть на лошадь, но той не было — она убежала, испугавшись чудовища. Пошарив вокруг дерева, Кэз обнаружил обрывки веревки.

— Боги покинули меня! — взревел минотавр.

На раны времени не хватало — надо было немедленно отправляться на поиски лошади. Каждая потерянная секунда уменьшала вероятность того, что вернуть животное удастся, а без Бури путешествие Кэза стало бы слишком долгим и тяжелым.

Костер, пока минотавр спал, потух, а чтобы разжечь другой, понадобилось бы лишнее время, поэтому Кэз решил обойтись без факела, надеясь на то, что его слуха и острого зрения для поисков будет достаточно.

Двигаясь по лесу, Кэз постоянно прищелкивал языком, зная, что если лошадь рядом, то откликнется. Соламнийские Рыцари обучали своих лошадей отвечать на свист, но рты минотавров не были приспособлены для извлечения подобных звуков.

Перед самым рассветом, взбираясь на невысокий холм, Кэз услышал доносящийся с другой стороны треск. Достигнув вершины, он остановился и стал всматриваться.

Под холмом среди деревьев что-то двигалось.

Кэз не мог разглядеть, его лошадь это или нет, и, держа наготове секиру, начал спускаться вниз по склону. Раны минотавра продолжали гореть, но он не обращал на это внимания — война приучила и к худшему. Спустившись к подножию, Кэз опять мельком увидел то, что издавало треск, но оно все еще было слишком далеко и к тому же скрыто листвой.

Он все ускорял шаг, потом побежал, пока, наконец, не рассмотрел, облегченно вздохнув, свою лошадь. Животное обрадовалось, увидев хозяина, казалось, оно недоумевало, куда тот делся.

Скрывая раздражение, Кэз позвал лошадь. Та немедленно подошла, обнюхала минотавра и ткнулась мордой ему в плечо. Успокоенный Кэз переложил секиру в заплечный мешок. Он был рад, что сумки целы, а лошадь не ранена. Взяв Бурю за уздечку, минотавр погладил ее по бархатному храпу.

— Ты у меня отважная боевая лошадка, правда? Мне говорили, что ты сможешь выстоять все что угодно! Ха! Ну, я не могу винить тебя в том, что ты убежала от этой проклятой твари, но тебе стоило прихватить с собой меня!

Чувство ужаса внезапно нахлынуло на Кэза. Он быстро осмотрелся, но ничего не увидел. Опять воцарилась полная тишина — та же зловещая тишина, которая наступила, когда на него напало чудовище. Продолжая пристально оглядывать окрестности, минотавр сел на лошадь, испытывая непреодолимое желание оказаться как можно дальше отсюда.