Камеристка

Он не желал оставлять Каю одну. Охранял. Глупец. Ньял, как и Ир, чувствовал в ней силу, чувствовал, как жизнь во дворце протекала согласно её воле. Кае не нужна была защита. Она была в состоянии о себе позаботиться. Опасности местного разлива для неё не представляли реальной угрозы, ни к чему было печься о ней как о маленькой девочке.

— Меня сопроводит господин Ньял. Идите, Байхарт. Не разочаровывайте меня своим излишним упрямством, — в её обычно спокойном тихом тоне прорезалась настойчивость. Охранник поджал хвост, бросил на Ньяла недоверчивый взгляд, поклонился Кае и ушел. Она проводила его взглядом и вернулась к плотнику. — Эту дверь замените завтра до обеда. Составьте список обветшалых дверей и окон в постройках и передайте его управляющему. Можете быть свободны.

Кая, конечно, не удосужилась заручиться согласием Ньяла. А он смолчал. Пока что. Чего спорить? Не пойдет, и всё. Вряд ли она хоть на шаг сдвинет его с места.

Слуга раскланялся, затворил входную дверь и поспешил удалиться, почти не разгибая спины. Лебезил перед Каей так, словно она была из знатного рода. На деле — простая служанка. Такая же простолюдинка, как и этот плотник. Но отчего-то он относился к ней с таким почтением, коего не каждый правитель мог заслужить. Все слуги относились к ней подобным образом. Это было… любопытно.

— Зря ты отпустила своего сторожа. — Ньял открыл дверь. Он не собирался водиться с собачонкой этого короля Элиота. — Я никуда тебя сопровождать не стану.

— Это вовсе не обязательно, — она положила свою маленькую ладонь поверх его, здоровой, сжимающей дверную ручку, и надавила. Намекала закрыть дверь и выслушать.

Не хотел он с ней разговаривать. В глазах видел, что она ещё больший хитрющий плут, чем их колдун. Ньял дураком не был и понимал, кто ему по зубам, а кто нет. Кая могла бы обвести его вокруг пальца. И он был бы идиотом, если бы позволил себе попасться на её удочку. Годы близкого общения с Ирьяном кое-чему его да научили. Нет, Ньял точно решил не связываться с этой служанкой. Если бы её нужно было скрутить — это пожалуйста. А расшаркиваться в беседах с тройным дном — как-нибудь без него.

— Мне лишь нужно было спровадить Байхарта. С некоторых пор он чрезмерно меня опекает, — уголки губ приподнялись в вежливой сдержанной улыбке. Заученной. Не настоящей. В Лейхгаре это считалось верхом воспитания, Ньял видел в этом ущербность. Они все жили, обманывая друг друга. И каждый знал, что собеседник не искренен. Пустая трата жизней на бесконечную череду неискренних улыбок. Даже жалко этого короля. Ему может и не повезти обзавестись честным врагом и настоящим другом. Вокруг всегда будут только подделки. Такие, как Камеристка.

— Не нужно мне улыбаться, если тебе этого не хочется. Раздражает. — Ньял убрал свою руку и строго посмотрел на Каю. — Говори, что хотела, и уходи.

Она молчала. Улыбка медленно сползла с губ, а глаза странно забегали. Она смотрела то в сторону, то на него, то в пол. Как будто не ожидала и совсем не знала, как правильно среагировать на что-то в его речах. А ему и не хотелось правильности. Хотелось, чтобы хоть кто-то в этом проклятом королевстве говорил, что думает.

Ньял нахмурился.

— Так и будем тут просто стоять?

— Что? — растерянно прошептала, моргнула несколько раз и, снова вернувшись к своей привычной манере общения, добавила: — Я собиралась узнать, есть ли у вас всё необходимое для комфортного пребывания при дворе?

Теперь настал черёд Ньяла растеряться. Он не так хорошо владел лейхгарским, как, например, Нер-Рорг, поэтому решил, что что-то не так понял. Кая прислуживала королю. Следовала его приказам. Выходит, пришла она по его указке. Но в то, что Его Величество может озаботиться их удобством, верилось с большим трудом. Он всё-таки не так её понял, ведь так?

— Что тебе нужно? — Ньял не собирался поддаваться на уловки. Чуял кожей, что перед ним лисица. Пусть с ней возится Ир. Колдуна такое забавляет. Его — нет.

— Лишь убедиться, что дорогие гости довольны пребыванием в королевстве, — и снова эта фальшивая улыбка уголками губ. Такая гримаса могла бы и напугать какого-нибудь впечатлительного лейхгарца своей безжизненностью.

— Не довольны, — в отличие от Каи, он собирался быть честным. Он и его люди, за исключением развесёлого колдуна, были недовольны. Всем. Причинами, по которым им теперь приходилось унижаться, нравами королевства и тем, как Его Величество обходился с Нер-Рорг Тувэ.

— Я могу как-то это исправить?

Захотелось съязвить, нагрубить, как-то отвадить её.

Ньял со всякой мелочью разборки не устраивал. Не в его это было характере. Но Ка-ме-рис-тка была до невозможного подозрительной. От неё нужно было держаться подальше. Она им не друг, не союзник. Но он мог понять её преданность. Она была предана королю так же, как он был предан Тувэ.

— Господин Ньял, у меня нет злых намерений. Давайте сотрудничать на благо наших господ, — от её увещеваний начинало сводить скулы. Он должен был просто уйти. Проигнорировать. Открыть дверь и войти в казармы, не сказав ей ни слова. Должен был. Но не мог. Вся эта её напускная вежливость и его как будто обязывала быть хоть немного более любезным.

— Не отстанешь, да? — он тяжело вздохнул, в голове перебирая жалобы его воинов. Что им там было надо?

— Ваше пребывание в королевстве и так тягостное. Почему бы не облегчить его, если это в моих силах? — Кая снова улыбнулась. Только в этот раз показались и её ровные белые зубы.

— Ну вот, можешь же, когда хочешь, — пробурчал Ньял.

— Что?

— Улыбаться нормально, говорю, можешь, когда хочешь.

Она недоуменно посмотрела на него, слегка склонив голову. Как какая-то зверушка, не понимающая, о чём ей говорят.

Кая поднесла бледные пальцы к губам и провела по ним так, будто сама не верила, что могла улыбнуться как нормальный человек.

— Нам нужна более лёгкая одежда. Место для упражнений. Кузня, чтобы поправить оружие.

— Я распоряжусь об одежде и предупрежу кузнеца о вашем приходе. Если у вас есть сейчас время, позвольте показать, где вы можете упражняться на мечах, не беспокоясь о непрошеных зрителях.

Ньял в очередной раз тяжело вздохнул. Ну зачем он ведётся? Знает же, что сейчас она затеет какой-нибудь разговор, прошитый искусными двусмысленными намёками. А он ведь ни демона в таком не понимает. Ему едва ли не впервые захотелось, чтобы Ирьян оказался где-то поблизости и воспользовался своим врождённым талантом заговаривать женщинам зубы.

— Хорошо, — процедил Ньял неуверенно. Сдался он этой Камеристке. Чего она всё то же самое не спросила у колдуна? Они же там успели притереться, найти общий — лейхгарский — язык хитрецов.

— Пройдёмте, — Кая кивнула на дорожку. Ньял сделал первый шаг и тут же был ухвачен под локоть. От неожиданности он так и замер. — Не переживайте. Это простая прогулка. Пусть придворные видят, что с вами можно иметь дело.

— Нельзя со мной иметь дела вашим придворным, — тут же ощетинился Ньял.

Не желал он интриг. Он воин. Ему бы сражаться, смекалку свою проявлять на поле боя, планы атак и захватов строить, а не с придворными чаи распивать и улыбаться так натянуто, как будто его за щеку перевёртыш цапнул, и срослось всё как попало.

— Почему вы так думаете? — он попытался освободиться, но Кая в его руку вцепилась как кошка, давая понять, что идти они будут вот как почти все в Лейхгаре — под руку.

— Не нужно мне зубы заговаривать. Просто говори, что хотела.

— Скоро ко двору прибудут Святые рыцари, — ни тон её не изменился, ни выражение лица.

Каменная дорожка закончилась. Они шли по сырой траве. Кая одной рукой придерживала платье.

— Мне плевать, — Ньял старался даже не смотреть на неё. Как мог выражал безразличие. Может, хоть так она отцепится от него.

— Вам не плевать на ваших людей. В этом замке никто не сможет меня обмануть, — Кая хитро прищурилась. Это была всего секунда. Блеск в её глазах. Гордость.

— Поговори об этом с колдуном, — Ньял всё-таки высвободил локоть, тут же отодвинулся и спрятал руки в карманы штанов. Что же он, как какой-то слабак, так теряется перед чудаковатой девчонкой?