Камеристка

Катастрофа.

Колдун в свите Тувэ громко прыснул в кулак. Но Камеристка так на него посмотрела, что он до белизны сжал губы, лишь бы не смеяться во весь голос.

— Вы так грубы! Я всего лишь… — Фелиция свела брови в попытке разрыдаться.

— Груба? — Тувэ, потемнев лицом, стала опасно приближаться к маленькой, беззащитной леди. М-да, как для северянки, лейхгарский у неё был просто отменный. — О, ты ещё не видела, какой грубой я могу быть. На севере тебе твоё кружево засунули бы прям…

— Вы не на севере, Леди Тувэ! — с нажимом произнес Элиот, схватив её за руку и потянув на себя. Он непростительно переоценил северянку. — Леди Фелиция, прошу, продолжайте наслаждаться прогулкой. Мы, пожалуй, вернёмся.

— Да как же я… — она всхлипнула.

— Фелиция, — Элиот прищурился. Хватит этого театра! Она уже привлекла внимание, как и хотела, спровоцировала и придворных, и Тувэ, пора и честь знать.

— Хорошего вам дня, Ваше Величество, — с преувеличенной тоской в голосе протянула леди и сделала книксен.

Элиот, продолжая сжимать локоть Тувэ, подошёл к Камеристке.

— Отправь Фелиции от моего имени подарок и приглашение на ужин. Подготовь покои, — тихо отдал приказ и потащил северянку во дворец.

Камеристка кивнула и поспешила урезонить людей Нер-Рорг, которым явно не пришлась по вкусу его грубость по отношению к их предводительнице. Ничего, потерпят.

Элиот тащил её по пустым коридорам замка в свой кабинет. Тувэ не брыкалась, не плакалась, что ей больно, она молча быстро переставляла ногами, почти не отставая от него.

Он, конечно, тоже хорош. Мог этого не допустить. Мог остановить Фелицию, но чего ради? Кто ему эта Тувэ? Он может приказать вырезать всю её сомнительную делегацию, если пожелает. Никто особо не расстроится. А вот северянка должна была уже понять, куда попала. И Благой… Чему она там на своих уроках училась?! Очевидно же, что Фелиция провоцировала её! И что более очевидно, какая идиотка поведётся на такую прямую провокацию!

— Если вы не перестанете тащить меня как скотину, клянусь, я вас ударю. Поверьте, вам не понравится, Ваше Величество, — прошипела она. Элиот не обратил внимание. Распахнул двери в свой кабинет и втолкнул её внутрь.

— Всем ждать здесь! — рявкнул свите. Вот сейчас они поговорят с этой северянкой. Без свидетелей, начистоту. И что греха таить, Элиот не собирался жалеть её чувства и нежничать. Вышлет её к демонам! От неё только проблемы и будут! Никакой пользы!

— Как ты… — Ньял, тот самый здоровяк, правая рука, сделал шаг, но замер. Камеристка положила свою маленькую ладонь на его плечо. Он сжал зубы.

— Ждите снаружи, — бросила из-за его спины Тувэ, и здоровяк тут же отступил. Элиот с особым удовольствием захлопнул перед его носом двери.

— Итак, — он расстегнул пуговицы на камзоле, снял его и стал закатывать рукава рубашки. — Объяснитесь?

— Что мне объяснять? — она спокойно опустилась в одно из кресел и закинула ногу на ногу. — У леди длинный язык. Вы, между прочим, могли помочь ей заткнуться. Но вам, судя по всему, нравится изводить женщин. Не слишком это по-мужски.

— О, предложение засунуть кружево туда, куда ты там собиралась его засунуть, тоже не очень женственно прозвучало, — к демонам церемонии.

— Эта… — Тувэ прикрыла глаза. Видимо, собиралась выругаться. — Ты же видел, что она провоцировала меня! Когда тебя кусают, кусай в ответ, иначе будешь съеден!

О, она тоже решила оставить все свои зачатки манер. Прекрасно!

— Здесь тебе не север! — рявкнул Элиот.

Он наконец понял, что его так раздражало в ней. Она не пыталась слиться с этим дворцом. Хотела быть его невестой и невоспитанной оборванкой. И явно никаких угрызений совести по этому поводу не испытывала. Непозволительно! Для короля иметь такую супругу — непозволительно!

— Каждое твоё слово бросает на меня тень! Всё, что ты делаешь, как держишь проклятый кубок, всё — повод для сплетен.

— Да какое дело до того, что люди говорят за своим чаем? — Тувэ вскочила с кресла.

— О, пока они недовольны твоими тряпками — это просто слухи. А когда они скажут, что тебя трахает тот здоровяк из свиты, вас казнят! Всех! Вот на что способен их трёп за чашкой чая! И я поддержу! Потому что двор не прощает ошибок!

— Бред! — она отшагнула и рухнула в кресло. — Это просто… Ну повздорили, и что? Фелиция несла чушь про север! Ты бы смолчал, предложи она тебе отказаться от королевства? От предков? От самого себя?

— Я мужчина. Для нас это унизительно. А ты женщина, и твой долг — отринуть прежнюю себя и присоединиться к мужу. Отринуть даже твой дорогой север! Ты, кажется, не до конца понимаешь, что такое брак, леди Тувэ!

Она смотрела на него с неприкрытой злостью. Всё в ней выражало несогласие.

— Ох, ну так извини, что северяне получше вас будут! У нас свадьбы не подразумевают сотню унижений для женщины! Меня не так воспитывали!

— Воспитывали? Кто? Волки? — Элиот отвернулся и посмотрел в окно. Как церковь могла одобрить этот брак?! Они ведь не хуже его знали, что из себя представляют северяне! — И тебя ещё никто даже не пытался унизить!

— Фелиция только что! О, только не говори, что ты в искренность её слез и слов поверил!

— Я, что, похож на идиота? Она тебя провоцировала. И ты повелась! — он нервно растрепал волосы. Как же его раздражала необходимость объяснять северянке простые истины придворной жизни! Почему она не могла быть такой же смышлёной, как его Камеристка? Они же обе оборванки! Кая была даже более невоспитанной и тем не менее схватывала всё куда быстрее Тувэ.

— Если всё так очевидно, может, стоило её остановить? — северянка вскочила на ноги.

— С какой стати? Будущая королева должна была справиться с этим сама.

— Так я и пыталась! Но ты меня заткнул!

— Ты собиралась угрожать дочери герцога!

— О Боги! — обессиленно взвыла Тувэ, пнув кресло. — Невыносимо! Я не понимаю, как тут всё устроено!

— Тогда вернись на север. Не мучь ни себя ни меня! — взревел. Даже как-то отчаянно. Не было у него времени нянчиться с ней. Пусть убирается! Он ко дну из-за какой-то оборванки идти не собирался.

— Если для тебя всё это мучение, какого демона ты согласился на брак?!

— Это не твоё дело, — прошипел Элиот, отворачиваясь к столу, чтобы наполнить кубок вином. Как будто он мог отказаться, когда по всему королевству ходил слух, что эта свадьба — воля самого Благого! — Уезжай. Скачи на свой север. Тебе там самое место. Тут ты не приживёшься.

— Я не могу, — она обречённо выдохнула, перехватила кубок с вином из его рук и сделала глоток. Элиот опешил от такой наглости. В который раз эта девица заставляла его удивлённо замереть. — Не могу, и всё тут.

Элиот устало потёр затылок. Жениться на ней — гиблая затея. Просто вышвырнуть её — могут развязаться бои на границах, да и Церковь опять будет в бешенстве. Он только недавно казнил Глорию, и слухи, слухи, слухи… Отчаянно безвыходное положение! Его прижали со всех сторон. И он, демоны его раздери, король, ничего не мог с этим поделать!

— Две недели, — Элиот обошёл стол и опустился в своё кресло. — У тебя две недели. Найди причину, по которой наш брак будет мне полезен. Или докажи, что приживёшься во дворце. Начни носить платья, заведи подруг…

— Подруг? — Тувэ скривилась. — Таких как леди Фелиция?

— О, нет. Водить дружбу с такими искусными интриганками — это высшее мастерство. Найди кого-то попроще. Или дай мне причину закрыть глаза на любой твой проступок и полюбить твою невоспитанность.

— Хорошо, — она поставила кубок на край его стола и сделала книксен. — Доброго вам вечера, Ваше Величество.

И хотя слова её были вполне себе приличными, голос сочился злостью. Тувэ с силой распахнула двери и вышла, громко ими хлопнув напоследок. У Элиота даже голова разболелась от грохота.

Почему церковь практически настаивала на их браке? Было в этом что-то настораживающее. Благой Отец причины скрывал так хорошо, что даже Камеристка до них не могла добраться. Она, конечно, не отступится, доберётся до правды, но не будет ли слишком поздно?