Госпожа попаданка

— Это за тобой, — пояснил некриец.

— Тебе не кажется, что кто-то все слишком усложняет? — спросила Лена, — к чему была наша встреча, если в храм я могла пойти и сама.

— Не могла, — хмыкнул мужчина, — судну, на котором ты прибыла в Мюнберг, не дали бы причалить здесь — это бы привлекло к тебе ненужное внимание. Как и если бы ты сунулась к главному входу, особенно со своими спутниками — для начала тебе нужно было пристроить их. Ну, а в городе сама ты бы не нашла дорогу сюда.

— Ладно, считай убедил, — Лена еще раз окинула взглядом грандиозное здание, — в ваших трущобах черт ногу сломит. Ну, тогда спасибо что проводил.

— Хайре Триморфа! — благочестиво ответил торговец и растворился в лабиринте грязных улочек. Странно, что один из самых богатых храмов Мюнберга примыкал к местному криминальному району, однако Лена почти сразу выкинула эти мысли из головы — лодка уже причаливала к берегу. Ее кормчий откинул капюшон, обнажив красивое молодое лицо — Лена даже не поняла, мужское или женское, — с точеными аристократическими чертами, огромными серыми глазами и полными губами.

— Прошу вас жрица, — голос вроде мужской, — вас ждут.

— Да я уже и сама жду, — буркнула девушка, забираясь в лодку. Провожатый оттолкнулся веслом и мощными гребками направил суденышко к храму. Уже смеркалось и в его окнах один за другим зажигались огни, придавая зданию довольно уютный вид. Однако пристройка, к которой приближалась лодка оставалась темной: лишь когда нос судна ткнулся в причал, в приоткрывшейся двери блеснул огонек факела.

— Вам туда, — произнес лодочник (или все же лодочница?), — вас уже ждут.

«Сговорились они тут? — думала Лена, поднимаясь по ступеням, — торгаш постоянно говорил, что меня ждут, теперь этот. Поняла, я уже что ждут, знать бы еще — кто?».

На всякий случай она положила руку на плеть и немного успокоилась услышав в мозгу чуть слышное шипение. За пояс также был заткнут отцовский клинок, а в сапоге покоился костяной нож Амолы. Хотя здесь, вроде бы, никто не покушался на ее жизнь и свободу, вооруженной Лена чувствовала себя уверенней.

Хотя, если здесь кто и задумал какой-то поганый сюрприз, оружие вряд ли ей поможет.

В дверях ее встретил еще один молодой человек в балахоне — и тоже по его лицу Лена так и не смогла определить пол. Впрочем, времени разглядывать у нее особенно и не было — послушник, буркнув что-то неразборчивое, развернулся и проследовал внутрь здания. Лена, шагнув за ним, оказалась в коридоре, освещенным редкими факелами. На стенах мелькали фрески: пышнотелые суккубы, с небольшими рожками в густых волосах, и копытами на стройных ножках сплетались в сладострастных объятьях с женоподобными гибкими юношами с алыми губами и желтыми глазами с вертикальным зрачком. Между обнаженных тел извивались большие змеи, а на заднем плане разрывали кого-то в кровавые клочья большие леопарды. Лена вспомнила фрески в замке Роуле и криво усмехнулась: сколь бы разными не были почитавшиеся тут и там архонты, хватало общего у них также хватало.

Наконец, коридор кончился — Лена и ее спутник оказались в небольшом зале, освещенном множеством свечей из розового воска в черных подсвечниках в виде распахнувших пасти змей с головами леопардов. Ленин провожающий коротко поклонился и исчез в одной из боковых дверей, как две капли воды похожей на ту, которой они явились сюда. Лена же почти не заметила его исчезновения, с любопытством рассматривая помещение.

Стены покрывали изображения, схожие с теми, что Лена видела в коридоре — разве что с куда большим разнообразием сюжетов и персонажей. Помимо суккубов и вампиров встречались тут и более необычные отродья — вроде огромной древесной лягушки с мужским членом, обхватившей перепончатыми лапами обнаженную дриаду в ветвях огромного древа. У корней этого же дерева возлежала обнаженная девушка, державшая в одной руке кубок с вином, а в другой — надкусанное яблоко. Вокруг нее обвивалась зеленая змея с женским лицом, целующим девушку в губы. Имелись тут и младшие архонты — и уже знакомые Лене, вроде вызвавшего недобрые воспоминания, Ситри: демон с головой леопарда и крыльями грифона, имел в рот голого юношу. В двух шагах архонт Лерайе целился в обоих любовников из лука. Имелись тут и иные архонты из свиты Астарота — как принц Сиире, в образе красивого юноши на крылатом коне или трехглавый Аим, со скульптурного совершенства телом и тремя головами — змеиной, телячьей и человечьей, с двумя звездами во лбу. Не обошлось тут без самого Астарота — один из Семерых представал здесь во множестве обличий — от прекрасного человеческого до самых чудовищных образов. Однако Лену больше всего поразили не они, а сцена где Хозяин Луны восседал на серебряном троне в окружении разномастной свиты. Это его обличье показалось Лене до боли знакомым — прекрасная обнаженная девушка, одетая в чисто символические трусики, весьма напоминающие стринги, и сапоги на высоком каблуке, выглядела почти как выходец из родного мира попаданки. В чертах красивого лица Лене даже почудилось сходство с какой-то фотомоделью из глянцевых журналов, которые она просматривала порой вечерами. Сходство усиливалось и странным браслетом на руке, с небольшим диском посредине, до боли похожим на какие-то навороченные часы. В розовых волосах, подстриженных стрижкой маллет, с выбритыми висками блестел, рогами вверх, серебряный месяц.

Но совершенно выбило Лену из колеи еще одно изображение — не фреска, скорей что-то вроде иконки, скромно висевшей в углу. Среди здешних картин, расписанных яркими красками, инкрустированными золотом и серебром, она выглядела явно чужеродно — выполненная из темного дерева, поблекшая от времени, с трудом видными изображениями. Но все же различимыми — и от этих смутных очертаний на Лену повеяло прямо таки космическим холодом.

Зал, столь огромный, что дальние стены теряются во мраке, усыпанном едва заметными светящимися точками. Пугающие тени, крадущиеся во тьме. Шесть силуэтов, полных скрытой угрозы, восседающие на колоссальных тронах. И пустой седьмой трон из маслянисто-черного камня, покрытого загадочными письменами. Перед ним стоит маленькая фигурка, охваченная черным пламенем. Женская фигурка, с головой странной птицы на обнаженных плечах.

Лена, словно завороженная, протянула руку к картине, но тут же одернула, словно испугавшись, что полыхающее на ней пламя опалит ей пальцы.

— Интересно, — послышался за ее спиной негромкий голос, — мне говорили, что ты узнаешь именно эту картину.

Лена обернулась — перед ней стоял высокий человек, в таком же облачении, как и прочие прислужники. Край черного капюшона, как и рукавов был окантован розовым. На груди, на серебряной цепочке свисал серебряный же полумесяц, с крупным алмазом посредине. Вошедший откинул капюшон и волна рыжевато-каштановых волос, упала на узкие плечи. Лена увидела знакомый типаж — красивое, неопределенного пола лицо, с тонкими чертами и огромными зелеными глазами. Пухлые губы искривились в снисходительной улыбке, когда Лена положила руку на кнут.

— Это тебе не понадобиться, — произнес незнакомец, — здесь никто не желает тебе зла. Мы всегда жили в согласии с жрицами Скилакагеты.

— Осторожность не помешает, проворчала Лена, — на пути сюда мне не везло на добрячков.

— Здесь тебе ничего не грозит, — повторил незнакомец, — я, Аласта Дермунд, епископ Храма Астарота, обещаю тебе это.

— Дермунд, — вспомнила Лена, — это разве не…

— Все верно, — кивнул ее собеседник (или собеседница?), — князь-епископ Вальдонии — мой кузен. Никто на Рензе не посмеет напасть на хольк с его гербом — остаток пути до Брокгарта ты проведешь в спокойствии и комфорте. Ну, а в Брокгарте тебя встретят.

— Кто?

— Тот же, кто попросил встретить тебя и здесь.

— Этот, как его…, — наморщила лоб Лена, — Ниак?

— Ниак Вагнеркейн, — кивнул Аласта, — это он сказал, что ты обязательно узнаешь эту картинку. Он вообще редко ошибается.

Лена бросила взгляд на пугающий рисунок и почувствовала, как ком подступает к ее горлу. Она словно вновь ощутила треск костей в адском пламени, наяву увидела плоть, сползающую с оголенных фаланг.