Затмение

— На меня? — я на секунду растерялась. — Ах, да, понимаю. Он думает, что они бы остались в стороне, если бы меня здесь не было.

— Нет, дело не в этом.

— Тогда в чем у него проблема?

Джейкоб снова наклонился за камнем. Он все вертел и вертел его в своих пальцах; пока он говорил, немного понизив голос, его глаза были прикованы к этому черному камню:

— Когда Сэм увидел … что с тобой было, ну, тогда, вначале, когда Билли рассказал им, как Чарли беспокоится о том, что тебе не становится лучше, и сравнил с тем, что было потом, когда ты собралась прыгнуть с утеса…

Я скорчила гримасу. Неужели мне никогда не позволят забыть об этом.

Глаза Джейкоба сверкнули.

— Он думал ты единственный человек на земле, у кого такие же причины ненавидеть Калленов, как и у него. Сэм чувствует себя, словно его … предали из-за того, что ты впустила их обратно в свою жизнь, как будто они и не причиняли тебе никакой боли.

Я ни на секунду не поверила в то, что Сэм был единственным, кто так себя чувствует. И, разозлившись на них обоих, сказала язвительным голосом:

— Ты можешь сказать Сэму, чтоб он шел, куда подальше…

— Взгляни на это, — перебил меня Джейкоб, указывая на орла, с невероятной высоты пикировавшего к поверхности океана. Он остановился в последнюю минуту, лишь на мгновение, коснувшись когтями поверхности воды. Затем он улетел прочь, а в его когтях трепыхалась здоровенная рыбина.

— Ты видишь это повсюду, — сказал Джейкоб отчужденным голосом. — У природы свои неизменные законы — есть охотник, и есть добыча, бесконечный круговорот жизни и смерти.

Я не поняла смысла его лекции о природе, подумав, что он просто пытается сменить тему. Но затем он взглянул вниз на меня, в его глазах светились искорки черного юмора.

— И ты пока еще ни разу не видела, чтобы рыба пыталась поцеловать орла. И никогда этого не увидишь.

Он усмехнулся.

Я усмехнулась ему в ответ, хотя во рту все еще оставался горький привкус.

— Может, рыба и пыталась, — предположила я. — Трудно понять, о чем думает рыба. Знаешь ли, орлы очень привлекательные птицы.

— В этом все дело? — его голос вдруг стал резким. — В привлекательности?

— Не будь дураком, Джейкоб.

— Тогда это деньги? — не унимался он.

— Чудесно, — пробурчала я, вставая с дерева. — Рада, что ты обо мне такого мнения.

Я развернулась и пошла прочь.

— Ну же, не сходи с ума. — Оказавшись прямо за моей спиной, он схватил мое запястье и развернул меня. — Я серьезно! Я пытаюсь понять, но натыкаюсь на глухую стену.

Его брови сердито сошлись на переносице, а глаза потемнели.

— Я люблю его. Не потому что он красивый или богатый! — я выкрикнула эти слова Джейкобу в лицо. — Я бы выбрала его, даже если бы он не был и на половину таким, какой он есть. Даже пропасть между нами показалась бы мелочью. Потому что он самый любящий и бескорыстный, чудесный и честный из всех, кого я когда-либо встречала. Конечно, я люблю его! Неужели это так трудно понять?

— Это невозможно понять.

— Тогда, пожалуйста, просвети меня, Джейкоб, — сказала я с сарказмом. — Каков должен быть повод для того, чтобы кто-то, кого-то полюбил? Вероятно, я, пока, все делаю не правильно.

— Я думаю, что для начала правильней всего было бы, чтобы этот кто-то, принадлежал к особям твоего вида. Обычно это срабатывает.

— Ну, это просто чушь! — прошипела я. — Тогда остается только Майк Ньютон.

Джейкоб отступил назад и закусил губу. Я увидела, как мои слова ранили его, но я слишком сильно разозлилась, чтобы об этом думать. Он отпустил мое запястье и, сложив руки на груди, отвернулся к океану.

— Я — человек, — еле слышно прошептал он.

— Ты не такой человек, как Майк, — грубо продолжила я. — Ты по-прежнему считаешь, что это имеет большое значение?

— Это не одно и тоже. — Джейкоб не отрывал взгляда от серых волн. — Я не выбирал этого.

Я недоверчиво усмехнулась.

— Ты думаешь, Эдвард выбирал? Он так же, как и ты не знал, что с ним происходит. Он не подписывался под этим.

Джейкоб еле заметным быстрым движением покачал головой.

— Знаешь, Джейкоб, ты ужасный ханжа — учитывая, что ты еще и оборотень.

— Это не одно и тоже, — повторил Джейкоб, посмотрев на меня.

— Я не понимаю почему. Ты бы мог проявить немного больше понимания в отношении Калленов. Ты же даже не представляешь, какие они хорошие изнутри, Джейкоб.

Он нахмурился еще сильнее.

— Они не должны существовать. Их существование противоестественно.

Я долго смотрела на него, в недоумении подняв вверх бровь. Прошло какое-то время, прежде чем он заметил.

— Что?

— Говоря о противоестественности …, - намекнула я.

— Белла, — сказал он тихим изменившимся голосом. Повзрослевшим. Я вдруг поняла, что его голос звучит гораздо старше, чем мой — как у отца или учителя. — То, кем я являюсь, родилось вместе со мной. Это часть меня, моей семьи, всех нас, как одного племени — по этой причине мы еще здесь. Кроме того, — он посмотрел на меня, его глаза были непроницаемы, — я все еще человек.

Он поднял мою руку и прижал к своей теплой груди. Через его футболку, я могла чувствовать равномерное биение сердца под своей ладонью.

— Нормальные люди не могут перекидывать мотоциклы через себя, как это делаешь ты.

Он слегка улыбнулся.

— Нормальные люди убегают от монстров, Белла. И я никогда не утверждал, что я нормальный. Просто человек.

Долго злиться на Джейкоба было невозможно. Убрав руку с его груди, я начала улыбаться.

— Для меня ты выглядишь достаточно человечным, — сказала я. — В данный момент.

— Я чувствую себя человеком.

Он смотрел сквозь меня, его мысли витали где-то далеко отсюда. Его нижняя губа дрогнула, и он закусил ее.

— О, Джейк, — прошептала я, беря его за руку.

Вот почему я была здесь. Вот почему я могла стерпеть все, что меня ожидало по возвращении назад. Потому что, несмотря на весь сарказм и злость, Джейкобу было больно. Сейчас, это ясно читалось в его глазах. Я не знала, как помочь ему. Но я знала, что должна была попробовать. Это было больше, чем просто мой долг ему, его боль была так же и моей болью. Джейкоб стал частью меня, и этого было не изменить