Великий поход

— Нет, — коротко ответил я и моя собеседница удивлённо выгнула бровь. Устраивать новый виток конфликта, когда поляницы будут опять пытаться меня зарезать, но теперь уже как новое воплощение древнего зла, я не собирался, — Я не думаю, что вы встретите где-то человека с таким же даром, а у меня нет вражды с вами. Надеюсь, у вас нет притензий по поводу этого…происшествия.

— Что ты в одиночку одолел целую длань поляниц? — уточнила девушка и покачала головой, — Нет, за это можешь не тревожиться, Алексей. О том не узнает никто и никогда, слово своё даю.

Вверху зрения появилась небольшая иконка нового контракта. Она не спешила исчезать, а воительница выжидательно смотрела на меня. Видимо, требовалось моё подтверждение.

— Даю слово, что о моей единоличной победе над дланью поляниц, под предводительством Марьи, никто и никогда не узнает, — амазонка удовлетворенно кивнула, а я неожиданно продолжил, — От меня. За то требую одну службу от поляниц на своё усмотрение.

Мысль пришла внезапно и изучать её со всех сторон не было времени. По большому счету, я оказался жертвой нападения. Поляницы могли понести очень серьёзные потери. Причём не столько в живой силе, сколько в репутации. И ещё мне не понравилась подача контракта со стороны Марьи. Если присмотреться, то в нем просвечивала очень серьёзная выгода. Не для меня, разумеется.

— А ты за словом в карман не лезешь, богатырь, — мило улыбнулась девушка. Перемена была настолько разительной, что я слегка растерялся. За внешностью суровой и беспощадной девы битвы, вдруг проглянула совсем другая личность, — Насчёт желания твоего согласна я. Его мы потом обсудим. А с остальным торопиться не стоит. Тут обдумать всё надобно.

Обдумать. Да… Я тряхнул головой и твёрдо посмотрел в лукавые голубые глазищи. Стоило напомнить себе начало нашего знакомства и наваждение, как рукой сняло.

Предводительница амазонок очень ловко пыталась повесить на меня соблюдение тайны случившегося. Причём, именно этот вопрос беспокоил её больше других. На службу, даже без каких-то уточнений, она согласилась не глядя.

Даже идиоту было понятно, что сами воительницы о таком позоре будут помалкивать, а вот я… И те два десятка человек, что стояли за мной…

Может я надумал себе лишнего, но убедить молчать всю дружину о том, что их юный княжич разделал под орех целое войско поляниц было очень сложно. В одиночку. Одним молодецким ударом. Да об этой новости весь Смоленск будет гудеть едва мы вернёмся!

Держать язык за зубами их могла заставить только клятва. Подтвержденная системой и заверенная печатями всех богов. Брать на себя всю эту волокиту мне очень не хотелось. Полюбому в контракте будет масса пунктов мелким шрифтом о том, что меня могут в любой момент взять за причиндалы.

— Что тут думать, воительница, — ослепительно улыбнулся я, — У каждого своя голова на плечах. И язык в той голове тоже у каждого свой. За себя ручаться могу чем хочешь, а за других извини…

Я картинно развёл руками, демонстрируя своё полное бессилие перед лицом непреодолимых обстоятельств. Марья секунду смотрела на меня, а потом слегка прищурилась и прежним холодным тоном продолжила:

— Что ж, быть по сему. Ежели не в силах ты за людей своих поручиться, то настаивать не буду. Прохор тот ещё болтун, а помощник его и того хлеще.

Какая грязь! Я чуть не поперхнулся от такого заявления поляницы. Мои подчинённые тоже растерянно уставились на неё. И если воевода был точно знаком с предводительницей амазонок, то десятника она явно сегодня видела впервые.

— Марья, — прогудел Прохор, — Я всё понимаю. Встревоженна ты случившимся и расстроена знатно, но словами такими бросаться не нужно. Я и за себя и за дружину всю говорить могу. Не одну битву вместе прошли. Парни слову своему до смерти верны. Все, как один!

— Ой-ли? — делано усомнилась девушка. И только тут я осознал, что этот нелепый развод был направлен вовсе не на меня. Целью был простодушный и верный до одури принципам богатырь. Воевода не мог даже во сне допустить, что кто-то может усомниться в его честности, — Все вы болтать горазды, покуда чарка усы не намочит. А там чего только не наслушаешься… И как сестёр моих в полон брали, и как жёнами своими делали. Кто третьими, а кто и пятыми.

Марья уверенно била по самым больным местам. Вспоминая разговоры дружинников во время привалов, я прекрасно понимал, что это станет главной темой обсуждения на ближайший год. Не исключено, что ко второму кварталу я уже просто сидел в сторонке, пока доблестные мужи связывали рвущихся на волю воительниц и попутно обыскивали их на предмет того, всё ли у них на месте.

Игра поляницы была прозрачной, как чистый горный ручей. Правда, судя по багровой физиономии Прохора, в основном для меня. Уберечь воеводу от необдуманного шага я не успел.

— Ни одна живая душа о том не узнает не проведает! — сурово гаркнул богатырь и Никита, стоявший рядом, неловко опустил взгляд, — Слово!

— Чудно, — мгновенно свернув драму и потеряв к происходящему всякий интерес, произнесла Марья. Воительница, несмотря на вес своей сбруи, лихо запрыгнула в седло и посмотрела на меня, — Вы куда дальше?

Прохор возмущённо сопел где-то в стороне. Никита что-то негромко объяснял богатырю и тот начинал сопеть ещё громче. Я же восхищенно смотрел на девушку и мог только улыбаться. Вот это хватка!

— Недалеко нам ехать, — прочистив горло, ответил я, — До Шумячей. К вечеру доберёмся, наверное. Компанию составить хотите?

Воительца шумно фыркнула, да так, что стоящие поблизости кони навострили уши. Мгновением позже дева битвы исторгла боевой клич амазонок и пять десятков её подчиненных запрыгнули в седла. Не прошло и минуты, как весь отряд был готов тронутся в путь.

Но приказа выдвигаться так и не последовало. Главная поляница вопросительно смотрела на меня, а я тупил. Секунд пять, но потом до меня всё же дошло вполне однозначное сообщение.

— По коням! — заорал я и направился к своей лошади. Сохраняя достоинство и слегка потряхивая зелёным зонтиком над головой.

Гридни тут же метнулись к коням. Никита, обнимая за плечи, словно старого собутыльника после неудачной драки, повёл богатыря к его скакуну.

— Бабы, они ведь все стервы, Прохор, — услышал я отрывок разговора, когда они проходили мимо, — А поляницы стервы вдвойне. Что тогда о Марье рассуждать…

В целом, десятник ситуацию оценил правильно. Воительница уделала Прохора, как Бог черепаху. Хотя на самом деле никакой катастрофы не произошло. Марье надо было обеспечить максимальную секретность и она добилась своей цели тем путем, который посчитала оптимальным.

Для воеводы тоже ничего ужасного не случилось. Он был уверен в себе и своих людях, а значит проблем быть не должно. С этими мыслями, я пришпорил коня и поехал в голову формирующейся колонны. Следом подтянулся Никита и, демонстративно игнорирующий командира поляниц, Прохор.

Как оказалось, ждать воительницы были готовы только верхушку нашего отряда. Едва мы до них добрались, как вся колонна тронулась в путь.

— Я за дружиной пригляжу, — угрюмо прогудел воевода и увёл своего коня в сторону. Сильно обиделся, наверное.

Сдвоенный отряд пошёл бодрой рысью. Поляницы скакали молча и зорко смотрели по сторонам. Никита помалкивал, соблюдая неизвестные мне правила, а я молчал, потому что перебирал в памяти события сегодняшнего дня. Всего одного. Черт, кажется что уже целая неделя пролетела!

Спустя час одна из девиц неожиданно заговорила с моим подчинённым. Что её интересовало я не расслышал, а десятник тут же поравнялся с нами и вопросительно посмотрел на Марью. Девушка величественно кивнула и Никита тут же отстал. Не прошло и минуты, как сзади начали раздаваться весёлые возгласы и взрывы смеха.

Оказалось, ратник горазд до общения с женским полом. То, что его собеседницы до бровей в доспехах и легко могут порезать его на лоскуты, воина ничуть не смущало.

Марья подъехала ближе и с интересом посмотрела на меня. Я ответил дежурной улыбкой, не зная с чего начать беседу. Говорить о погоде или политике не хотелось, а в привычных для всех воинов штуках я не разбирался.