Шторм

— Без шуток, Эйглис, или сразу же умрёшь, — угрюмым голосом сказал он мне, — Никто вам тут пока не доверяет, поэтому будет бить сразу же на поражение.

— Конечно-конечно, а где твоя мама? Мне бы хотелось бы переговорить с ней.

— Она ждёт тебя в тронном зале Пирожного Замка. Поторопись. Твоя команда пока останется на корабле.

— Ладненько, проводишь… Зубастик? И я возьму с собой вон ту коробку, — указал я на большую коробку высотой в почти в метр, — В ней небольшой презент Большой Мамочке.

Путь до замка занял минут двадцать. За это время успел понять, что у кого-то совершенно нет вкуса. Тут всё было таким приторно сладким (иногда даже буквально), что зубы сводило от боли. Наверное, единственным для меня плюсом этого места была многонациональность.

Шарлотта действительно собрала тут много представителей разных народов. До этого острова такого я ещё нигде не видел. И это впечатляет, о чём я и сообщил Катакури, пытаясь его немного задобрить. Наконец мы дошли до замка, где нас сразу же провели к Большой Мамочке.

— Ма-ма-ма-ма-ма! Кого же ко мне принесло? Неужели это сам Ромео Эйглис с предложением о браке?

— Да, это я, уважаемый Енко. Примите этот скромный дар, — с этими словами я дёргаю за одну ниточку и коробка раскрывается, показывая всем золотой кулак почти метрового размера, — Я подумал, что это идеальный подарок, чтобы выразить вашу мощь, силу и власть…

— Довольно, Эйглис! Чего именно ты добиваешь?!

— Кхм, понимаете, в последнее время я успел разозлить Кайдо сильнее прежнего, убив его делового партнёра, поэтому теперь ему точно нужна моя голова. Ваша защита могла бы помочь остудить его пыл…

— Так ты желаешь присоединиться в мою команду? И всё? Ма-ма-ма-ма! Неожиданно! Кем же ты себя в ней видишь?

— Ну, я не против поста одного из Конфетных Генералов, но соглашусь и на меньшее.

— Хм, свадьбу устроим через три дня. Галетт давно пора обзавестись мужем. Твою будущую должность обсудим после неё. А теперь свободен.

Нам разрешили свободно перемещаться по острову, пока велась подготовка к скорому торжеству, но к нам был приставлен сам Катакури, поэтому что-то вынюхивать специально не получилось. В какой-то момент его мрачная фигура мне настолько надоела, что я решил устроить ему приступ головной боли. Фишка воли наблюдения в виде предсказывания будущего очень выматывающая. А ещё, если кто-то постоянно его меняет, например, во время сражения, то к усталости добавиться и небольшая порция головной боли. Я с командой поочерёдно использовал волю наблюдения на максимуме изматывая Катакури. К концу первого дня у него полопались сосуды в глазах. Теперь его взгляд стал ещё более выразительным. Во второй день к глазам добавилась ещё и сильная головная боль. На третий день Катакури встретил нас сонным и тёмными кругами от бессонницы, выпивая какой-то крепкий алкоголь, пытаясь им заглушить боль. Но всё равно с упорством барана продолжал на нас использовать волю наблюдения, чтобы предсказать каждый шаг. Пусть продолжает мучить себя. Уверен, что в самый ответственный момент воля ему откажет. Её нельзя постоянно использовать.

Эти три дня мы не только изводили одного из генералов Шарлотты Линлин, но ещё изучали остров и знакомились со множеством людей. В том числе с членами семьи Шарлотта. Поразительно то, что Линлин практически всегда была беременна, но продолжала активно пиратствовать. Может поэтому некоторые её дети немного того? Нам так же встретилась будущая невеста Клауна. Женщиной она была довольно интересной, хотя и довольно скупой на эмоции с незнакомцами. К браку по расчёту отнеслась как-то слишком равнодушно, сказала, что уже давно его ожидала.

Наконец настал день торжества. Цезаря мы на последние наши деньги переодели в белый смокинг и буквально выпнули на свадьбу, так как тот почему-то начал в самый ответственный момент артачиться, отказываться выходить за Галетт. Пришлось напомнить ему, что он сам согласился на эту авантюру, мол, мы давно могли славно погибнуть при штурме этого острова, а он возжелал отвлечь Большую Мамочку другим способом. Помогло, Цезарь смог собраться и гордой походкой пройти к алтарю, где его уже ждала невестка.

— Ох, мой милый друг Катакури, что же на свадьбу своей собственной сестры ты оделся так неподобающе, да ещё пришёл таким выжатым? — спросил я у Конфетного генерала, поправляя бабочку на своей шее, — Может тебе стоило отлежаться, отдохнуть и только потом приходить уже к застолью?

На торжество были приглашены множество лиц. Я насчитал три сотни человек. Тут была почти вся верхушка офицеров Большой Мамочки, несколько журналистов, пара приглашённых гостей и конечно сама Енко. Все люди сидели за небольшими круглыми столами и… Напивались. Пираты же, что им ещё делать? Тем более свадьбы у Большой Мамочки поставлены на поток. Каждый месяц кто-то из её детей обретает себе пару до конца жизни. Кстати, забавно то, что Линлин поставила золотой кулак прямо посреди зала на постаменте, хе-хе…

— Я всё ещё не доверяю тебе и твоей команде, Эйглис. Кстати, а где твой первый помощник и…

— Тихо, начинается, — перебил я Катакури сильным ударом локтя, когда заиграла торжественная музыка, отмечая про себя, что он его не остановил и не увернулся, — Не мешай мне своей болтовнёй наслаждаться таким замечательным событием.

Катакури зашипел на меня, словно какой-то кот, и побуравил взглядом, но не добился какой-либо реакции. Я продолжал внимательно слушать священника, который с постным лицом поздравлял нас за то, что мы собрались тут сегодня по такому замечательному поводу… наконец закончив свою речь, он спросил у Цезаря, берет ли он в жены Шарлотту Галетт.

— Эм, а можно мне минутку на раздумье? — как-то нервно спросил Цезарь как раз таки после целой минуты молчания, которая напрягла почти всех в зале.

— Замечательно, — по своему трактовал слова Клауна священник и, взглянув на невесту, продолжил, — Шарлотта Галетт, берёшь ли ты Цезаря Клауна в свои мужья?

После вопроса священника, я в первые увидел на лице Галетт улыбку за всё время знакомства.

— Нет! — с этими словами она вытащила пистолет, спрятанный под платьем и чуть ли не выстрелила в учёного.

Её успел остановить Катакури, быстро появившийся рядом с ней и заломив пиратке руку. Такого поворота даже я не ожидал, а у Цезаря челюсть вообще познакомилась с землёй, ибо он так широко от шока раскрыл свой рот.

Встав из-за стола и покашливанием привлекая внимание, я решил спросить, возможно ли продолжение церемонии в устоявшейся тишине. Услышал гневный выкрик невесты, что больше ни за что не позволит распоряжаться своей жизнью Линлин и лучше уж умрёт, пытаясь отсюда сбежать. Сама Енко, ударив по столу, уже что-то хотела заорать своей дочери, как её перебил звук звонка дэн дэн муши.

— Пюлюм-пюлюм-пюлюм! — звонили мне и, скорее всего, это была Мариша.

Чтобы нас никто не подслушал, я вставил в ухо специальный наушник и взял трубку.

— Алло. Ясно. Молодец. Прикинь, она отказалась выходить за Цезаря. Не знаю, убью, наверное, за отказ, так как это очень сильный удар по чести нашей команды. До встречи.

С последними словами я положил трубку и засунул дэн дэн муши обратно во внутренний карман. А затем схватил свой бисэнто, который всё же смог пронести на церемонию, и под его звяканье из-за ударов об плитчатый пол, и настороженные взгляды всех собравшихся, пошёл к алтарю.