Страница 9 из 22
Первый указ, направленный против кликуш, Петр I издал 7 мая 1715 года. В указе значилось, что все кликуши должны быть приведены в приказы для дознания, и приводится пример Варвары Логиновой, которая на допросе в Тайной канцелярии призналась, что симулировала свои припадки, чтобы отомстить плотнику по имени Григорий. Приводя конкретный случай, Петр выказал отвращение к тем, кто, по его мнению, обманным путем использовал кликушество как средство оклеветать других. В указе сообщается:
В прошлом 714 году ноября в 7 и 8 числах, в Санкт-Петербурге в церкви святого Исаакия Далматского во время святой литургии плотничья жена Варвара Логинова кричала, будто испорчена… а в допросе сказала, что она не испорчена и кричала притворством, будто испорчена, только для такой причины, тому ныне близ года… плотник Григорий подрался с деверем ее… и после того стала она Варвара мыслить, как бы тому плотнику Григорию отомстить за своего деверя, что он его бил, и умыслила, чтобы кричать, будто испорчена и выговаривать на него Григория, что ее испортил, чтобы его тем погубить; и после помянутой драки спустя с неделю почала она кричать дома в неделю подважды и потрижды, и будто без памяти кричала, что ее испортил он Григорий; и в вышеописанные 7 и 8 числа ноября, будучи в церкви святого Исаакия Далматского, во время Божественного пения, также кричала она нарочно, будто испорчена и выговаривала, что ее испортил он Григорий; и то она делала только для того, чтобы ему Григорию тому отомстить за своего деверя и его погубить; а ее Варвару никто не порчивал, и кричала она притворно, и в том принесла вину свою72.
Петр беспокоился по поводу кликуш потому, что люди, имитирующие конкретный религиозный феномен – одержимость бесами, – клеветали на других, обвиняя в колдовстве и в том, что те посадили в них бесов.
Порицание Петром I кликуш в 1715 году проявилось и в последующих законах. В январе 1716 года Сенат приказывает епископам передавать лиц, притворявшихся одержимыми, светским властям7374. Духовный регламент 1721 года, превративший Русскую православную церковь в еще один орган государственной бюрократии, учредив Святейший правительствующий синод вместо патриаршества, оказался очередной значительной атакой на кликушество.
Феофан Прокопович, автор Регламента, продолжал эту атаку от имени Петра I. Будучи под влиянием протестантизма и католической контрреформации сторонником рационалистического мышления, он в широком смысле определил суеверие как «лишнее, ко спасению непотребное, на интерес только свой от лицемеров вымышленное, а простой народ прельщающее, и аки снежные заметы, правым истины путем идти возбраняющее»75. Он велит православным епископам бдительно противостоять бесцельно странствующим монахам, постройке ненужных церквей, приписыванию ложных чудес перед святыми иконами, «також о кликушах, о телесах мертвых несвидетельствованных, и прочих всего того добре наблюдать»76. Поскольку епископы не могли быть одновременно везде, Прокопович указывал, чтобы их «закащики, или нарочно определенные к тому благочинные, аки бы духовные фискалы» сообщали им о любых проблемах. Во время посещения епархиальных церквей епископы были обязаны опрашивать священников и других людей о различных суеверных практиках. Еще раз Прокопович обращает внимание на кликушество как на суеверие, на этот раз в ряду «ложных чудес при иконах, при кладезях, источниках и прочая». Заканчивается это строгим наказом епископам: «И таковые безделия запретить со угрожением клятвы на противляющихся упрямцов»77. На практике епископы должны были передавать правонарушителей гражданским властям для вынесения приговора или назначать порядок покаяния для тех, кто искренне раскаялся в заблуждении. В Духовном регламенте не оговаривались наказания, которые гражданские власти должны были назначать лжекликушам и другим, повинным в мошенничестве. По сути, Петр не вносил конкретики по этому вопросу до весны 1722 года, когда прокомментировал записку, присланную ему Священным синодом, что такие люди заслуживают «наказание и вечную ссылку на галеры с вырезыванием ноздрей»78.
Хотя Духовный регламент оставался основой для действий церкви на протяжении всего имперского периода, за десятилетие правления Анны Иоанновны (1730–1740) и Регламент, и более ранние указы Петра были усилены. Под влиянием немецкого Просвещения императрица не терпела верований в колдовство, волшебство и кликушество, против которых законы были неэффективны. 25 мая 1731 года Сенат, в ответ на возмущение императрицы тем, что колдовство не было искоренено, объявил от имени Ее Императорского Величества:
…ежели впредь кто гнева Божия не боясь и сего Ее Императорского Величества указу не страшась, станут волшебников к себе призывать, или к ним в дома для каких волшебных способов приходить, или на путях о волшебствах разговоры с ними иметь, и учению их последовать, или какие волшебники учнут собою на вред, или мняще, якобы на пользу (начнут сами во вред или пользу) кому волшебства чинить: и за то оные обманщики казнены будут смертию, сожжены; а тем, которые для мнимой себе душевредной пользы, станут их требовать, учинено будет жестокое наказание, биты будут кнутом, а иные, по важности вины, и смертью казнены будут.
Тем не менее, очевидно и христианское милосердие, так как указ завершается следующим образом: «буде означенные обманщики… вины свои в том объявят сами, без доношения на них от иных кого: и оные вины отпущены им будут без всякого истязания»79.
В ответ на гнев императрицы Анны Иоанновны на несоблюдение законов Петра Великого и настойчивые требования Прокоповича о бдительности против суеверий Священный синод в 1733 году рассмотрел дело кликуши Марии Семеновой из Новгородской губернии. Гражданские власти уже несколько раз задерживали ее за попрошайничество и путешествия без паспорта. Хотя новгородский архиепископ (не кто иной, как сам Феофан Прокопович) и обвинил Марию Семенову в мошенничестве, так как она утверждала, будто одержима 27 демонами, его продолжительные объяснения были сосредоточены на том, что он считал ее, а не демонов, виноватой в аморальном образе жизни. Семенова родила в доме архиепископа внебрачного ребенка. На допросе незамужняя женщина призналась, что ранее родила двойню. Отвергнув утверждения Семеновой о том, что внебрачные роды были результатом изнасилования, Прокопович обвинил ее во «французской болезни» (то есть сифилисе). Авторы заключительного доклада Священного синода подозревали Семенову в детоубийстве. Они также признали ее виновной не только в том, что она притворялась одержимой, но и в приготовлении любовного зелья из соли, произнесении неподобающих заклинаний над крестом, угрозах и использовании бранных слов по отношению к высокопоставленным лицам80.
Семенова – превосходный пример женщины, которая отвергла все попытки государства и религии контролировать женское тело. Нарушения светских законов о мобильности и попрание религиозной морали были гораздо более оскорбительными с точки зрения религиозных властей, чем притворная одержимость. Однако Прокопович определенно посеял семена для того, чтобы в дальнейшем кликушество было приравнено к безнравственности.
Судебное разбирательство по этому делу не смягчило опасений Анны Иоанновны относительно суеверий. В ноябре 1737 года она снова выказала недовольство, на этот раз отметив, что число кликуш на самом деле увеличилось. Она обвинила священников и монахов в том, что они открыто игнорируют законы против суеверий и поощряют кликушество, проводя экзорцизмы. Поскольку в Москве проблема стояла особенно остро, Анна подписала указ Синоду, порицающий архиерея Москвы за нарушение положений Духовного регламента о кликушестве, которое она определила как «суеверие». Императрица также писала графу Семену Андреевичу Салтыкову, главнокомандующему Москвы, чтобы
72
ПСЗРИ. Собрание 1649–1825. Т. 5 (1713–1719). № 2906. Также цитируется у Джеймса Кракрафта (Cracraft J. The Church Reform of Peter the Great. London, 1971. P. 290).
73
ПСЗРИ. Т. 5. № 2985.
74
А вот в Воинском уставе от 30 марта 1716 года, где высказывается неодобрение суеверий, в частности, упоминаются «идолопоклонник, чернокнижец, ружья заговоритель», о кликушестве или одержимости демонами речи нет. Это упущение может свидетельствовать о том, что одержимость демонами уже ассоциировалась с женщинами, в то время как Устав был направлен на солдат (т. е. исключительно на мужчин). См.: ПСЗРИ. Т. 5. Вып. 3006. Ст. 1–7.
75
Цит. по [URL: https://lib.pravmir.ru/library/readbook/1340; дата обращения 13.04.2022]. Автор использовала перевод Устава Александра Мюллера (The Spiritual Regulation of Peter the Great / Ed. and trans. A. V. Muller. Seattle, 1972. P. 15.)
76
Цит. по [URL: https://lib.pravmir.ru/library/readbook/1340; дата обращения 13.04.2022].
77
В своей книге Мюллер переводит слово «кликуши» как «squallers» (букв. «вопящие» – Примеч. пер.) из уважения к термину, впервые использованному в 1720‐х годах англичанином Томасом Консеттом. Консетт перенял уничижительное юридическое понимание кликушества, определив кликуш как «людей, которые притворяются заколдованными, самозабвенно кричат и визжат» с целью вымогать деньги у свидетелей их страданий (Мюллер цитирует The Present State and Regulations of the Church of Russia. London, 1729. Vol. 1. P. 38 в своей книге The Spiritual Regulation of Peter the Great / Ed. and trans. A. V. Muller. Seattle, 1972. P. 109).
78
ПСЗРИ. Сер. 1. Т. VI. Вып. 3963; также цитируется в Полном собрании постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания Российской империи. Сер. 1. Т. 2. Вып. 532.
79
ПСЗРИ. Сер. 1. Т. VIII. Вып. 5761; Полное собрание постановлений. Т. 7. Вып. 2451.
80
Полное собрание постановлений. Т. 8. Д. 2719.