Страница 6 из 146
— Мне очень больно! — плакал он, протягивая к ней окровавленные руки.
— Пожалуйста, помоги мне!
Во сне Айрин пятилась от него, а он, жалобно причитая, полз за ней, оставляя за собой кровавый след.
— Я же умру — жалобно шептал он — За что ты так? Почему ты так мучаешь меня?
И каждый раз Айрин просыпалась в холодном поту, полностью разбитая, чувствуя страх и тоску в сердце. Она пыталась убедить себя, что это — глупости. Что этого человека она даже не убивала. Что если и должны ей сниться кошмары, то с другими покойниками. Она пробовала шутить. Она пробовала объяснять. Она пробовала убедить себя, разозлить, перебороть.
Но наступала ночь, а с ней приходил сон — и мёртвый мужчина с раной в пояснице. Каждый раз он сидел, и тихонько плакал, и поворачивался, и тянулся к Айрин.
— Мне так больно — стонал он, и Аури зажимала уши, чтобы не слышать.
— Зачем ты так? — тянул он окровавленную руку, и Аури зажмуривала глаза.
— Ты убила меня! — мокрая холодная рука хватала девочку, и та просыпалась.
Каждую ночь она встречала со страхом и надеждой. И сегодня её мольбы были услышаны — под крышей родного дома, посреди бескрайнего Леса, она провела спокойную ночь.
Проснувшись, Айрин некоторое время лежала, не верю своему счастью, и смеясь от радости. «Может, это знак? — говорила себе девочка — Может, я и впрямь должна остаться здесь?»
Но стоило ей окончательно проснуться и выйти на порог, как тоскливое одиночество нахлынуло на неё. Нет, это место уже не будет прежним. Маму и папу было не вернуть, а без них тут не было жизни.
Аури прислонилась щекой к деревянному косяку, прислушиваясь к себе. Нет, совершенно точно, одной ей здесь не прожить. Отныне её жизнь, её путь — там, в городе. Оставаться наедине с Лесом и Бездной было слишком страшно. И тут же, стремясь укрепиться в принятом решении, Аури начала прощаться. Она вышла за дом, чтобы в последний раз окинуть взглядом открывавшуюся с обрыва картину. Лес, молчаливый и бесконечный, глядел на неё так же равнодушно, как и в детстве. И Аури, столько пережившая и так изменившаяся, прочувствовавшая вчера, как ничтожна она перед Лесом, сегодня со злостью подавила в себе трепет перед безмолвным величием.
— Ничего! — воскликнула она, гордо вскинув голову — Вы ещё узнаете обо мне! И покоритесь! Ты, Лес. И Ты, Бездна. И вы, все твари, что там обитают!
Никто ей не ответил, но Айрин и не ждала ответа. Она повернулась и зашагала к дому, готовая начать новую жизнь.
Сборы заняли всего несколько минут. Аури, сидя на лошади, в последний раз окинула взглядом двор. Она покидала это место — осознанно, и, быть может, навсегда. У неё больше ни оставалось ничего, чтобы связывало и напоминало ей о доме и о счастливом детстве. На душе стало тоскливо, и вдруг, не раздумывая, она соскочила с лошади и стремительно взбежала на каменистый холм.
Она не продумывала этого заранее. У неё и мысли не возникло обосновать или объяснить себе, что она делает. Просто, повинуясь тому же порыву, что вел её вчера, Аури аккуратно, одну за одной, забрала игрушки с могил своих братьев и осторожно сложила их за пазуху. Так было надо. Так было правильно. А почему и отчего — она не знала. Но сделав это, она весь путь до города счастливо улыбалась.
Плесиль основательно сдал. После зданий Прайбурга, со статуями, башнями, с окнами большими, чем иные дома, центр Плесиля, когда-то показавшийся Аури таким великолепным, едва тянул на окраинный квартал столицы. Толпы людей, некогда так поразившие её, на деле оказались жалкими группками. И даже здание гостиницы, мимо которого она проехала, выглядело теперь приличным, но не великолепным. Лишь монструозные стены фабрики, закрывающие небо на прилежащих улицах, могли бы достойно смотреться и в столице.
Подъезжая к дому, спускаясь с лошади, занося руку над дверью — Айрин не знала, как поступит. С самого детства в её сознании между ней и бабкой была заключена негласная сделка — она добывает слизь и тушки псиглавов, а старуха позволяет жить в её доме и есть за её столом. Но теперь, когда оказалось, что договор и так был заключен — между Наргиз и Велингваром — Айрин всё никак не могла определить свою роль. Её обманули? Или всё же воспитали? А может, она ещё и осталась должна? Поэтом Аури и сама жаждала разговора. Решительно постучав, девочка глубоко вдохнула, готовясь к встрече.
Старуха, открыв дверь, окинула гостью хмурым взглядом. Ей понадобилось пара секунд, чтобы узнать внучку. Поняв, кто перед ней, старуха застыла, разинув рот и в изумлении вытаращив глаза.
— Я войду, — произнесла Айрин, довольная произведённым эффектом, и прошла мимо оторопевшей бабки в комнату.
После всего, увиденного Аури за последние недели, обстановка показалось девочке особенно мерзкой. Она вдруг поняла, какую жалкую жизнь вела, и в очередной раз подивилась, как это Валери согласилась дружить с ней.
Матраса в углу не было, но Аури отлично помнила его — грязная заскорузлая тряпка прямо на полу. На подлокотниках кресла, стоявшего в центре комнаты, маслянисто поблескивали жирные пятна, натертые руками. Шкаф — с трещиной, буфет — облезлый, печь — с плесневелыми пятнами. «Как же я раньше всё это терпела?»
— Поговорим? — указала Айрин на стул, и Наргиз молча уселась напротив внучки. Между ними повисло молчание — Аури не знала, с чего начать, а Наргиз приходила в себя.
— Значит, ты вернулась — наконец произнесла старуха и добавила, насмешливо усмехнувшись — И что же, хочешь опять жить в моем доме?
Нос старухи решительно задрался вверх, начисто отрицая такую возможность.
— Нет, конечно! — возразила удивленная Айрин, недоумевая, как в голову Наргиз могла прийти такая нелепая мысль. И лишь спустя несколько секунд она сообразила, что вся несуразность такого предложения видна лишь ей — девочке, пережившей мятеж, сражение, прием у короля, службу у торговцев, бегство, бойню и награждение. Для старухи же прошедшие события измерялись лишь временем — а его прошло совсем немного.
— Нет, тетушка Изабелла — повторила Айрин — Я не собираюсь у вас жить. Напротив, я надеюсь, наше общение сведется к минимуму.
Наргиз, удивлённая такими словами, насторожилась и усилила внимание. Надо сказать, Айрин, изрядно прибавившая в общении с людьми за годы учебы в школе и дружбы с Валери, со своей бабкой всегда говорила так же, как и впервые дни знакомства — короткими фразами и чётко по делу.
— И что же у тебя за дело? — осторожно спросила Наргиз.
— Барон Велингвар рассказал мне о заключенной с вами сделке и попросил произвести расчет.
— Ага! — воскликнула старуха, и глаза её вспыхнули от радости.
— Но! — подняла палец Аури — Он также уполномочил меня самой определить вашу плату.
— Ты не хочешь отдавать мне все деньги? — вне себя от гнева старуха вскочила со стула.
— Ого! — искренне удивилась Айрин — Как быстро вы ухватили суть дела.
Девочка и впрямь недооценила прозорливость старухи во всём, что касалось монет. Планируя разговор, Аури предвидела споры и обсуждения, но не предполагала, что всё вспыхнет настолько быстро. С того момента, как она переступила порог, прошло не больше трёх минут, а в доме уже пылал пожар.
— Чего тут и думать! — бушевала старуха — Неблагодарная подлая кровь — другого от тебя и не ждешь. Но предупреждаю, у меня с бароном был честный договор! — палец старухи устремился к девочке, словно копье — Я до мэра дойду, если надо! Утаишь хоть грош — наплачешься на золотой!
— Вы совершенно зря меня оскорбляете — холодно ответила Аури — Я не собираюсь от вас ничего утаивать, а лишь хочу произвести честный расчёт!
— Чего тут производить?! Отдавай золото, что получила от барона, и дело с концом.
— Вообще-то я получила от барона не только вашу оплату — возразила Аури — Барон и меня лично наградил.
— И сколько ж он тебе дал? — жадно спросила старуха.
— Это не ваше дело, — отрезала Айрин.
Такие слова лишь распалили старуху. Если бы даже у неё и оставались какие-то проблески совести и сострадания, то звон золота в чужих карманах окончательно заглушил их.