Крепость Жемчужины

– Я думаю, я и есть ее хозяин, – сказал он.

Она пожала плечами.

– Я проеду с тобой немного по Красной дороге.

– Я буду рад твоей компании, моя госпожа.

Как и в царстве Снов, Элрик и Оуне ехали рука об руку. И хотя Элрик не помнил, что он чувствовал в связи с этим раньше, теперь какое-то знакомое ощущение возникло в его душе, словно он нашел то, что искала его душа. И в конце концов он с печалью на сердце простился с Оуне и поехал дальше один в сторону Кварцхасаата.

– Прощай, мой добрый друг. Я не забуду, как ты одолела воина Жемчужины в Крепости Жемчужины. Это воспоминание никогда не умрет во мне.

– Я польщена. – В ее голосе слышалась печальная ирония. – Прощай, принц Элрик. Я верю – ты найдешь все, что ищешь, и познаешь мир, когда вернешься в Мелнибонэ.

– Таковы мои твердые намерения, моя госпожа. – Он махнул ей рукой и, не желая длить печаль, пришпорил коня.

Глазами, которые не пускали в себя слезы, смотрела она, как скачет Элрик по бесконечной Красной дороге в направлении Кварцхасаата.

Глава четвертая

Как в Кварцхасаате были улажены кое-какие дела

Въезжая в Кварцхасаат, Элрик из Мелнибонэ чуть не падал с седла, он едва управлял конем, а собравшиеся вокруг него люди спрашивал, не болен ли он. Некоторые даже опасались, как бы он не завез чуму в их прекрасный город, и готовы были тут же выставить его за ворота.

Альбинос приподнял голову, чтобы только прошептать имя своего покровителя – господина Гхо Фхаази – и сообщить, что ему необходим эликсир, которым владеет этот благородный житель города.

– Я должен выпить этого эликсира, – сказал он им, – иначе я умру, не выполнив своей миссии…

Старые башни и минареты Кварцхасаата были великолепны в красных лучах огромного заходящего солнца, и в городе царила какая-то мирная атмосфера, которая наступает, когда заботы дня остаются позади и город готовится предаться наслаждениям.

Богатый торговец водой, желающий угодить тому, кто скоро, возможно, будет избран в Совет, лично повел коня Элрика по ухоженным аллеям и внушительным улицам. Наконец они оказались перед принадлежащим господину Гхо Фхаази огромным дворцом золотистых и зеленых оттенков.

Торговец был вознагражден обещанием слуги сообщить его имя господину Гхо, и Элрик, который теперь бормотал и шептал что-то себе под нос, а иногда негромко стонал и облизывал сухие губы, проехал через прекрасный сад, окружающий главный дворец.

Встретить альбиноса вышел сам господин Гхо. Он от души посмеивался, глядя на Элрика, пребывавшего в таком плачевном состоянии.

– Привет тебе, привет, Элрик из Надсокора! Привет тебе, белолицый клоун-вор. Сегодня у тебя совсем не такой заносчивый вид! Ты не берег запасов эликсира, которым я снабдил тебя, и теперь пришел умолять, чтобы я дал тебе еще, и нынче ты в состоянии гораздо худшем, чем когда впервые здесь появился.

– Мальчик… – прошептал Элрик, когда слуги помогли ему слезть с коня. Они несли Элрика на плечах, а его руки бессильно висели. – Он жив?

– И чувствует себя получше, чем ты, мой господин! – Бледно-зеленые глаза господина Гхо Фхаази светились изощренным злорадством. – И он в абсолютной безопасности. Ты на этом так настаивал перед своим отъездом. А я человек слова. – Политик перебирал колечки своей умасленной бороды и посмеивался про себя. – А ты, господин вор, ты держишь свое слово?

– Всегда, – пробормотал альбинос. Его красноватые глаза закатились, и несколько мгновений казалось, что он умер. Потом он обратил свой измученный взор на господина Гхо. – Так ты дашь мне противоядие и все, что обещал? Воду? Богатство? Мальчика?

– Несомненно, несомненно. Правда, в твоем положении, вор, торговаться не пристало. А как насчет Жемчужины? Ты ее нашел? Или ты явился сюда, чтобы сообщить о своей неудаче?

– Я ее нашел. И я спрятал ее, – сказал Элрик. – Этот Эликсир…

– Да-да, я знаю свойства эликсира. Ты, вероятно, обладаешь очень крепким здоровьем, если у тебя и сейчас хватает сил говорить. – С этими словами кварцхасаатец дал знак мужчинам и женщинам, которые несли Элрика, пройти в прохладные покои дворца и положить альбиноса на огромные подушки из алого и синего бархата и дать ему воды и еды.

– Жажда становится все сильнее, правда? – Господину Гхо мучения Элрика явно доставляли удовольствие. – Эликсир, похоже, выпил все твои силы, как ты сам выпил весь эликсир. Ты хитер, господин вор. Значит, ты говоришь, что спрятал Жемчужину? Ты мне не доверяешь? Но ведь я благороднейший из жителей самого великого города мира!

Элрик, весь в пыли после долгого путешествия, растянулся на подушках и медленно вытер руки о материю.

– Противоядие, мой господин…

– Ты же знаешь, я не дам тебе противоядия, пока Жемчужина не окажется в моих руках… – Господин Гхо снисходительно поглядывал на свою жертву. – По правде говоря, вор, я не рассчитывал, что ты окажешься таким стойким. Хочешь еще глоток моего эликсира?

– Принеси его, если ты не против.

Элрик изображал беззаботность, но господин Гхо видел, в каком отчаянном положении тот находится. Он повернулся, чтобы отдать распоряжение своим рабам.

И тут Элрик добавил:

– Да, только пусть приведут мальчика. Я хочу видеть, что с ним ничего не случилось, и услышать из его уст, что тут происходило за время моего отсутствия…

– Ну, это малая просьба. Хорошо. – Господин Гхо сделал знак рабу: – Приведи сюда этого мальчишку Аная.

Кварцхасаатец подошел к массивному стулу, стоявшему на небольшом возвышении между двумя навесами, и уселся на него.

– Я даже не предполагал, что ты вернешься из такого путешествия, господин вор, я уж не говорю о том, что найдешь Жемчужину. Наши наемники-колдуны – храбрейшие, искуснейшие воины, искушенные во всяком колдовстве и заклинаниях. Но сколько я их ни посылал, а следом еще и их братьев, у них ничего не получилось. Сегодня мой счастливый день. Я обещаю, что верну тебя к жизни, чтобы ты рассказал мне, как оно все было. Как насчет баурадимов? Многих пришлось убить? Ты мне должен дать отчет обо всем, чтобы я, вручая Жемчужину для получения места в Совете, мог сопроводить это действие соответствующей историей. Это добавит ценности Жемчужине. А когда меня изберут, я снова и снова буду рассказывать эту историю по просьбам любопытствующих. Я в этом не сомневаюсь. Члены Совета будут мне завидовать… – Он облизнул накрашенные губы. – Тебе пришлось убить эту девочку? Расскажи, что первое ты увидел, когда добрался до оазиса Серебряного Цветка.

– Насколько мне помнится, похороны… – Элрик чуть оживился. – Да, именно похороны.

Два стражника привели мальчика, который вырывался из их рук. Вид распростертого на подушках Элрика не очень-то воодушевил Аная.

– Ах, господин! Тебе еще хуже, чем прежде.

Он прекратил сопротивление и постарался скрыть разочарование. Никаких следов пыток на нем не было видно – судя по всему, вреда ему здесь не причинили.

– Так ты в порядке, Анай?

– Да. Главная трудность здесь состояла в том, чтобы убивать время. Изредка его светлость заглядывал ко мне и говорил, что со мной сделает, если ты не принесешь Жемчужину. Но я читал такие вещи на стенах тюрьмы для лунатиков, так что они мне не в новинку.

Господин Гхо нахмурился.

– Полегче, мальчик…

– Наверное, ты вернулся с Жемчужиной, – сказал Анай, оглядывая Элрика. – Да, мой господин? Ведь иначе тебя бы здесь не было? – По всему было видно, что на душе у него полегчало. – Нам теперь можно идти?

– Пока еще нет, – прорычал господин Гхо.

– Противоядие, – сказал Элрик. – Оно у тебя здесь?

– Очень уж ты нетерпелив, господин вор. Но твоя хитрость не устоит против моей. – Господин Гхо хихикнул и предостерегающе поднял палец. – Я должен иметь доказательства, что Жемчужина у тебя. Ты отдашь мне в залог твой меч? Все равно ты слишком слаб – тебе его не удержать. Он тебе Больше не нужен. – Он протянул загребущую руку к бедру Альбиноса, а Элрик сделал слабое движение в сторону от него.