Ужас Дикого Леса

— И тебя, верно?

При этом в эмоциях Рыжей ощущалась абсолютная уверенность в том, что ответ будет утвердительным. Я утвердительно кивнул и мысленно развеселился: получив заранее известный ответ, девушка почувствовала не облегчение, а гордость. И отнюдь не за себя:

— Радослава была великой женщиной!

Впрочем, это чувство очень быстро уступило место лютой ненависти и зацепило меня:

— А Доломановы — твари! Ненавижу…

…После выхода из храма Всех Богов мы с Рыжей отправились на обзорную экскурсию. Нет, не на одну из двух сотен стандартных, забитых в бортовой компьютер такси, а на «придумываемую на ходу». В смысле, катались по городу до половины одиннадцатого утра, «дурея от красоты достопримечательностей». А после десятиминутной остановки на парковке возле Андреевского Шпиля решили посетить Воронцовские фонтаны. Но по дороге передумали. Само собой, не абы где, а метров за пятьдесят до центрального входа на территорию МАО. Более того, в нужный момент ткнули в сенсор остановки по требованию, проигнорировали автоматическое предложение забрать сумму, оставшуюся на депозите, выскочили на тротуар и в два скачка долетели до длинного ряда стеклянных дверей, украшенных матовыми прямоугольниками терминалов СКД.

Коммы я вытащил из кармана за одно мгновение, вложил Ладкин в руку хозяйки, а потом влез в нужную вкладку своего. Еще через секунду прижал экран к соответствующему значку терминала, выбрал вариант идентификации личности по отпечаткам пальцев и радужке, услышал щелчок замка, надавил ладонью на массивную дверь, по слухам, являющуюся одним сплошным артефактом, и вопросительно посмотрел на Рыжую.

— Все, заходи! — буквально через пару-тройку мгновений выдохнула она и уперлась в свою.

К терминалам внутренней Сети Собственной Его Императорского Величества Московской Академии Одаренных мы тоже прыгнули скачками и, не теряя времени, приступили к заполнению стандартных форм прошений абитуриента. Покончив с этим делом, быстренько промотали «простыни» договоров, не читая ни прав, ни обязанностей сторон, поставили галочки в графе «ознакомлен», залили в нужные директории электронные подписи и перечислили затребованные суммы на депозит. А секунды через четыре, уже получив уведомления об оплате, услышали приближающееся завывание. Отвлекаться, естественно, не стали — прижали экраны коммов к терминалам, ткнули в сенсор «Обновить статус», дождались появления зеленого свечения по периметру устройств и торопливо проверили личные идентификаторы. А когда увидели в них слово «Абитуриент», довольно заулыбались и «лениво» развернулись к дверям, в которые как раз влетала пара дюжих полицейских в броне с шевронами патрульно-постовой службы.

С той же ленцой выполнили и требование отойти от терминалов. А когда служивые радостно метнулись к нам с силовыми наручниками наперевес, ткнули их носом в личные визитки, из вредности развернутые в предельно возможном размере.

Полицейские, прикипев взглядами к голограммам и прочитав заветное слово, не поленились влезть на официальную страничку МАО и проверить соответствующий список. Но наши фамилии обнаружились и там.

Мужики не обрадовались, ведь опоздание лишило их гарантированных наград за поимку серийных убийц. И старший решил в отместку сделать гадость — огляделся по сторонам, удостоверился, что в этом зале мы не одни, и заговорил, используя внешние динамики шлема:

— Яромир Глебович и Лада Мстиславовна Нестеровы! Вы обвиняетесь в зверском убийстве двадцати девяти че-…

— Было такое… — подтвердил я еще до того, как он закончил первое предложение. — Война между Доломановыми и Нестеровыми закончилась до того, как мы утолили жажду мести. Таким образом, упомянутые вами уроды всего-навсего получили заслуженное воздаяние чуть позже остальных.

— Попытка скрыться от правосудия за стенами академии ни к чему не приведет: конкурс в это учебное заведение составляет сто шестьдесят семь человек на место, и даже в самом худшем случае хоть кто-нибудь из вас, да не поступит. А мы никуда не торопимся!

— Надежды юношей питают… — ухмыльнулся я, и в это время ожил второй патрульный:

— Командир, так они еще и под личинами!!!

— Верно! — подтвердил я. — Но скоро снимем.

— Это лишние десять лет каторги! — радостно сообщил старший, судя по едва заметным шевелениям пальцев левой руки, зачем-то озаботившийся сохранением для истории дополнительной видеозаписи.

— У вас появилась лишняя причина подождать. Опять же, почините штатный видеорегистратор. А то со стороны броня выглядит еще ничего, а электроника отказывает… — ехидно поддела его Рыжая.

— На вашем месте, Лада Мстиславовна, я бы не веселился! — злобно ощерился младший, судя по всему, куда более толковый, чем старший. — Если у вашего родича еще есть хоть какие-то шансы пройти вступительные тесты, то вам с пятой звездой в ранге ученика не светит ровным счетом ничего!

— Вы не учитываете один нюанс… — притворно вздохнула она. — У меня есть личный Добрый Волшебник. А они, как известно, могут все.

— Что ж, мы продолжим этот разговор максимум в восемь вечера… — пообещал он. — Кстати, уйти под личинами можете даже не пытаться — мы уже вызвали несколько групп усиления, и каждая личность, покидающая территорию МАО, будет вынуждена пройти процедуру идентификации. А артефактные стены этого города в городе не по зубам ни добрым волшебникам, ни злым колдунам, ни самым опытным Грандам…

…Личины я поснимал в одном из немногих уголков ухоженного парка, который не перекрывался камерами. Там же и переоделись. Оба. В комбезы и прыжковые ботинки. Затем добрались до ближайшей аллеи, сели на первую попавшуюся лавочку и полезли на официальную сетевую страничку МАО. Регистрироваться на экзаменационные тесты. Лично мне было до фонаря, к какой из трех десятков комиссий записываться, так как о поступлении в это учебное заведение я никогда не помышлял и справок не наводил. Зато их наводила Рыжая. По просьбе отца, долго и упорно уговаривавшего ее идти не по целительской стезе, а по боевой. Вот сестренка и проглядывала страничку за страничкой, внимательно вглядываясь в фотографии экзаменаторов. А на четырнадцатой довольно ткнула пальчиком в изображение породистой русоволосой женщины лет сорока с крайне тяжелым взглядом и заулыбалась:

— Это Ухтомская. Та самая. В смысле, Умница-Разумница!

Я подобрался:

— Единственная подчиненная Черной Мамбы, не улетевшая в Туран и поэтому оставшаяся в живых?!

— Ага!

Подвигам спецподразделения «Мираж» под командованием Великой Княжны Софьи Александровны, с две тысячи пятьдесят второго по пятьдесят восьмой пачками уничтожавшему внутренних и внешних врагов Империи, в школьной программе был посвящен целый раздел, поэтому я оглядел женщину совсем другим взглядом и задумался. А сестренка, не только заметившая, но и почувствовавшая, что меня от души зацепило, подкинула еще несколько очень нужных фактиков:

— Папа говорил, что Ольга Валерьевна ушла со службы чуть ли не на следующий день после гибели «Миражей». По его же словам, она напрочь повернута на магии и личном развитии, является ярой мужененавистницей, на дух не перено-…

— Так, стоп! Если она ярая мужененавистница, то мне к ней соваться как-то не с руки!

Лада отрицательно помотала головой:

— Как раз наоборот! По ее представлениям, нынешние мужчины не стоят и толики уважения, ибо обмельчали, обабились и решают все проблемы либо уговорами, либо деньгами. Дальше объяснять?

Я задумчиво потер переносицу и еще раз оглядел открытую страничку. Сначала изучил лицо легендарной воительницы и пришел к выводу, что тяжесть взгляда компенсируется красотой и «чистотой» общего ощущения от мимических морщин, привычного изгиба губ и тому подобных мелочей. Потом обратил внимание на сильную шею и порадовался, что Ухтомская не забросила тренировки и после ухода на научную стезю. А когда съехал взглядом на выдающуюся грудь, вдруг поймал мысль, крутившуюся на краю сознания, и попросил Рыжую вернуться в предыдущий раздел.