Горячая шестерка

– Полагаю, у меня будет больше шансов получить права, если я поведу «Бьюик», – сказала она. – Я слышала, они настороженно относятся к девчонкам в спортивных машинах.

На стоянке появились Митчелл и Хабиб. Снова на «Линкольне».

– Выглядит как новый, – заметила я.

Митчелл просиял.

– Ага, над ней хорошо поработали. Только утром получили. Надо было подождать, когда краска высохнет. – Он перевел взгляд на бабушку, сидящую за рулем «Бьюика». – Что у нас на сегодня?

– Я везу бабушку получать водительские права.

– Как мило с твоей стороны, – сказал Митчелл. – Ты – славная внучка. А она не старовата?

Бабушка щелкнула вставными челюстями.

– Старовата? – закричала она. – Я покажу тебе «старовата»! – Я услышала, как щелкнул замок сумки, бабушка наклонилась и появилась снова, держа в руке пистолет. – Я достаточно молода, чтобы попасть тебе прямо в глаз, – заявила она, прицеливаясь.

Митчелл и Хабиб проворно улеглись на сиденье, чтобы их не было видно.

Я сурово взглянула на бабку.

– Мне показалось, ты говорила, что не взяла пистолет с собой.

– Ну так значит, я ошиблась.

– Убери сейчас же. И не вздумай никому угрожать во время экзамена, не то они тебя арестуют.

– Сумасшедшая старая тетка, – донесся голос Митчелла из глубины «Линкольна».

– Вот это уже лучше, – живо отреагировала бабушка, – я не возражаю, когда меня называют теткой.

Глава 12

Я испытывала двойственное чувство относительно получения бабушкой водительских прав. С одной стороны, я думала, что это замечательно, поскольку она станет более независимой. С другой стороны, мне не хотелось бы сидеть с ней в одной машине. Она то и дело ехала на красный свет, так резко тормозила, что я постоянно испытывала на крепость пристяжные ремни, и припарковалась в неположенном месте, утверждая, что для экзаменующихся это разрешено.

Когда бабуля вошла в комнату ожидания после экзамена на вождение, я сразу поняла, что на дорогах будет еще какое-то время безопасно.

– Какое безобразие, – сказала она. – Он не поставил мне зачет ни по одному вопросу.

– Ты можешь пересдать, – утешила ее я.

– Верно, черт возьми, могу. И буду пересдавать, пока не получу права. Сам господь дал мне право водить машину. – Она крепко сжала губы. – Наверное, мне все же следовало вчера сходить в церковь. Думаю, в этом все дело.

– Не повредило бы, – согласилась я.

– Ну, в следующий раз обязательно пойду. Все свечи поставлю. По полной программе.

Митчелл и Хабиб все еще таскались за нами, держась на приличном расстоянии. По дороге на экзамен они едва не врезались в нас несколько раз, когда бабуля резко тормозила, так что теперь они рисковать не хотели.

– Так ты съезжаешь? – спросила я бабушку.

– Да. Я уже сказала твоей матери. Днем приедет Луиза Грибер и поможет мне. Так что ты ни о чем не беспокойся. Очень мило было с твоей стороны разрешить мне пожить у тебя. Я это ценю, но мне нужен спокойный сон. Не понимаю, как ты можешь так мало спать.

– Ну, ладно, – сказала я. – Раз уж ты решила. – Может быть, мне тоже поставить свечу?

Когда мы вошли, Боб ждал нас.

– Думается, Бобу надо сделать сама-знаешь-что, – сказала бабушка.

Итак, мы с Бобом вернулись на стоянку. Там сидели Хабиб и Митчелл, терпеливо ожидая, когда я приведу их к Рейнджеру. Джойс тоже была там. Я повернулась, снова вошла в здание и вышла через парадный вход. Мы с Бобом прошлись по улице и вернулись через квартал с рядами двухэтажных домиков на одну семью. Боб сделал сама-знаешь-что сорок или пятьдесят раз в течение пяти минут, и мы направились к дому.

Из-за угла вывернул черный «Мерседес», и мой пульс утроился. «Мерседес» подъехал ближе. Теперь у меня началась аритмия. Здесь были всего два варианта: торговец наркотиками и Рейнджер. Машина остановилась рядом со мной, и Рейнджер слегка качнул головой, что означало: «Садись».

Я погрузила Боба на заднее сиденье и села рядом с Рейнджером.

– Там на стоянке ожидают трое, жаждущие тебя пристрелить, – сообщила я. – Что ты здесь делаешь?

– Мне надо с тобой поговорить.

Одно дело уметь забраться в чужую квартиру и совсем другое – иметь посланную свыше способность определить, где я буду находиться в любое время дня.

– Откуда ты знал, что я гуляю с Бобом? Ты что, экстрасенс?

– Ничего такого экзотического. Я позвонил, и бабушка сказала, что ты пошла гулять с собакой.

– Надо же, ты меня разочаровал. Еще немного, и ты признаешься, что вовсе не супермен.

Рейнджер улыбнулся.

– Ты хочешь, чтобы я был суперменом? Проведи со мной ночь.

– Ты меня возбудил, – сказала я.

– Забавно.

– О чем ты хотел поговорить?

– Хотел сказать, что больше не надо мне помогать.

Возбуждение сменилось каким-то трудно определяемым неприятным ощущением.

– Вы с Морелли договорились, я угадала?

– Мы достигли взаимопонимания.

А меня выкинули вон из дела, отпихнули, как ненужный довесок. Хуже того, как помеху. В три секунды я проделала путь от обиды до дикой ярости.

– Это идея Морелли?

– Моя, Ганнибал тебя видел. И Александр тебя видел. А теперь половина полицейских в Трентоне знает, что ты вломилась в дом Ганнибала и обнаружила в гараже труп младшего Макарони.

– Это тебе Морелли рассказал?

– Я слышал об этом от всех и каждого. Мой автоответчик забит. Слишком опасно тебе продолжать заниматься этим делом. Боюсь, Ганнибал все обмозгует и достанет тебя.

– Неприятно.

– Слушай, ты действительно усадила его на садовый стул?

– Да. И, кстати, не ты ли его убил?

– Нет. «Порше» в гараже не было, когда я там шарил. Равно как и Макарони.

– А как ты обошел сигнализацию?

– Так же, как и ты. Она была отключена. – Он взглянул на часы. – Мне пора.

Я открыла дверцу и собралась уходить.

Рейнджер поймал меня за руку.

– Ты не умеешь следовать инструкциям, но в данном случае ты ведь сделаешь то, о чем я просил? Ты отойдешь в сторону. И будешь осторожна.

Я вздохнула, вылезла из машины и вытащила Боба с заднего сиденья.

– Постарайся, чтобы Джойс тебя не изловила. Это окончательно испортит мне день.

Я отвела Боба домой, схватила ключи от машины и снова спустилась вниз. Куда-нибудь поеду. Куда угодно. Я была чересчур зла, чтобы оставаться дома. И не потому, что он меня уволил. Я ненавижу, когда от моих услуг отказываются из-за моей глупости. Ведь свалилась же я с дерева, черт побери. И посадила младшего Макарони на стул. Если человек глуп, то это надолго.

Надо что-нибудь съесть, решила я. Мороженое. Или конфет. Взбитые сливки. В супермаркете имелось кафе-мороженое, где подавали большую порцию пломбира с орехами и сиропом. Именно это мне и требуется. Макси-пломбир.

Я забралась в «Бьюик», за мной чуда же сел Митчелл.

– Простите? – осведомилась я. – Это что, свидание?

– Размечталась, – сказал Митчелл. – Мистер Столле желает с тобой поговорить.

– Знаешь что, у меня нет настроения беседовать с мистером Столле. У меня вообще нет настроения с кем-либо беседовать, включая тебя. Ты особенно не переживай, но будь любезен, покинь машину.

Митчелл вытащил пушку.

– Придется тебе передумать.

– Ты в меня выстрелишь?

– Особенно не переживай, – ухмыльнулся Митчелл.

Магазин «Ковры ручной работы» находится в Гамильтон-Тауншип, где расположены многочисленные магазины. Ехать туда надо по Тридцать третьему шоссе. Внешне магазин ничем не отличается от других заведений, расположенных вдоль этого шоссе, за исключением желто-зеленой неоновой вывески, которую, наверное, видно с острова Родос. Здание одноэтажное, с большими витринами, в которых висят объявления о круглогодичной распродаже. Я бывала в этом магазине много раз, как и все мужчины, женщины и дети в Нью-Джерси. Никогда ничего не покупала, хотя и хотелось. Но цены у них кусаются.