Горячая шестерка

Я бросила наручники и баллончик и торопливо расстегнула рубашку. Выпуталась из нее, швырнула на землю и затоптала огонь. Пока я топталась на рубашке, Моррис исчез. Я подергала дверь черного хода. Заперто. Послышался звук заводимого мотора. Взглянула на дорожку и увидела удаляющуюся «Краун Викторию».

Я подобрала рубашку и надела ее. Нижняя правая пола практически отсутствовала.

Когда я свернула за угол, Лула стояла, опершись на машину.

– А где Мансон? – уныло спросила она.

– Сбежал.

Она наконец обратила внимание на мою рубашку и подняла брови.

– Могу поклясться, сюда ты приехала в целой рубашке.

– Не хочу об этом говорить.

– Похоже, кому-то вздумалось поджарить твою рубашку. Сначала машину, теперь рубашку. Эта неделя может стать для тебя рекордной.

– Знаешь, я вовсе не обязана это делать, – сообщила я Луле. – Везде полно хорошей работы.

– Например?

– В «Макдоналдсе» нанимают людей.

– Я слышала, еще и жареную картошку бесплатно дают.

Я подергала переднюю дверь Мансона. Заглянула в окно. Мансон завесил его старой простыней в цветочек, но в середине была дырка. Убогая комната. Потрескавшийся деревянный пол. Продавленная кушетка, прикрытая плешивым покрывалом. Старый телевизор на дешевой металлической подставке. Маленький столик перед кушеткой. Даже с такого расстояния я смогла разглядеть, что он весь облупился.

– У психа Мансона дела идут неважно, – резюмировала Лула, которая тоже заглянула в комнату. – Мне всегда представлялось, что убийца и насильник должен жить лучше.

– Он разведен, – объяснила я. – Жена все вычистила.

– Видишь, пусть это будет уроком. Надо всегда первым поспевать с грузовиком.

Когда мы вернулись в офис, машина Джойс все еще стояла на парковке.

– Я-то надеялась, что она уже испарилась, – сказала Лула. – Наверное, она занимается полуденным обслуживанием Винни.

Моя верхняя губа невольно поползла вверх в улыбке. Ходили слухи, что Винни когда-то был влюблен в утку. А про Джойс говорили, что она любит больших собак. Но почему-то мысль о паре Винни – Джойс была еще более мерзкой.

К моему великому облегчению, когда мы с Лулой вошли, Джойс сидела на диване в приемной.

– Знала, что вы, две неудачницы, скоро вернетесь, – сказала она. – Не смогли его взять, так?

– У Стеф произошел несчастный случай с рубашкой, – объяснила Лула. – Вот мы и решили не преследовать нашего парня.

Конни сидела за своим столом и красила ногти.

– Джойс считает, вы знаете, где живет Рейнджер.

– Разумеется, знаем, – ответила Лула. – Только не скажем Джойс, мы ведь наслышаны, что она любит всего добиваться сама.

– Лучше говори, – заявила Джойс, – не то я пожалуюсь Винни, что ты утаиваешь информацию.

– Ой, – воскликнула Лула, – как ты меня напугала!

– Не знаю, где он живет, – вмешалась я. – Никто этого не знает. Но я как-то случайно слышала его разговор по телефону. Он говорил с сестрой, она живет на Стейтен-Айленде.

– А зовут ее как?

– Мари.

– Мари Менозо?

– Чего не знаю, того не знаю. Может, она замужем. Но, думаю, найти ее будет нетрудно. Она работает на фабрике верхней одежды на Мако-стрит.

– Я исчезаю, – сообщила Джойс. – Если что-нибудь еще вспомнишь, позвони мне по сотовому. У Конни есть номер.

В офисе стояла полная тишина, пока мы не увидели, как отъехал джип Джойс.

– Стоит ей здесь появиться, – сказала Конни, – как я ощущаю запах серы. Такое впечатление, что на диване сидит антихрист.

Лула внимательно посмотрела на меня.

– У Рейнджера действительно есть сестра на Стейтен-Айленде?

– Все возможно. – Но маловероятно. Потому что, если подумать, так на Мако-стрит, может, и вообще нет фабрики верхней одежды.

Глава 4

– Вот это да, – сказала Лула, глядя поверх моего плеча. – Не оглядывайся, но сюда идет твоя бабушка.

Брови у меня поползли вверх.

– Моя бабушка?

– Черт, – произнес Винни где-то в глубине своего кабинета. Послышались шаркающие шаги. Дверь кабинета захлопнулась, замок с лязгом закрылся.

Тут и вправду вошла бабушка и огляделась по сторонам.

– Ну и дыра, – заявила она. – Ничего другого и не приходится ожидать от семейки Плам.

– Где Мелвина? – поинтересовалась я.

– Она тут рядом, в магазине. Я подумала, раз уж мы тут оказались, стоит зайти и поговорить с Винни о работе.

Мы все дружно повернулись к закрытой двери Винни.

– Какую работу вы имеете в виду? – спросила Конни.

– Охотницы за сбежавшими преступниками, – объявила бабушка. – Я хочу хорошо заработать. У меня есть пушка и все, что надо.

– Эй, Винни, – крикнула Конни. – К тебе пришли.

Дверь открылась, Винни высунул голову и злобно взглянул на Конни. Затем обратил свое внимание на бабушку.

– Эдна, – сказал он, стараясь улыбнуться, но без особого успеха.

– Винсент, – ответила бабушка, сладко улыбаясь.

Винни перенес вес тела с одной ноги на другую, горя желанием сбежать, но понимая, что это бесполезно.

– Что я могу для тебя сделать, Эдна? Хочешь взять кого-нибудь под залог?

– Ничего подобного. Я подумывала о работе, вот и решила, что не возражала бы стать охотницей за беглыми преступниками.

– Это ты плохо придумала, – сказал Винни. – Очень плохо.

Бабушка сразу ощетинилась.

– Уж не думаешь ли ты, что я слишком стара?

– Нет! Ничего подобного. Дело в твоей дочери, с ней случится припадок. В смысле, я ничего плохого про Эллен сказать не хочу, но ей эта идея не придется по душе.

– Эллен – замечательный человек, – заявила бабушка, – но начисто лишена воображения. Как и ее отец, да упокоит господь его душу. – Она сжала губы. – Он был как заноза в задней части.

– Называйте вещи своими именами, – посоветовала Лула.

– Так как? – обратилась бабушка к Винни. – Я получу работу?

– Ничего не могу сделать, Эдна. Я бы и рад тебе помочь, но эта работа требует специальных навыков.

– У меня полно навыков, – сообщила бабушка. – Я умею стрелять, ругаться, и я могу высмотреть все, что угодно. Кроме того, у меня есть права. Я имею право на работу. – Она строго взглянула на Винни. – Я тут не вижу, чтобы у тебя работали пожилые люди. Ты не предоставляешь всем равные возможности. Это дискриминация стариков. Я еще подумаю, не напустить ли на тебя ААП.

– ААП – это Американская ассоциация пенсионеров, – сказал Винни. – "П" означает «пенсионеров». Они не занимаются работающими людьми.

– Ладно, – сказала бабушка, – тогда вот что. Как тебе понравится, если я сяду на этот диван и буду сидеть, пока не умру с голода?

Лула хмыкнула.

– Твердый орешек, ничего не скажешь.

– Я об этом подумаю, – пообещал Винни. – Ничего не обещаю, но, возможно, если что-нибудь подвернется... – Он нырнул в кабинет, закрыл дверь и запер ее.

– Ну, неплохо для начала, – сказала бабушка. – Мне пора, надо посмотреть, как там Мелвина. У нас куча планов на сегодня. Надо посмотреть несколько квартир, а потом мы собирались заглянуть к Силве на дневной показ. Он как раз обработал Маделин Кратчман, и я слышала, что выглядит она превосходно. Долли сделала ей прическу и слегка подкрасила волосы, чтобы лучше оттенить цвет лица. Сказала, что если мне понравится, она сможет сделать то же самое для меня.

– Плюньте три раза, – посоветовала Лула.

Бабушка и Лула пожали друг другу руки, и бабуля удалилась.

– Что-нибудь новенькое есть о Рейнджере или Гомере Рамосе? – спросила я Конни.

Конни открыла бутылочку с лаком для ногтей.

– В Рамоса стреляли с близкого расстояния. Некоторые говорят, что похоже на казнь.

Конни была родом из семьи, которой было много известно про казни. Джимми Покойник – ее дядюшка. Я не знаю его настоящего имени. Я только знаю, что если Джимми тебя ищет, то все, ты покойник. Я выросла на рассказах о Джимми Покойнике точно так же, как другие дети вырастают на рассказах о Питере Пэне. Джимми Покойник – знаменитость в нашем районе.