Вишневая ветка

Ох, а вот об этом речи не шло. И кстати, откуда данные? Неужели соглядатаи и среди охраны. И что же отвечать…?

— Эдуард успел поставить щит невидимости из последних сил. Так, что потом даже сознание потерял.

— Что не так с тем событием? Ты замешкалась. — опять эта розовая.

Вот же зараза, никакой тактичности. Очередной раз неудобные вопросы. И что ей не так? Сама же женщина. Что не переносит других магичек?

— Конечно. Это было… очень стрессово. Я не привыкла к такому. Если бы не Орлов… Боюсь представить, чем бы все закончилось.

— Так может не стоит открывать, раз так страшно? — опять эта стерва, как ее мысленно назвала Ника.

— И послушно ждать заклания? Когда придут и заберут источник? Да, я не привыкла к такому. Я вообще о мире магии знаю всего несколько дней. А как я должна реагировать? Радостно хлопать в ладоши от происходящего и от получаемого адреналина? Да, мне страшно. Да, мне очень не нравится то, что происходит. Но я понимаю, что так будет правильно. Что это мой путь.

— Справишься? — вот и бежевый подключился.

— Сделаю все возможное.

— Хорошо. Могу говорить от лица Совета. — Поднялся бордовый. Похоже, он вроде председателя, — хотя и не единогласно, но решение принято. Некоторые были против, но все определяет голосование. Мы даем разрешение на досрочное раскрытие твоей силы. Церемония пройдёт сегодня вечером в северной башне. До этого тебе запрещено выходить за пределы здания, так как приготовления начнутся сразу же.

— Спасибо, — радостно произнесла Вероника.

— Можете идти, — указал рукой на выход зеленый.

— Я хотела бы, что бы меня сопровождали на церемонии.

— Не беспокойся, тебе будет предоставлен сопровождающий, который поможет. — попытался успокоить фиолетовый.

— Мне хотелось бы видеть конкретное лицо, а не чужого человека.

— Не тебе выбирать, твои родители отсутствуют, если помнишь. — раздраженно заявил лиловый.

Ууу, какие-же здесь злыдни!

— По закону я имею право выбрать абсолютно любого человека, не обязательно родственника. И я хочу, чтобы присутствовал Орлов.

На лице лилового заходили желваки. Злится. Ну надо же как им не нравится, когда перечат. А сами то, тоже, похоже закона не всегда придерживаются. Могли бы и сами предложить выбрать, а не подсылать неизвестно кого. Так нет же, все как один промолчали.

Вот, конечно же! Подослать… Кто-то определенно поспособствовал, чтобы ей подставили конкретного работника. Ведь Эдик упоминал, что следы вели в здание Совета. Хотелось верить, что это чистое совпадение, и старейшины не причем, но обезопасить себя стоит.

— Ты так ему доверяешь?

— Это единственный человек, который все это время мне действительно помогал и защищал. Да, я предпочитаю рядом видеть его, чем совершенно незнакомую персону.

— Что скажешь, Эдик? — спросил бордовый.

— Вы же знаете, что я не вправе отказаться. — все с тем же невозмутимым выражением, ответил детектив. Будто ему все равно. Вот ведь, хорошо играет. — Да, в принципе, и не хочу этого делать. К тому же, можно сказать, я являюсь ее опекуном в этот период. Почти родственник.

— Да будет так. Вас отведут на место.

Снова длинные коридоры, новые лица, ведущие в неизвестность. Орлов вышагивал рядом с Вероникой, и от этого становилось спокойнее. Хотя дрожь все равно начала нещадно прорываться наружу. Видимо нервы все-таки не выдерживали. Но отступать уже поздно. Раньше начнут, раньше закончат.

Сопровождающие вывели их из главного здания, провели по открытому переходу, который соединял основной корпус с отдельно стоящей северной башней. На самом деле, это был обычный мост, с крышей, поддерживаемой многочисленными колоннами. Но выглядел довольно эффектно.

От ворвавшегося внутрь ветра девушка поежилась, и обняла себя за плечи. Но мерзнуть не пришлось. Тут же почувствовала, как ее укрыла куртка, все еще сохраняющая чужое тепло. Мелочь, а приятно. И когда только Эдик заметил? Он и шел то немного впереди.

Их завели в просторную полукруглую комнату с высокими потолками, помпезную, как и все предыдущие. По периметру стояли мягкие диванчики, усыпанные подушками, в одном из двух углов — небольшой столик с двумя удобными креслами, а посредине — кушетка. А еще, там имелась дверь, как выяснилось, в уборную.

Окон не было, возможно, в целях безопасности. Тем не менее, на стенах висели тяжелые портьеры. Наверняка, так стремились создать более привычную атмосферу. В целом, довольно уютно.

— Располагайтесь, — заговорила встретившая их работница, — скоро принесут обед. Лучше поешьте хорошо, ужин будет легким. После этого начнете занятия и медитацию, так как тело и мысли к вечеру должны быть полностью расслабленными. А пока вам нужно переодеться. Это обязательно. Ничего не должно стеснять движения. Повседневная одежда не подходит для ритуала.

И она положила на кушетку два комплекта: простого покроя шаровары, широкую тунику серого цвета и легкие туфли, напоминающие, скорее, тапочки.

— Что за медитация? — спросила у Эдуарда, когда работница удалилась.

— Это для того, чтобы успокоиться и отвлечься. Магия легче растекается по расслабленному физически и морально телу. Это минимизирует неприятные ощущения. Тебе придется делать все, что попросят. И не переживай, я буду рядом и присмотрю за происходящим.

— Постараюсь. Если честно, мне страшно. Ведь если я буду неадекватна, меня будет проще окончательно вывести из кондиции.

— Открыто здесь никто не станет действовать, чтобы не подставлять Совет. А об остальном, я позабочусь. Верь мне. — и сжал руками плечи Вероники, смотря прямо в глаза.

Ника в этот момент почувствовала, что готова буквально утонуть в двух карих омутах. Она смотрела на детектива, и мир вокруг переставал существовать. И она верила ему безоговорочно. Как же так вышло, что он настолько втесался в доверие?

Как он успел за столь короткое время заменить ей весь мир? Теперь уже бесполезно отнекиваться, и придумывать оправдания. Он стал ей очень дорог. Даже слишком. Она хотела постоянно находиться рядом, тонуть в омутах его глаз и чувствовать его бархатную ластящуюся магию. И нет, к Виктору она точно не сможет вернуться. После всего, что произошло. После того как она узнала, какими могут быть чувства. Даже если с Эдиком ничего не получится, и, скорее всего, именно так и будет.

И сейчас мужчина стоял и смотрел на нее с такой заботой и нежностью, что Ника готова была поспорить, что ему НЕ ВСЕ РАВНО. И дело совсем не в договоре. Пусть он думает, что та зеленоглазая до сих пор владеет его сердцем. Она растопит этот лед. Ей не хотелось видеть рядом никого другого. Только его. И вот странно. Если бы родители не пропали, и ей предложили выбрать того, кто будет с ней на церемонии, она не задумываясь, назвала бы Эдуарда.

Маг не хотя разорвал зрительный контакт, убрал руки с плеч девушки и подал ей облачение.

— Переодевайся. Нам следует поторопиться.

Ника нехотя приняла вещи из его рук, и устремилась в ванную комнату.

Необычная ткань оказалась тонкой, но в то же время теплой и невесомой. А костюм — весьма удобным и совершенно не стесняющим движений.

Вернувшись в зал, застала странную картину. Орлов нервно расхаживал по комнате из угла в угол. Он остановился на секунду, бросил на нее быстрый взгляд, и затем продолжил "путешествие".

— Что-то случилось?

— Обед принесли.

— Из-за этого ты такой нервный? Мясо подгорело или картошка не доварена?

Он поднял на нее взгляд, будто не ожидал этих слов и очнулся.

— Нет, ничего. Послушай, тебя никто не заставляет. Если вдруг будет плохо прекращаем все. Растянем на несколько дней, ничего страшного.

— Ты же сказал, будет лучше, если никто не узнает о силе.

— Говорил. Это даст нам некоторое преимущество. Но боюсь, тебе будет больно.

— Ты же будешь рядом и поможешь.

— Конечно буду. Но я не уверен в своих способностях. Я не лекарь. Послушай, потом может не быть возможности. Мне все равно, что будет с расследованием. Самое главное, чтобы с тобой все было хорошо. Поэтому, как только станет тяжело, сразу жми на кнопку.